— Алина, ты поздновато.

Ой-й! Взвизгиваю от испуга.

Тут же включается свет в коридоре.

Папа подходит ближе ко мне. Выглядит таким, как будто ждал. Чего-то насупился, можно подумать, мне снова тринадцать. Тем более, я не так уж и поздно пришла.

Миша до дома не довозил. Осторожно провожал. Мы очень внимательно проверяли, чтобы никто не следил. И почему тогда папа решил возмущаться? Настроение испортили инвесторы футбольного клуба, или что?

— Пап, ну зачем торопиться? Завтра выходной. А мне захотелось подольше провести время на выставке. Там же такая красота, — пока скидываю обувь, рассказываю.

— И что же там такого интересного?

— Картины со смыслом, вот глянешь, и в душу западают, — особенно вспомнился Мишка, так я и смотрю на него. — Подруга нашей Карины, действительно, талантливая. Еще и вкусным фуршетом кормили. Поняла, что люблю теперь выставки.

— И я рад, что ты у меня такая умница, — усмехается папа. — В картинах разбираешься, отцу с легкостью врешь. Ну какое же сокровище вырастили!

Э-э… открываю рот и захлопываю.

В смысле, вру?

О что-то знает?

Хм-м… Похоже, да. Не зря ведь дожидался и напал с расспросами.

— Признаваться не будешь?

Я продолжаю молчать. И тоже насупилась.

— Ладно, все сам тогда. Ну-ка, смотри, — папа включает видео на телефоне. — Мне прислали нарезку с выставки. Оказывается, туда приезжали репортеры из местного канала. Пробыли недолго, прошлись по залам, взяли небольшое интервью у художницы. Каким-то образом, и ты там засветилась. И постоянно находилась возле подозрительно знакомого экспоната…

На видео мы с Мишей обнимаемся, на другом отрезке целуемся. Вот уже точно возле картины стоим. Эм… недолго, поворачиваемся друг к другу и за ручки беремся. Какой же он у меня самый лучший Медведь. Мы, правда, отлично со стороны смотримся.

Так, я же на допросе. А то снова в голове пузыри надуваются. Все легкие, воздушные, радужные. Такие… такие, как у влюбленных бывают. Мишка не один, на кого нахлынули настоящие чувства.

Но как мы проворонили репортеров?

Вот куда мы смотрели?

А, ясно. На видео же все четко показано. Друг дружкой любовались и на поцелуи срывались. Наверное, когда влюбляешься, осторожность хромает на обе ноги.

— Папа, если ты увидел, то… то теперь понимаешь.

— Я ничего не понимаю, дочь! — голос повышает, заводится.

— Насчет выставки, я же не обманула.

— Спасибо, черт возьми!

— А с Мишей я там встретилась… — начинаю выдумывать, но не выдерживаю. Тоже завожусь, я же Омарова. — Встретилась, потому что без него не могу. Он любит меня. Как ты не понимаешь!

— Алина! С ним не стоило спешить!

— Это моя жизнь. Я не хочу опоздать. И не хочу потерять того, кто стал очень дорог. Миша мой парень. И ты должен это принять!

Хватаю висящий свисток на стене. Дую дважды на весь дом. И убегаю в спальню.

У Карины получилось дольше прятаться от папы, когда встретила того самого. Меня раскрыли быстрей. Но я не сдамся. Ни за что. Не позволю нас разлучить.

Утром переживаю, что папе нагрубила. Но и он же в отношении парней ведет себя как тиран. Так-то папа нас любит с сестрой, старается, чтобы мы ни в чем не нуждались. Если бы еще был понятливее, тогда бы вообще стал лучшим папой на свете.

Ко мне заглядывает мама.

— Алина, ты на завтрак придешь?

— А папа уже уехал? — с опаской выясняю, предвидя новую бурю запретов от него и моих возмущений.

— Нет, тебя дожидается, — с тяжелым вздохом мама садится на кровать. — Все утро ходил под твоей дверью, переживал.

Так вот от чьих тяжелых шагов я проснулась.

— Нормальные папы должны переживать, чтобы их дочери без парней не остались. А с нашим все наоборот. Хочет помешать моим отношениям. И не просто с парнем, а с тем, кого мне нагадали бабули.

— Неужели нашелся такой?

Мама всплеснула ладонями. Тут же оживилась, понимая, о чем я.

