– Мне… мне уже нужно… давай… – на кухне Вера тихо сползла по стеночке, уселась на пол.

– Держи! – швырнул дозу жрец. – А я пока провожу гостью… Точнее сказать – выпровожу.

– Катерина! Ты, кажется, спрашивала про автобус?

– Ой, да! – девушка оторвалась от фоток. – Засиделась у вас.

– Так ведь в хорошей компании время летит незаметно!

– Это уж точно!

– Ну что? Идем?

Они пошли по лесной дорожке – восторженная захмелевшая Катя и ее новый друг, жрец из мира запредельной жестокости, посланец древних богов и апостол самой жуткой смерти!

Дождь так и не собрался, ветер разогнал тучи, и в небе снова засверкало солнце…

– Ой! – девушка отпрянула, завидев внезапно выскочившего из кустов пса – большого, черного, с рыжеватыми подпалинами. Пес, однако же, не зарычал и не залаял, наоборот – подбежав к Римасу, добродушно завилял хвостом.

– Это мой друг – Пиктас, – обернувшись, пояснил фотограф. – Иди, Пиктас, иди…

Зверь тут же нырнул обратно в заросли, за которыми маячили какие-то развалины.

– Там старая ферма, – пояснил «Римас». – Очень, знаешь ли, винтажное место. Я как-то использовал его для «Вог»… Снимал Кейт Уинслет.

– Ты фотографировал Кейт Уинслет?! – Катя изумленно распахнула глаза. – Ничесе! Вот это круть!

– И так же я хотел бы поснимать тебя… – неожиданно предложил Литовец. – Вот в этих же декорациях, что и Кейт.

– Н-но у меня… я… – девчонка явно замялась… Впрочем, видно было – и хочется, и колется.

– Совершенно бесплатно! – тут же заверил жрец. – Просто хочу посмотреть, как выйдет. До автобуса ведь еще около часа…

– А…

– Успеем! Если ты, правда, согласна…

– Ну, я…

– В принципе, не против! – улыбнулся жрец. – Что ж, пойдем… Будет очень эффектно на фоне кирпичной стены…

Конечно же Катерина лишь сделал вид, что задумалась. На самом же деле, сердце ее пело! Ну, ведь бывает дескать так – повезло! Эх-х… А если ее фото появится в модных журналах? В том же «Вог»… А потом – контракт…

От подобных перспектив голова пошла кругом.

– Встань вот так… подними руки… – между тем, командовал Йомантас. – Замри… Теперь сними топик… Не стесняйся…

– Да я и не…

– А теперь – снимаем ню! Правда, если ты…

– Да сказала же!

Вслед за топиком полетели в траву и шорты, и трусики…

– Теперь пойди к этому столбу… Обними его! Так… Прислонись спиной…

– Ой, холодно!

– Потерпи немножко… Теперь завяжу тебе глаза… А ты выгнись… И руки назад… Еще… ага…

– Ой! Больно! Зачем веревки? Зачем… Больно же, говорю!

Девушка дернулась, да было уже поздно. Сильные руки жреца ловко привязали ее к столбу, заклеили скотчем рот…

– Больно, говоришь? – вытащив нож, осклабился Йомантас. – Нет, милая, это еще не боль. Боль будет дальше… Дуй, ветер!

Девушка дернулась, забилась в конвульсиях… и, изогнувшись, застыла… Повезло – Бог дал ей быструю смерть.

– Радуйся, лес! Пикуолис, прими свою жертву!

Покончив со своим делом, Йомантас быстро закопал труп припрятанной здесь же лопатой. Первый шаг к мести был сделан. К мести… и к власти, волею древних богов!

Орденский брат Гуго фон Цвеллер оглянулся, придержав коня. Позади растянулся по лесной дорожке отряд, крестоносное воинство – двое рыцарей с оруженосцами и слугами, кнехты. И слуги, и кнехты – тоже верхом, ибо дело предстояло спешное. Спешное и опасное, но весьма и весьма выгодное… Да для рыцарской чести приятно лишний раз щелкнуть по носу заносчивых псковичей – жителей Плескау! Ну, и что с того, что еще лет десять назад ландмейстерство Ордена Святой Марии Тевтонской в Ливонии в лице своего магистра замирилось с Новгородом и Псковом, формально входившим в Новгородскую республику? Новгородцы (и псковичи) тоже далеко не ангелы – вот совсем недавно ограбили орденский обоз… на орденских, между прочим, землях! Списали все на разбойников… Но ведь всем же ясно – кто!

