Блин, достала. Какая она, оказывается, настырная.

– Я не про «Двадцать подсказок»… Про слова твоих песен. Где правда? Ведь многие говорили, что слова тебе писал Кым Чжонхо. И доказательства были.

– Тебя это тоже так сильно интересовало? – с усмешкой спросила Дохи, глядя в пустоту.

– Нет, не очень. Просто вспомнил, потому что ты все ноешь про какое-то письмо для фан-клуба.

– Ты ведь тоже член моего фан-клуба? Значит, интересуешься. Если тебе интересно, так и скажи.

Ну и зануда. Говорят же ей – неинтересно. Другая успокоилась бы, а этой надо, чтобы все было по ней.

Дохи сильно заблуждается, что все члены фан-клуба безоговорочно любят ее, интересуются и безрассудно восторгаются ею. Я хотел сказать, что это совсем не так, но передумал. Это сейчас не важно. Дохи умерла. Теперь это совсем-совсем не важно.

– Хватит. Не говори. Мне неинтересно. – Я снова отодвинулся от нее.

Черное облако, появившееся на горизонте, стало медленно подбираться к нам. По мере приближения оно расплылось и превратилось в черный туман. Как только он поравнялся с путниками, резко похолодало, а свет вокруг стал тусклым.

– Ой! А куда делась одежда? – Дохи принялась испуганно искать пиджак. Он исчез самым удивительным образом, ведь она отшвырнула его совсем недалеко.

– Ильхо, ты не видел, куда делась одежда?

– Откуда я знаю?

– Ох, что же делать? Становится холодно.

Я сказал ей, что искать пиджак нет смысла. Но она продолжала. Затем, отчаявшись, медленно подобрала и надела носки.

Тем временем черный туман накрыл нас с головой, подул студеный ветер. В тот миг из тумана показалась рука Чжиндо, которая схватила меня за локоть.

Он сразу начал с главного:

– Дождись, пока рассеется туман, и сходи к Мачону. Сообщи ему просьбы, о которых я говорил в прошлый раз. Прояви твердость и покажи, что не собираешься идти на уступки, если он не выполнит наши условия. Не вздумай дать слабину. У тебя должно быть выражение лицачеловека, не согласного на компромисс. Я много думал, но другого выхода не нашел. Нужно настаивать на нашей правоте, это оптимальный способ добиться цели. Внуши ему, что у него нет другого выбора, кроме как принять наши условия, если он не хочет испортить свою репутацию.

– Думаете, он выслушает наши требования?

Я засомневался в успешности этой интриги. Хоть у меня и есть компромат на Мачона, но надавить на него будет нелегко. Честно говоря, я ожидал от Чжиндо более эффективной стратегии и потому был слегка разочарован.

– Сначала попробуй договориться. Если не получится, тогда придется снова что-то придумать вместе. У нас мало времени, нужно действовать по ситуации, ты понял меня? – продолжал гнуть свою линию Чжиндо.

Понять-то я понял. Просто не уверен в себе.

– Кстати, вы говорили про три условия, но третье пока не озвучили.

– Первое: пропустить всех путников дальше, независимо от результатов кастинга. Второе: отправить тебя домой. Третье: исключить Дохи из числа путников, идущих дальше.

– Что-о? – Я не поверил своим ушам.

– Исключить Дохи из числа путников, идущих дальше.

– Почему?

– Сейчас не могу открыть причину. Я расскажу тебе попозже.

– Дяденька, у вас плохие отношения с ней? Вы знакомы?

Исключить Дохи из числа остальных путников означает одно: она останется здесь. Чжиндо прекрасно осознает, насколько ужасно остаться одному в таком месте. А ведь он симпатизировал ей. Ради нее даже снял с себя пиджак во время смертельного холода. Не каждый сможет сделать это в таких невыносимых условиях. Что на него нашло? Я хотел спросить, но черный туман начал быстро рассеиваться.

Собравшись с духом, я отправился к Мачону. Терять мне было нечего.

– Ты зачем пришел? Почему не готовишься к кастингу? – бесстрастным голосом поинтересовался он.

Его невозмутимость была поистине достойна восхищения. Но я видел насквозь его темную натуру, скрытую полами длинного плаща. Без сомнения, он искусно притворяется.

