С этими всеми взбудораженными мыслями закидываю в рот большущий ролл. Ой-йой! Кажется, мне конец… Не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Так обожгло весь рот, что я сейчас, как в фильме герои, дымится начну и из ушей посыплются искры.

— А-а! Воды-воды! — пытаюсь внятно просить, но на деле, только выходит мычание.

— Что-то случилось? — надо мной наклоняется Миша, блестя большими глазищами в полумраке кинозала.

— Н-надо запить, пече-ет, — скулю я.

— Наверное, острый попался, — подставляет мне какую-то тарелку. — Выплевывай. Алина, ну давай, открывай ротик и выброси гадость.

Не-не, не могу.

Мотаю головой. Мне стыдно. Лучше запью и проглочу. При парнях я еще едой не плевалась.

— Тогда сам буду у тебя доставать, — Миша захватывает большой ладонью мой затылок, наклоняет голову, и я избавляюсь от невыносимо жгучего ролла, пока он мне пальцами туда не пробрался.

Затем он заливает в меня много воды, даже дует в лицо, чтобы скорей в себя приходила. Поправляет волосы, обещая, что и от монстров бы спас, не то что от какого-то кусочка, пропитанного чили. Всех победим, заявляет уверенно.

Когда в момент спасения, я оказалась на его коленях? Почему я там? Дергаюсь в сторону слезть.

— И куда ты? Посиди так еще. Мои же колени лечебные, — смеется мне в ухо, и от этого меньше стыдно, хотя все равно опозорилась.

— Ты не должен меня так брать и хватать, — вырываюсь.

Рядом устраиваюсь с пониманием, что сиделось на Медведе неплохо, даже очень приятно сиделось. Его прикосновения не вызывают во мне отвращения, они пугают, волнуют и местами обжигают не меньше, чем острый чили.

— Договорились, буду меньше хватать. Но ты же сама на меня залезла. Если что, я не против. Пользуйся без проблем.

— Я не могла. Нет, только не я.

Не верю! Зачем бы мне лезть на Медведя, если я все время, смущаясь, отодвигаюсь от него, а он сокращает вмиг расстояние.

— Могла, не могла. Да какая разница, — беззаботно весело произносит. — Хочешь попробовать торт? Пришло время подсластить наше свидание. Как думаешь, Звездочка?

Как я думаю? А-а-а-а-а!!!

У меня сейчас мозг взорвется!

Сначала все же попробую тортик, после чили особенно хочется сладкого. Потом подумаю, что делать с обнаглевшим Медведем!

Еще бы вникнуть, что на экране вообще происходит? Хотя вряд ли получится. Мы поворачиваемся на диванчике лицом друг к другу, посередине между нами Миша поставил десерт. И я впервые так лакомлюсь тортиком, не разрезая на куски, а с целого захватывая вилкой. Забываясь, где находимся, болтаем, смеемся. Миша то и дело пытается меня покормить, серьезным голосом утверждая, что с его вилки торт в тысячу раз вкуснее. Врет же, как всегда. Ну я его тоже сейчас накормлю, будет знать!

— Чем хоть фильм закончился? Мне стоит его посмотреть? — смеясь на всю маршрутку, спрашивает Инна.

— Думаешь, мне дали его досмотреть? Сначала Медведь меня начал тортом кормить, потом я его. Случайно промазала мимо рта и кусок полетел на одежду. Ну ладно я, всего-то трижды промазала, а он-то чего? Всю меня перепачкал, лапами схватил и вытирал, то и дело причмокивая. Мы поняли, что фильм закончился, когда уже свет появился в зале и на смену зрителям пришли сотрудники с пылесосами убирать.

— Вот это у тебя запоминающийся поход в кинотеатр получился!

Подруга от моих подробных рассказов вообще обалдела. Да я же и сама от себя не ожидала подобного. Все это медвежье влияние. Заманил в темный уголочек, соблазнил вкусняшками и давай везде лапами трогать.

— Слушай, а ты не думала, как проверять то самое место? — о важном деле вспоминает подруга.

— Как? На вип-местах еще темней, чем в общем зале. Мы же от экрана дальше, закрывали стены по бокам. И Дарский всегда начеку, зад от меня охраняет, — грустно вздыхаю.

