— Так вот он какой! — раздается с восторгом от второй девушки, так думаю, подружка Алины.

На меня все пловцы поворачиваются, а главный, он же первый претендент на мой кулак, озлобленно скалясь, встает.

— Вали отсюда. Тебя не приглашали.

— Это зря. Посмотрите, на меня есть пригласительный.

Ближе подхожу, чтобы Алину держать на виду.

— Ты нарываешься, или что? — угрожающе дергается пловец. — Учти, ты нарываешься на чемпиона, — показывает на чашку. — Мне Алина подарила ее. Так что, дуй отсюда на поле ловить мячи или бабочек, на что вы там еще, футболисты, способны. Не мешай нам отмечать серьезное событие.

Вся компашка пловцов громко ржет.

Чемпионскую чашку ему подарила? Да уж, удар под дых, проблемы растут, но матч-то еще не проигран.

— А выбитый зуб, как событие тоже считается? — сжимаю кулаки.

— Смотря чей. Если твой, то мы на отдельную тарелочку выложим, полюбуемся, — злорадствует пловец в ответ.

Алина вскакивает, и встает между нами. Теперь мне лучше видно, как она нарядилась на встречу к нему. Тонкая ткань платья подчеркивает стройную фигурку. Чуть ярче подвела глаза, чем на работу. Часть завивающихся прядей выбилась из собранной прически, возможно, от танцев. Не со мной!

— Ну хватит уже! Миша, я сама согласилась с Глебом и его друзьями провести немного времени. Нет причины ругаться, мы с тобой завтра в футбольном клубе увидимся.

Отсылает меня? Зря старается.

— Тренер знает, где и с кем соглашается гулять его дочь? — бью из козырей.

— Какой тренер? Чья она дочь? — понеслось волной вопросов за столом.

— Неважно, я сама разберусь.

— Сначала я тебя отвезу домой. А потом уже разбираться будем, — хватаю своевольную девушку за руку. — Ты сейчас же уходишь со мной.

— А мне кажется, что кто-то сейчас проваливает один, пока его дружно не вынесли, — припечатывает главная в компашке амфибия. И, как по команде, все пловцы на меня надвигаются.

Они думают, что плавать лучше толпой? Значит, и драться так на одного интереснее?

— Подождите! — Алина выставляет в стороны руки. — Никаких драк. Мне не нравятся драчуны.

Пловец опускает кулаки. Ну я тоже. Но все равно каждый шаг водных гадов под контролем держу.

— Мне тоже не нравится драться. Только я не могу себя сдерживать, когда кто-то сильно наглеет, — это прилетает, естественно, в меня.

— Так и я не люблю. Предлагаю все мирно решать, — в свою очередь иду на компромисс. — Вы остаетесь тут дальше плавать, а девушка уходит со мной, — да, мои компромиссы такие.

Пловцы снова набычились и подступают ближе. У меня рождается план, как вырубить сначала главного, потом еще двоих и с помощью подручных средств дальше отбиваться. Ничего не успеваю, Алина меня дергает за руку.

— Миша, нам надо с тобой поговорить. Глеб, мы отойдем, я скоро вернусь. Сами вы точно не разберетесь, — к нам обоим обратилась, но уходит при этом только со мной.

О да, сейчас мы та-ак с тобой разберемся…

Вообще-то, я позвала Медведя отойти на разговор, а не он меня. Со стороны иначе выглядит, меня нагло тянут куда-то, расчищая нам путь. Из медвежьей лапы не вырваться. Крепко схватился и даже не обернулся ни разу, вдруг я споткнулась и сейчас упаду.

Так мы выбираемся из шумного зала в слабо освещенный коридорчик с лампочкам в виде фонарей. Миша не сразу орать начинает, сначала дышит тяжело, свирепо, просверливая тяжелым взглядом клеймо мне прямо на лбу. Беру разговор в свои руки, раз уж позвала, надо вопросы спокойно решать.

— Миша, тебе надо извиниться перед пловцами…

— Чего-о надо?! — страшный рык издает.

Ладно, первый пункт пропустим, все-таки и Глеба любезным с ним не назовешь. Оба моих меченных гордые и на разборки быстрые.

— Просто пойми меня правильно. Мы с тобой знакомы недавно, побывали даже вместе на акциях. Но и с Глебом я знакома, с ним я тоже имею право время проводить. Он для меня… — думаю, как назвать правильней, — он друг, мы успели подружиться на пляже. Я и так собиралась домой через часик поехать.

