— Я соскучился… Хреново без тебя, тоскливо, — давит с каким-то отчаянием.

«Мне тоже» пульсирует в голове, но произнести не способна.

— Дай обниму? — со слабой надеждой просит.

— Не хочу… — хочу! Еще как хочу! Но разве я могу это сказать?

Противоречу сама себе. И все-таки злость есть. На себя. Почему мне кажется, что это я все усложняю? Может просто признаться? А там что будет. Как сказать? Начинаю раскручивать и только закидываю себя в состояние жуткого стресса. В панике стягивает спазмами живот, диафрагма зажата — не вздохнуть, лицо пылает, даже на ушах ощущаю жар, ком в горле — не выдавить и слова.

А он тем временем усмехается… Но в смехе этом нет ничего веселого. Какой-то нервный он, вымученный, безысходный.

— Потерять тебя — невозможно… Скучаю. Пиздец как.

И тут я совершаю что-то невообразимое…

Кидаюсь к нему сама. Лечу прямо в руки, будто кто-то толкает в спину. Жмусь с особой одержимостью, пробегаясь пальцами по затылку. Судорожно тяну воздух, качаем по полной. И такое облегчение разливается по телу, а за ним табун мурашек.

— Задушишь, — хрипит на ухо, вызывая смех.

— Сам просил, — уже улыбаюсь.

— Ми… Я бы никогда… Хрен бы тебя пустил… Ну, туда, куда отправил.

— Заткнись, не порти момент, — вжимаюсь сильнее.

— Мирись?

Спойлер:

Кровь приливает к лицу, и я цепенею, когда он,

прилагая неимоверные усилия, цедит сквозь зубы:

— Милана, за мной.

Милана

Даже не знаю, радоваться или нет, что у меня достаточно хорошая память. Каждое сказанное Артемом слово прочно засело в мозжечке, впечаталось намертво, не выдрать, не вывести, можно даже не пытаться.

"Тебе норм? Не ломает разве? Меня пиздец как колбасит!"

Если бы он только знал… Если бы знал… Как выкручивало, выламывало каждую косточку, пока проживала день без него. Всего один гребаный день! А что касается жизни? Как я смогу прожить ее одна? Даже страшно вообразить… Мне всего восемнадцать, не стоит заглядывать так далеко, ведь никто не знает, что нас ждет в будущем, нет смысла даже размышлять об этом. Но я размышляю. В мельчайших подробностях прокручиваю дни, когда наши дороги разойдутся, и я останусь одна. Нужно быть законченным мазохистом, чтобы так терзать свой мозг, изводить себя, представлять, во что превратится мое жалкое существование без него. Но фантазировать себе не позволяю. Нет ничего хуже того, чтобы разрисовать яркими красками наше совместное общее будущее, а затем разрушиться до основания, столкнувшись с суровой реальностью и одиночеством.

Вчера я была практически на грани того, чтобы признаться, выложить все, что кипит на душе, все что испытываю, чувствую к нему. А если бы он не ответил взаимностью? Что бы случилось тогда? Какой бы была после этого дружба? Да я бы первой сдалась, не смогла продолжать общаться как прежде, так сказать — "дружить".

"Это навсегда. Поняла? Навсегда, Ми."

Навсегда… Очень хочется в это верить. И я не буду тем человеком, который уничтожит все, что мы строили на протяжении одиннадцати лет. Нет… Никогда, никогда ему не скажу. Лишь по той причине, что боюсь потерять. И он боится. Этого невозможно было не почувствовать.

"Потерять тебя — невозможно… Скучаю. Пиздец как."

А как же скучаю я! Вчера, сейчас, и даже когда нахожусь рядом с ним, все равно продолжаю скучать… Так вообще бывает?

Включаю танцевальные треки в надежде, что музыка разгонит мои мрачные мысли. Бреду к шкафу и, перебирая одежду, останавливаю выбор на джинсах скинни и свободной футболке оверсайз.

Артем: "Готова? Выезжаю?"

