— Ми, в первый же день, как я приехал, она попросилась в туалет, что-то там про сантехнику в их доме наплела, — пытаюсь объяснить ей этот, сука, выкидон со стороны Яны.

— Тём, все нормально, — она и вправду выглядит спокойной, и даже улыбается мне, тянется с коротким поцелуем, а затем так же невозмутимо продолжает: — Поговори с ней. Ты ей нравишься, да это всем очевидно.

— Да какой смысл с ней разговаривать? — снова раздражаюсь я. — По-моему очевидно как раз таки то, что мы с тобой вместе.

— Будет лучше, если ты сам с ней поговоришь, — продолжает настаивать она.

— Окей, — сдаюсь наконец.

Мила быстро переводит тему, и я этому даже рад. Еще мы Абиляеву не обсуждали…

— Может фильм какой-нибудь посмотрим? Тут вроде вай-фай неплохой, и я ноутбук с собой брала.

— Давай, — легко соглашаюсь с ней, думая о том, что совсем не против, если фоном будет мелькать какая-нибудь комедия, или что она там выберет.

Ми уходит к себе, но так и не возвращается ко мне в комнату…

Я успеваю принять душ, отзвониться родителям, покопаться в телефоне, а Милы все нет. Так и не дождавшись ее возвращения, иду за ней сам.

Застаю ее на своей кровати за ноутом. Она так чем-то увлечена, что даже не замечает моего приближения.

— Что ты там делаешь? — пытаюсь заглянуть в экран.

Мила хлопает крышкой бука и выглядит так, словно ее поймали на месте преступления. Глаза горят, щеки пылают, практически не дышит, замерев в каком-то страхе.

— Ммм, тайны? Покажи, — улыбаюсь ей, догадываясь, что так смущает мою девочку. Наверняка увлеклась теоретической частью предстоящего безумства через четыре дня. Да… я, блин, все же надеюсь и считаю дни.

Она тяжело вздыхает и разворачивает ноутбук экраном ко мне.

Пробегаясь быстрым взглядом по тексту, чувствую, как начинает маслать сердечная мышца, намереваясь образовать пробоину в грудной клетке.

— Это еще что за хрень?

Спойлер:

Просыпается голод иного характера…

Милана

— Тём, мне это правда интересно, — говорю чистую правду.

— Хочешь сказать, это никак не связанно со мной?

Пожалуй, лучше избежать прямого ответа… Судя по его реакции, боюсь, он не готов пока принять мое решение.

— Ну чего ты злишься? Я же всегда буду рядом и в случае чего смогу тебе помочь…

Тёма сверлит меня напряженным взглядом, на его лице играют желваки. Он определенно точно не доволен, но пытается держать себя в руках.

— Ми, со мной все нормально, — говорит с неким раздражением. — Не хочу, чтобы ты в это все так погружалась.

Разворачиваю ноутбук экраном к себе, быстро сворачиваю все вкладки и закрываю его.

— Ладно, давай не будем сейчас спорить. В любом случае квалификацию я выберу не в первый же год, а там и придем к общему мнению, — выдвигаю, как мне кажется, вполне разумное предложение.

Он лишь тяжело вздыхает и больше ничего не говорит. Садится со мной рядом на кровать, притягивает к себе ближе и гладит по спине, зарываясь рукой в волосы и прижимаясь крепче.

— Ми… Ну, правда, — начинает по-новой… — Не копайся в этой теме, не разбирайся в этих диагнозах и подобной хрени. Не забивай голову проблемами и никому не нужными переживаниями.

— Хорошо, — соглашаюсь тут же. Лишь на словах… — Пойдем смотреть фильм? — улыбаюсь ему и коротко целую в губы.

К этому вопросу мы больше не возвращаемся. Делаю для себя пометку на будущее — быть более осторожной и осмотрительной, не попадаться так глупо за своим занятием по сбору информации. В конце концов он же не запретит мне выбрать в дальнейшем желаемую квалификацию.

Да и вообще… Вряд ли сейчас понимает, как это облегчит жизнь нам обоим.

Благо, он больше не спорит, и мы возвращаемся к нему в комнату.

Оставшиеся дни в горах проводим практически все время вместе. Не спорим и не ссоримся, не вспоминаем прежние разногласия.