Вот и сейчас пущай на разбойников спишут! Налететь, разграбить, пожечь! Увести пленников – их можно будет через третьи руки выгодно продать хоть в том же Полоцке – там дают хорошую цену… Недаром сам магистр втихаря благословлял подобные вылазки – деньги Ордену не помешают. Тем более сейчас, когда началась новая война с Литвой, в новым ее князем Трайденом, по-литовски Тройнятой. Эти поганые язычники хотят отнять Земгалию – наша, говорят, земля! Ничего, посмотрим, как у них это получится… С нами Бог и Святая Дева!

Июнь ныне выдался не такой уж и теплый, в начале месяца большей частью все шли дожди, а вот нынче подсохло. Разгоняя утренний туман, поднималось за деревьями солнце, начинали свои песни птицы. Завидев людей, разбегалась, пряталась по кустам лесная дичь – рябчики, зайцы, косули… Даже прошмыгнул выводок кабанов! Такого поросеночка да сейчас бы на вертел! А вот зайцев не надо – все в клещах, не мясо – отрава. Зайцев – зимой…

Что и говорить, охоту любили все – и крестоносцы, и язычники. Ради охоты даже, бывало, заключали перемирие…

– Прибавьте шагу, братие! – откинув с головы кольчужную сетку – капюшон хауберка, приказал рыцарь.

Брат Гуго нынче был командиром отряда, и двое других рыцарей ему беспрекословно подчинялись, умерив свою спесь, как это и было принято в Ордене. Юному Карстену Лундстрему из Дании было всего-то семнадцать. Однако парень рослый, крепкий, и кроме копья и меча отлично управляется с шестопером и секирой. Шевалье Альберт де Шализ (он упорно именовал себя – Альбер) из Лотарингии постарше Карстена лет на пять, но по виду – сущий мальчишка – щуплый, сутулый, с детским безусым лицом. Однако же в бою ловок – жилистый и проворный.

Датчанин – третий сын в семье, де Шализ – вообще с боку припека, так что никакого наследства обоим не светило. Вот и подались в Орден – нести свет Господень проклятым язычникам и русской схизме. Заодно и дела свои поправить, не без этого… Вот в этот набег братья вызвались с радостью! Погоняли коней с нетерпением – скорей бы, скорей!

Длинные кольчуги поверх плотной нижней одежки, кольчужные же чулки, перчатки, капюшон. Поверх кольчуги – белый плащ с черными тевтонским крестами, на кожаном поясе слева – меч, справа – кинжал. Меч иногда неудобен в рукопашной схватке – не развернуться. Вот тогда и пускали в ход кинжал или длинный нож. К седлам приторочен глухой, без забрала, шлем – топхельм, похожий на перевернутое ведро. Обзор в таком шлеме невелик, зато в бою надежно! Не страшны ни копье, ни стрела, ни меч… Разве что палица… или огромная языческая дубина – ослоп! Вот от такой и в глухом шлеме не поздоровится!

Рыцарские кони тоже были защищены от стрел накидками из прочной кожи. Правда, сейчас рыцари ехали на походных конях, злых боевых жеребцов пока что придерживали оруженосцы.

Кроме рыцарей в отряде еще восемнадцать кнехтов – два «копья» – во главе с орденским сержантом братом Генрихом Миллером, «два копья» тоже сила! Короткие кольчуги, открытый шлем-каска, тесаки, шестоперы, короткие копья, у кого-то – и арбалет… У сержанта, брата Генриха – опытного рубаки, усача лет тридцати – на шлеме крест святого Антония в виде буквы «Т». Неведомо, почему, но святой Антоний считался покровителем простых крестоносных воинов-кнехтов. И говорят – помогал! По крайней мере, брат Генрих в это свято верил. Еще бы – уцелеть в мясорубке при Везенберге, называемом язычниками Раковором, это дорогого стоит! Отделался сломанной рукой и шрамом на левой щеке – святой Антоний помог, никак иначе!

На небольших треугольных щитах кнехтов герб комтурства Швеллин – серебряная подкова на зеленом фоне…

Славное воинство… Божьи рыцари, кнехты… И с благословения магистра и комтура отправились на простой разбой! Что в общем-то богоугодное дело – грабить-то едут русских схизматиков! Которые еще хуже язычников. Как сказал (точнее, повторил чьи-то слова) замковый капеллан отец Арнольд, от русского христианства самого Бога тошнит! Золотые слова – в точку. Отец Арнольд тоже был под Везенбергом… Правда, злые языки утверждали, что вовремя сбежал, но… Но русских с той поры ненавидел всей своей душою. Особенно псковского князя Довмонта, про которого…