— Да, это он. Мой Медведь с метками. В смысле, принц. Ой, даже это неважно. Я не хочу быть без него. Мам, он такой необычный. Мишка самый особенный для меня. Самый лучший. И в любви мне признался!

— Значит, серьезно относится! — мама сразу же хорошо расположилась к Медведю.

— Да! Да, он сильно изменился с нашей первой встречи. Тогда мы мало знали друг друга. Потом постепенно сближались. Миша для меня много делал сюрпризов. Еще вкусно готовил, веселил, и с ним я себя чувствую совсем по-другому. Счастливой такой, — мечтательно улыбаюсь.

Мама пообещала встать на поддержку. Поняла меня. Хоть и тоже волнуется, как бы ее дочь не обманулась, оставшись с разбитым сердечком.

Вместе приходим в столовую. Папа сидит за столом. Видно, что не первую чашку чая пьет в ожидании.

Ненадолго царит спокойная обстановка. Все мирно расселись. Берем себе блинчики. Как будто ничего не случилось, обычное утро для нашей семьи.

— Дочка, ты во мне видишь врага? Думаешь, я со зла тебя предупреждаю? — папа первый не выдерживает, ну такой у него вспыльчивый нрав.

— Не думаю, — откладываю надкусанный блинчик, и тоже закипаю. — Но ты, как будто хочешь мне навредить! За что ты ненавидишь Мишу Дарского?!

Папа шумно фыркает, подкидывая руки к потолку.

— Когда это я его ненавидел? Он вообще в команде один из любимчиков для меня. Конечно, я скрываю, отношусь ко всем одинаково. Но Мишка сумел показать себя, как безбашенным заводилой, так и собранным во время матчей игроком. Только парня, готового к серьезным отношениям, в нем не увидел.

— Это пока не увидел. Мы хотим серьезно встречаться!

— Самвел, ну ты тоже не блистал рассудительностью, — подключается мама. — Тебя послушать, я должна была выбрать спокойного однокурсника, а не футболиста-хулигана, который нагло решил, что я его девушка. Когда я не пришла на свидание, ты забрался в наш двор через забор. И выбил окно, но не мое, а в спальню родителей.

— Помню-помню, — хмурится папа, прикладывая руку ко лбу. — Твой отец тогда об меня лопату сломал. Пришлось потом с новым окном, лопатой и цветами вернуться.

— Видишь, а Миша нам окна не выбивал! — быстренько выгораживаю своего Медведя.

— Так мы и не обо мне. Я тогда был молодой, горячий. Мне хватило недели, чтобы понять, как сильно влюбился. И я всем объявил, что у моя есть невеста. Не прятался по углам. С трибуны орал, как люблю свою Наталочку!

Мама растрогалась от воспоминаний, прикладывает салфетку к глазам. Если бы не я, то родители бы уже обнялись. Они у меня до сих пор, как молодые и вечно влюбленные.

— Папа, а представь, что мама выбрала бы не тебя? Ты был бы так счастлив?

— Глупостей не говори. Я готов был отстреливать каждого, кто к твоей маме подкатывал, — папа деловито бурчит.

— Значит, и мне не мешай пробовать отношения с тем, кого полюбила. А то получится, что ты себе все устроил как лучше, зато дочку сделал несчастной.

— Самвел, ну, давай, о чем мы ночью говорили? — мама глазами намеки показывает.

— Ладно, всегда меня побеждаете. Только с вами даю слабину. С Кариной тогда, возможно, перегнул. Ее программист неплохой, просто на меня не похожий. А Мишка, этот ближе, такой же, как я, с прибабахом. Мы оба любим футбол.

— Так что? Перестанешь запреты устраивать? — мне важно до конца разобраться.

Папа напряженно сопит, отпивает чай из чашки и тогда произносит:

— Только без глупостей! Гулять не допоздна. Если обидит, тогда ему не поздоровится. Не посмотрю, что любимчик в команде. Учтите, я за вами буду приглядывать!

Фу-ух…

Прямо отлегло, что папа смягчился. Наверное, и, правда, после старшей дочки на мне уже боится перегибать. Надо еще Медведя обрадовать.

И как-то так получилось, что я еще не призналась ему во взаимности. Столько сопротивлялась чувствам, рассчитывала не спешить. Ага, только любовь не спросила, когда приходить.

Вечер. Мы с Алиной покачиваемся в кабинке колеса обозрения. Само собой, я пристаю с поцелуями. До сих сбитый с толку от радости, что она позвонила и сама попросила пойти на свидание.