– Помогу, – клятвенно заверил гость. – Только войны не будет. Вернее, будет, но не здесь. И не с Наримонтом.
– Что же он, просто так отдаст Утену? – нальшанский кунигас уже почти кричал. Гневался. Так, правда, и есть – Тренята что-то хитрил, как всегда, что-то свое выгадывал, ничего не говоря прямо.
– Не просто так. Он получит свой кусок земли в Жемайтии.
– Кто же ему даст?
– Я!
Это вот – «я» – Тройнат произнес с поистине королевским пафосом, какому, верно, позавидовал бы и сам Миндовг, коли б услышал.
– Ты?! – подскочив на лавке, Довмонт невежливо захохотал. – Да ты кто такой-то, Тройнатик? Королем Литвы себя возомнил?
– Ну… пока не всей Литвы, а Жемайтии, – совершенно невозмутимо ответствовал товарищ детских игр. Ответил и тут же схватил кунигаса за руку, зашептал, быстро, с жаром:
– Да, король Миндовг подарил Жемайтию рыцарям… но… хочет вернуть ее обратно. Это знают и тевтоны. Мало того! Совсем недавно они заключили договор с Земовитом, Мазовецким князем. Мои люди донесли вовремя… Как ты думаешь, против кого дружить собрались? А? То-то! Рыцари хотят покорить Жемайтию, соединить две части своего ордена. Но жмудины у себя в лесах… они ведь не знают, что их подарили немцам. Если б их об этом спросили – они вряд ли были бы согласны. Миндовг, кстати, тоже уже не раз пожалел о своем решении. И, знаешь, пожаловал Жемайтию мне. Так что теперь это моя земля, дружище! А рыцари ее хотят прикарманить. Они уже собирают войско! Утена же… – как в детстве, Тренята легко перескочил с одной темы на другую. – Наримонта не любят в Утене. Не уважают, нет. Все знают, как он захватил трон. К тому же он слишком жаден и пытается давить всех. Увеличил оброк, поднял торговые пошлины. От этого случаются мятежи. Наримонт ведь не дурень, чувствует, как шатается под ним трон. Мало того – горит!
– Что ты хочешь от меня? – негромко уточнил кунигас.
– Тебя! И твое войско. Дружину.
Тройнат хлопнул в ладоши и, на всякий случай, напомнил:
– Ты же знаешь, рыцари не остановятся. Завоевав Жмудь, они обязательно явятся и сюда. Ну? В общем, мы с тобой договорились, так? Через три дня жду тебя с дружиною у Серебряного озера. Прямо у перевоза. Ну, помнишь, где мы с тобой чуть было не утопили лодку?
Высокий гость даже не остался ночевать, до того торопился! Довмонт догадывался – куда, но все же, едва только Тройнат отъехал, позвал верного Гинтарса.
– Бери на конюшне самого быстрого коня, скачи следом. Посмотри, куда поедет князь! Только не попадись, Тренята скор на расправу.
Парнишка вернулся к вечеру. Усталый, но довольный – ведь поручение кунигаса он выполнил в точности.
– Князь свернул в Утену, – отдышавшись, доложил мальчишка. – Там его встречали, как дорогого гостя.
– Кто бы сомневался… – Довмонт хмыкнул, отпуская слугу.
Соединить в свои целях двух злейших врагов! В этом был весь Тройнат. Право же, интересная картина получалась. Воины Довмонта и Наримонта, совсем недавно с жаром колошматившие друг друга, теперь будут сражаться плечом к плечу! Где-то в Жемайтии. За князя Тройната.
* * *
Шевалье Анри де Сен-Клер искренне гордился своим поступком, даже считал себя умным, куда умнее всех прочих. Отправиться к черту на кулички, куда-то в Пруссию, в страну куршей, в Литуани – это надо было решиться! Впрочем, решительности Анри было не занимать. Как и понимания того, что в родной Нормандии ему ничего не светит. Третий сын в семье! Старший сын унаследовал от отца замок и земли недалеко от славного города Кана, средний стал кюре, ну, а младшему оставалось только пойти в Святую землю, в какую-нибудь Палестину, да так и помереть… или разбогатеть, ту уж как бог даст. Святая земля – далеко, туда еще добраться надобно, а денег старший брат не давал. Анри горевал недолго – сколотил шайку да подался в разбойники, грабя проезжих купцов и устраивая лихие налеты на деревни. Крови, правда, лишней не лил, а потому считался разбойником благородным, что ничуть не помешало христианнейшему королю Людовику, прозванному Святым за водворение в Париж тернового венца, объявить шевалье вне закона и даже назначить награду за его голову. Еще б немного и…
Но тут весьма кстати поступило предложение от тевтонского магистра. Вернее, о предложении этом Анри узнал у странствующего монаха из Виттенберга. Монах и рассказал, что, мол, на самом краю немецких земель есть такой орден – Святой Марии Тевтонской. Орден неутомимо сей несет язычникам свет веры Христовой, заодно подгребая под себя языческие земли. Короче, работы много – позарез нужны опытные в военном деле рыцари.