– Я все знаю.

– Что? – все так же бесстрастно спросил Мачон.

– Что мне не нужно участвовать в кастинге. Что я попал сюда по ошибке.

Густые брови Мачона зашевелились, а дыхание стало прерывистым, но выражение лица не изменилось.

– И чего ты хочешь? Постарайся предельно кратко донести все, что ты собираешься сказать. Если намерен о чем-то попросить, проси коротко и ясно. Мы как раз думали о том, как разрулить твою проблему.

Я не ожидал такой прямоты и совершенно растерялся. Мне казалось, что Мачон начнет допытываться, как мне удалось узнать все, кто разносит такие сплетни, а еще что он начнет требовать от меня доказательств и отделываться оправданиями. Ведь обычно проблемы решают именно таким способом, если исходить из моего короткого жизненного опыта. Вот почему на мгновение я впал в ступор, словно получив хороший удар по голове.

– Ну, говори быстрее и по существу.

– Отпустите меня домой.

– Хочешь, чтобы я оживил тебя? – Брови Мачона снова угрожающе зашевелились.

Тут в разговор встрял Саби:

– Это затруднительно. Ты попал сюда по нашей ошибке, это так. Но ты ведь уже мертв. Мы не убивали того, кто не должен умереть. И сами пока не знаем, по чьей вине такое произошло, несмотря на то, что тебе оставалось жить еще пятьдесят восемь лет. Возможно, ошибку допустили в том отделе небесной канцелярии, где принимают ушедших из жизни естественной смертью. Ты не должен был умереть, но почему-то это случилось. Поверь мне, не в наших полномочиях умертвить того, кто сам не выбирал добровольный уход из жизни. Единственная наша ошибка в том, что мы привели сюда того, кто не должен был идти этим путем. А ты требуешь от нас оживить тебя? Это совершенно невозможно.

Мачон сделал в сторону Саби решительный жест, говорящий: не вмешивайся.

– Оживить тебя… это… очень трудная задача.

– И что вы собираетесь делать? Вы сами отведете меня туда, куда приходят те, кто умер естественной смертью?

– Гм, это тоже очень трудная задача. – Мачон глубоко задумался, поглаживая подбородок.

Его ответ прозвучал после долгого молчания:

– Ну хорошо. Я отправлю тебя домой. Это очень трудно, но найти причину твоей смерти будет еще труднее. Пожалуй, легче будет оживить тебя.

– Господин Мачон, это невозможно. Совершенно невозможно без позволения Всевышнего.

– За миллиарды лет тяжелой работы, связанной с выбором и отправкой душ в мир живых, я тоже приобрел определенную власть. В безвыходных ситуациях я могу спасти одну-две души. Ну конечно, только с позволения Всевышнего. Парень попал сюда не по своей воле и подвергается невероятно суровым испытаниям. Считаю правильным отправить его обратно.

Мачон оказался умнее и справедливее, чем я ожидал. Он не стал искать себе жалкие оправдания и честно признал ошибку.

Я мучительно колебался, не решаясь озвучить второе требование. Без сомнения, Мачон должен быть в ответе за мое возвращение. Но, если даже в таком очевидном деле Саби трясется от недовольства, как мне попросить, чтобы пропустили тех, кто не имеет никакого отношения к моей ситуации? Я подумал, что это смахивает на шантаж, основанный на знании их слабого места. Сейчас не в моих интересах вызывать недовольство Мачона и Саби. Однако, если я вернусь один, Чжиндо, мой попутчик, который казался таким интел-лигентным, а теперь вовлек меня в эту интригу, ни за что не смирится с этим.

– Мы с Саби обсудим этот вопрос и решим его как можно быстрее. Хочу попросить тебя об одном: держи все в тайне. Никому не говори о своей проблеме и о том, что вернешься домой. В противном случае твое воскрешение может не состояться. Пойми, люди, оказавшиеся в безнадежном положении, да еще и в невыносимых условиях, озлобляются. Невозможно предугадать, как отреагируют твои попутчики, когда узнают о твоем возможном воскрешении. Если произойдет что-нибудь непредвиденное и об этом узнает Всевышний, может сложиться безвыходная ситуация. Так что будь осторожен!