Вообще-то нет, как всегда опаздываю. Ускоряюсь со сборами, накладываю быстрый макияж и параллельно пишу ответ:

Милана: "Почти. Я закажу такси, не надо приезжать"

Вот вроде бы отпустила ситуацию, не злюсь, не обижаюсь, и даже боль притупилась, но вместе с тем накрывают необъяснимые чувства, охватывает абсурдное желание — отстраниться. Я словно умышленно намереваюсь отдалиться от него… Сама себе не верю. Видимо, в попытке защититься, я готова на крайние, отнюдь малоприятные меры. Возможно, если попробовать снизить в нашем общении тактильный контакт, которым мы так любим злоупотреблять, мне будет легче воспринимать Артема как друга, и я стану проще реагировать на отсутствие интереса с его стороны. В любом случае, не лишним будет проверить эту теорию.

Артем: "Ок. Захвати руссич"

Выравнивая свое эмоциональное состояние, запрыгиваю на заднее сидение ожидающей машины и мчу к Артему. Программирую себя на то, что буду соблюдать между нами дистанцию, никаких телесных контактов, платоническое общение — вот наш максимум. Ну… Я хотя бы попытаюсь.

Артем встречает с порога, налетает так быстро, что я не успеваю сориентироваться и застываю в его объятиях, не в силах пошевелиться.

— Ммм, клубничка, — сжимает крепко, шумно тянет воздух и также тяжело выдыхает, обжигая шею, — Привет. Домашку не забыла? — вроде бы спокойно спрашивает.

— Привет, — отмираю не сразу. — Взяла.

— Ну пойдем, че в дверях топчемся, — тянет за руку на кухню.

Мои внутренние датчики надрывно пищат, засекая запретную близость. По всему телу разносятся предупредительные тревожные сигналы, оповещая о необходимости усилить защиту, уберечь свое сердце от волнительного вторжения. Приборы сбоят. Надсадно вздыхаю, обхватываю себя руками и уныло плетусь следом.

— Мятный чай? Или сок? — роется в шкафу, доставая заварник. — Вишневый закончился, но есть апельсиновый, — ставит чайник, не дожидаясь ответа. А ведь я, действительно, хочу чай…

— Давай сок, — отзываюсь упрямо. Почему-то сейчас даже злит, что так хорошо меня знает.

— Хм, ну ладно, — удивление не скрывает. — Щас уже пиццу привезут, спецом заказал на час позже, — в очередной раз намекает на мою непунктуальность. Правда, тон скорее смиренный, чем обвинительный. Привыкает?

— Отнесу тебе в комнату тетрадь, — на самом деле хочу взять небольшую передышку. А ведь я только приехала…

Едва успеваю покинуть кухню, как он быстро нагоняет меня, несется вперед и, достигая своей берлоги, хлопает крышкой ноутбука на письменном столе.

— Эм, что это было? — смеюсь в недоумении.

— Ноут забыл выключить, — говорит сдержанно, но я слишком хорошо его знаю, чтобы уловить некую тревожность. Определенно точно, там что-то такое, что он не хотел бы засветить мне.

— Запрещенка? — выдвигаю предположение, просто проверяя реакцию.

— Раскусила, — ухмыляется. Ясно, мимо. Но докапываться не стану.

Звонок в дверь отвлекает, и мы идем обратно, по пути перехватывая доставку. Перемещаемся в гостинную с едой и напитками. Артем включает приставку, а я кутаюсь в плед, забиваясь в дальний угол широкого дивана. "Держать дистанцию" — напоминаю себе. Хватаю кусок пиццы, уплетая с удовольствием.

— Как там дела у родителей?

— Да не очень, — не скрывая тревоги, отвечает друг.

— Все так плохо?

— Ну… сдвиги есть, подключили лучших юристов, но, как оказалось, на той стороне тоже не простые люди. В общем, улаживают, еще на день задержатся.

Артем не особо распространяется о том, что сейчас происходит в их семье. Но из того, что знаю, можно сделать вывод, что проблемы действительно серьезные. У его отца достаточно крупный бизнес в сфере недвижимости, и конкуренты не слабо давят, даже до угроз доходило. А не так давно появились какие-то сложности с документацией, следом всевозможные проверки, замечания. Не сложно догадаться, чьих рук дело. Но Тема говорит, что все будет хорошо, и я склонна ему верить.

— Врубаю мортик? — выдвигает свое предложение, забавляясь тем, как недовольно я хмурюсь.

— Ну неет, сколько можно? Вообще-то, самоутверждаться за счет победы над девушкой низко и некрасиво, — замечаю беззлобно, а сама еле сдерживаю улыбку.

— Да ладно, — смеется. — Я нам новую игруху взял, гляди, — протягивает диск.