Правда, мне сложно грустить, вспоминая наше… э-э… как назвать правильней? Никакое не свидание! Инна сказала — все признаки, что все-таки свидание. Лучше не буду никак называть. Отрицать не могу, что понравилось. Ну а кому не понравится, когда места и обслуживание такие почетные?

С Мишей я ни на секунду не могу расслабляться, постоянно на драйвовой волне. Все время жду какой-нибудь подвох, очередную медвежью нахальную выходку. Вдруг ему опять повезет? Нет-нет, я не собираюсь в этом больше участвовать. По крайней мере, подумаю. Ох, не знаю, что делать. Слишком уж на него во мне все откликается, и бесконечно теперь думается о футболисте. А он еще даже вторую метку не подтвердил!

Но ничего. Сегодня и без него попробую разгадать одно из заданий от бабушек.

— Аль, не спи. Нам пора выходить, — Инна выводит меня из воспоминаний, подталкивает к выходу.

Быстро доходим от остановки до городского дворца водных видов спорта. Здесь чаще всего проводятся соревнования. И в этот раз не исключение. Глеб скинул мне электронные билеты на места, просил задержаться после финала, значит, хочет увидеться.

Перед входом мы немного задерживаемся. Прихорашиваемся, добавляем блеска на губы. У меня трясутся пальцы, так волнуюсь, откроется мне загадка или снова облом?

Настроилась так, если мои ожидания не сбудутся, тогда я точно перестану в гадание верить. Вот тогда даже за задницей Медведя перестану охотиться. Буду жить жизнью обычной девушки, и на свидания носить чемоданчик для всех случаев неотложной помощи.

Что удивительно, Медведь уцелел дважды…

Заглядываю в сумку.

— Ой, а бинокль где?

— Спокойно! — Инна достает его из своей сумки. — Ты же ко мне переложила, когда к себе засунула подарочную коробку с чашкой.

— А да, точно, — я выдыхаю, сказывается нервный мандраж. — Ну все, теперь можно к нашим местам продвигаться. Надо было чашку другую купить, а то вдруг проиграет, а мы ему вручим подарок с надписью «Для чемпиона». Обидится, наверное. Лучше вообще не давать…

— Алин, мы тут не ради чашки. Выдохни, успокойся. Задатки к чемпионству у Глеба есть. Скоро узнаем, что у него еще есть.

Ох, скорей бы. Еле сдерживаю себя, чтобы не бежать, расталкивая медленных зрителей.

Занимаем места на шестом ряду центрального сектора. Если бы не Инна, то я бы еще больше от напряжения сходила с ума. Пока держусь, настраиваюсь на любой исход соревнований. На самом деле, конечно же, больше волнует другое. Поняла, что мои нервы не любят интриги. Ну сколько можно, а?

— Все-все, клянусь своим байком. Если у него метки нет, тогда ты от меня ни словечка больше не услышишь про гадание. Будем только смеяться, вспоминая, какая же я дура была.

— Алин, но ты говорила это уже, — напоминает подруга, вытягивая из моей сумки бинокль.

— Да, говорила. Теперь поклялась. Байком!

С передних рядов просят потише болтать, видите ли, я мешаю слушать объявление участников. А то что у меня вся жизнь катится через крупу от священной овцы. Никого это вообще не волнует?!

Прекращаю бормотать, когда объявляют Глеба. Он красивым жестом скидывает с себя леопардовую накидку, оставаясь в одних синих плавках. Догадываюсь, что надел именно те, счастливые, которые я от пляжного вора спасла.

Вооружаюсь биноклем. Жду, когда нашего участника перестанут заслонять организаторы и репортеры. На меня теперь шипят с задних рядов, чтобы совесть имела и села на место.

Приходится на сиденье опуститься, пока не пожаловались. Настраиваю бинокль на самое сильное увеличение. О-о! Глеб, улыбаясь, выходит вперед.

— Что-то есть… но так размыто видно…

— Дай я посмотрю, — подруга перехватывает бинокль. — Похоже, на пятнышко.

— Не треугольник?

— Такое через все ряды за бассейном трудно определить. Подождем еще подходящего случая.

— Ладно, ждем, — заранее не отчаиваюсь, хотя пальцы погрызть захотелось.

Пловцы по свистку прыгают в воду. На табло появляется время напротив фамилий с именами участников. Глеб Касаткин пока впереди. Мы с Инной за него, но подруга еще выделяет одного из парней, который был тоже на пляже.