Подумал шевалье де Сен-Клер, почесал буйну головушку, сел в Онфлере на корабль – и поплыл. Долго ли, коротко ли, а все же оказался в Германии, в Любеке, потом добрался до Риги, а уж оттуда было рукой подать.
Магистр отделения Тевтонского ордена в Ливонии с непроизносимым для нормандского рыцаря именем Буркхард фон Хорнхаузен принял шевалье де Сен-Клера весьма благосклонно. Как, впрочем, и многих других рыцарей, явившихся под орденские стяги со всей Европы. Кроме немцев, здесь были и датчане, и шведы, англичане, французы. Кого только не было! Разве что без испанцев с португальцами обошлись – им и у себя заварушки хватало. С маврами.
Становиться рыцарем-монахом Анри отнюдь не собирался, просто предложил свой меч за идею… и за будущую добычу, точней – за ее часть. Еще магистр обещал землю – на вассальных правах, и это было бы очень, очень кстати. Собственно, именно за тем благородный нормандец сюда и явился. В эту чертову Жума… Жему… в леса эти чертовы да болотины.
Меч у славного шевалье был свой, а больше ничего не было, кроме короткой куртки-котты с фамильным гербом – отрубленной серебряной головой на синем поле, – узких разноцветных штанов да куцего плащика, подбитого собачьей шкурой. Ржавую кольчугу – и ту пришлось купить в Риге на последние деньги. Хорошо хоть меч оставался. Подарок сеньора, графа де Монфора, при дворе коего юный шевалье воспитывался с детства. Хороший меч стоил очень больших денег. Обычно – по весу. Сколько весил клинок, столько за него давали и золота.
Еще молодой рыцарь приобрел увесистый, с прорезями для глаз, шлем, похожий на ведро или капустную кадку. Что же касаемо коня и прочей экипировки, то орденский маршал Анри Ботей (Генрих Ботель, если по-немецки) решил дело просто. Собрал уже на марше таких вот оборванцев-рыцарей, показал приткнувшуюся на холме языческую деревню да лениво бросил:
– Что найдете – ваше! С Богом.
Умри – лучше не скажешь! Коротко и ясно.
Деревню атаковали по всем правилам, и Анри тут был на первых ролях. Именно он предложил отвлечь внимание язычников, поджечь стога. А уж когда местные их побежали тушить, вот тогда-то наемники ордена и показали себя! Перебив всех мужчин, женщин же взяли в плен, а потом продали заезжим купцам из города Полоцка. Продали и все захваченное имущество, и скот. Овец, коров, лошадей. Та лошадь, что пашет в поле, для рыцаря никак не годится, тут нужен особый конь, стоивший тоже немало. Копье, щит и кольчугу с панцирем шевалье купил, а вот на коня денег уже не осталось. Хорошо, выручил сам маршал, оценив воинское усердие тезки. Велел выдать из конюшни коня… не за так, конечно.
– В общем, будешь должен, парень. Тебе сколько лет-то?
– Девятнадцать, сир.
– В девятнадцать и я начинал вот так же. Без гроша в кармане и гол, как сокол. Не хочешь принять обет?
– Признаться, я еще об этом не думал.
– А ты подумай. Если что – всегда замолвлю словечко.
На том пока и порешили. За коня Анри был весьма благодарен, а вот подаваться в монахи отнюдь не спешил. Даже и вовсе не собирался! Однако же, при всем при том, отвечал уклончиво, не отказывал прямо. Зачем хорошего человека обижать? Тем более столь влиятельного.
Юный шевалье вообще был парнем сообразительным, вот и немецкую речь выучил быстро, да так же быстро и говорил, правда, с забавным акцентом. Но все понимали – так чего еще и надо-то?