Даже Яна больше не применяла попыток вывести меня на ревность, а к Тёме так и вообще больше не подходила.

Не знаю, поговорил ли он с ней, или ситуация разрешилась сама собой, но спрашивать я не стала. Меня это уже совсем не тревожит. Напротив, понимаю, какой же глупой была, когда допускала вероятность того, что между ними могут завязаться какие-то отношения.

Когда возвращаемся в город и пересаживаемся в машину Артёма, припаркованную на стоянке около гимназии, он предлагает поехать к нему на квартиру.

Меня тут же окатывает горячей волной предвкушения. Дышу с перебоями, слишком часто и прерывисто. Непроизвольно начинаю ерзать на месте и нервно кусать губы, что не укрывается от его глаз.

— Прекращай, — командует он с легкой улыбкой на лице. — Или прийдется тормознуть, сам хочу тебя покусать.

Его угрозы оказывают на меня противоположный эффект, разжигая ярче тот огонь, что полыхает внутри. Но просьбу выполняю и перестаю терзать свои губы.

— Мы можем просто побыть вдвоем, — говорит вполне спокойно.

Конечно, можем… Вот только я уже предупредила маму, что останусь сегодня с ночевкой у Ники и не собираюсь менять планы на вечер.

В его квартире я впервые. Складывается впечатление, что и он сам тут бывает не часто. В комнатах царит полнейший порядок, но даже кровать не застелена постельным бельем.

— Я здесь еще не ночевал, — комментирует он, прослеживая мой взгляд в спальню.

Хочется спросить, приводил ли кого-нибудь сюда прежде, но я держу подобные вопросы при себе. Не думаю, что станет врать, а какой будет правда — я не знаю. Боюсь, она может отразиться на моем настроении.

— Да и вообще, — тем временем продолжает он. — Редко сюда заглядывал, и гостей у меня не было, — спешит развеять мои сомнения.

Смотрит на меня так, словно каким-то необъяснимым образом прочитал все мои мысли и находит в этом что-то забавное.

Смутившись, перевожу взгляд в сторону кухни. Вот только в темноте мало что можно разглядеть.

— Ладно, пойдем. Ты есть хочешь?

Артём проходит на кухню, включает подсветку над рабочей зоной и направляется к холодильнику. Следую за ним на автопилоте и слежу за его уверенными и расслабленными движениями, в то время как сама ощущаю себя какой-то скованной и дерганой.

Невольно засматриваюсь на его широкую спину, крепкие руки, вспоминая, как зажимал меня ими. Иногда нежно, с особой чувственностью, а иногда так крепко, жадно и страстно.

Испытывая внезапный прилив возбуждения, судорожно перевожу дыхание и пытаюсь вспомнить, о чем мы говорили.

— Нет… Мы… в дороге же перекусили.

Тёма оборачивается и смотрит на меня через плечо. Рассеянно улыбаюсь, отмечая, как меняется его взгляд.

— Пить? — машинально продолжает он, забавно растягивая звуки.

Очевидно, что мысли наши уже далеки от еды. Просыпается голод иного характера…

Качаю головой и снова принимаюсь терзать свои губы. Он так и стоит, замерев на месте и придерживая рукой открытую дверцу холодильника.

И когда, наконец, закрывает ее и направляется ко мне с блуждающей улыбкой на лице, чувствую, как внутри нарастает уже привычное приятное волнение.

Подойдя вплотную, прижимает меня к столу и одним рывком присаживает на деревянное покрытие, выбивая тихий глухой звук из легких. Откидывает волосы за спину, предоставляя себе доступ к шее и медленно захватывает кожу зубами.

— А что ты хочешь? — интересуется вкрадчиво, прокладывая дорожку поцелуев до ключицы и обратно, зализывая следом россыпь мурашек, что мгновенно покрывают ту область, где ощущается его дыхание.

— Чтобы продолжал меня целовать…

Больше чувствую, чем слышу его короткий смешок, а затем и возобновившуюся ласку. Хочу ощутить его обнаженное тело на своей коже.

Не в силах терпеть, забираюсь руками под его футболку и помогаю стянуть ее, на что он в изумлении вскидывает брови.

И чему удивляется?

За эту неделю, мне кажется, я не только видела его голым, но и ни раз трогала его там. Да что там… Я делала ему минет. С особым старанием и желанием.