Медведь только хмурится от моих слов.

— А почему меня друзья не лапают и не приглашают на танцы?

— Для этого у тебя есть подружки. Вот почему!

— Ну знаешь, Алина. Я на такое не ведусь, ты прямо сейчас домой отправляешься.

— И кто ты такой, чтобы командовать мной?

— Точно не друг, уж поверь мне, — невесело ухмыляется. — Давай прямо сейчас домой отвезу? Родители волноваться не будут, и тебе не стоит время проводить в долбанной компашке амфибий.

— Нет, я никуда не поеду.

Вскидываю подбородок, нечего командовать. Опять Медведь наглеет!

— Не поедешь?

— Не-а, — еще и головой мотаю, не дождется. Отступаю шаг за шагом к стене, пока полностью не прилипаю спиной к прохладной поверхности.

— Тогда оставайся, — неожиданно разрешает.

— С чего вдруг? — удивляюсь его быстрой смене решений. То заберу, то оставайся, что он еще собирается выкинуть?!

Миша, не отрывая цепкого взгляда, в одно мгновение ближе оказывается, вжимая в стену еще плотнее меня.

— Можешь, не торопиться, Звездочка. Если останешься, то только со мной, — хрипло произносит, и дальше такое… такое выкидывает!

Медведь нападает жадно и зверски на мои губы. Так неистово, напористо и горячо! У меня от возмущения перехватывает дыхание, а потом я хочу закричать, а потом перестать поддаваться Медведю…

Но он так умело целуется, словно хочет обжечь, подчинить и в то же время заставить меня всем телом дрожать. Я сопротивляюсь, толкаюсь, но Мишу мои толчки вообще не волнуют, зато мои губы очень даже, оторваться не может, и такое вытворяет, что я невольно всхлипываю, позволяя продлить поцелуй. Самый внезапный и головокружительный поцелуй в моей жизни. Сотни тысяч мурашек взрываются во мне в подтверждение…

— Ты вкусная, Звездочка. Моя сладкая девочка, — возле уха слышу довольное мурлыканье Медведя, и острыми иголочками чувствуются его легкие поцелуи, которыми осыпает мое лицо. Пока не пришла в себя до конца, наслаждаюсь.

— М? Ты серьезно? — пытаюсь моргать, да и слова из меня медленно тянутся.

— Еще как серьезно. Хочу, чтобы ты стала моей девушкой. И только МОЕЙ прямо сейчас! — с нажимом в конце добавляет.

Что он хочет? Меня-я? Встряхиваю головой. Волшебная пелена перед глазами рассеивается от командных ноток обнаглевшего вратаря.

Напал в общем зале на Глеба, затем на мои губы, теперь еще и пожеланиями хочет добить.

— Хотеть не вредно, Медвежара! — обиженно выкрикиваю, толкаясь. — Отойди от меня! Я сама решу, когда мне и с кем начинать встречаться.

— Давай со мной? — даже глазом нахал не моргнул, себя предлагая.

— Говорила же, не сейчас. У меня все сложнее, чем у нормальных девушек. Некоторые нюансы имеются.

— А, так вот что меня безудержно тянет к тебе, — Мишка снова крепче лапами сжимает в объятиях. — Моя драгоценная Звездочка с милыми нюансиками. Ух, как заводит!

Пф-ф! Ну что за человек такой, из всего найдет, чему радоваться!

Но у меня реальные нюансы. Они не дают мне покоя. Даже сейчас, я смотрю на Медведя, после поцелуя губы приятно пекут, и нестерпимо хочется найти в нем ответ, что волнует особенно…

— Миша, ты слышал, что у людей бывают родимые пятна?

Большие зеленые глаза парня недоуменно шире распахиваются.

— Я еще слышал, что между поцелуями нежелательны перерывы дольше трех минут, — и тянется к моим губам, как будто там для него висит приглашение.

Не висит!

Плотно губы смыкаю.

— Нормально ответь? Какие у тебя есть отметины…

Миша быстро отрывается от меня, и последние слова тонут в появившемся шуме.

— Они здесь! — выкрикивает один из пловцов.

Вот и Глеб появляется с Тимуром и другими друзьями.

— Слышь, футболист, а ты не охренел задерживать девушку? — грозно обращается к Мише. — Алина, вы поговорили? Он не пускает тебя?