— Достаточно Соколов, это будет следующая тема урока, садись, — обрывает его учитель, косясь на меня.
Делаю максимально невозмутимое выражения лица. Как только перестаю быть объектом наблюдения, снова достаю телефон.
Милана: "И кто еще зубрила!"
Артём: "В 21:ОО!!!"
— Так шарит в психологии, но нихрена не разбирается в девушках, — вздыхает Вероника. — Ну идиоту же видно, что ты в него влюблена…
— Это потому, что ты знаешь. И только ТЫ! — делаю акцент на последнем слове, напоминая в очередной раз, что этот секрет необходимо унести в могилу.
С ума сойду, если кто-то узнает. Особенно ОН.
— Уверена, что как только он узнает, ваши отношения перейдут на новый уровень, — заявляет подруга.
— Или разрушатся…
Это же я, как она говорит, провожу с ним двадцать четыре на семь и вижу, кто я для него.
Мы дружим с первого класса. Я в мельчайших деталях слышала описываемые им эмоции о первом поцелуе. Естественно, не со мной. Благо, что подробностями о первом сексе не делился, этого бы я не пережила. Хм, а может его и не было? Надо спросить.
Хотя… Нет. Бред. Ему в декабре восемнадцать стукнуло, и он явно не асексуал. Именно я иногда играю роль его девушки перед назойливыми поклонницами. Хотя в нашей гимназии все отлично знают, что мы только друзья.
Я так давно в него влюблена, что уже даже и не вспомню, когда это случилось. Возможно в один из моментов, когда он защищал меня перед другими мальчишками. Или, может быть, когда поддерживал, утирая сопли, после трагической смерти бабушки. А может в тот момент, когда он познакомился с моей мамой, оказавшись впервые у нас в гостях. Как он мастерски тогда помогал нарезать салаты, не забывая отвешивать матери комплименты, аж сама заслушалась.
Нет, я никогда и ни за что не признаюсь ему. По крайней мере до тех пор, пока не буду на все сто процентов уверена во взаимности. Не представляю, что могу потерять нашу дружбу.
Мои мысли прерывает звонок, оповещающий об окончании учебной недели. Впереди выходные, и сегодня мы идем на вечеринку, которая состоится на даче у парня из параллельного класса. В предвкушении вечера улыбаюсь, прикидывая в голове, что сегодня надену.
Уже на выходе из класса меня окликает наш учитель. Подаю Артёму знак, чтобы ждал, и возвращаюсь назад.
— Мила, как мама? — интересуется тетя.
— Все нормально, приходит в себя и возвращается к привычной жизни, — пожимаю плечами.
— Она мне сегодня звонила, я приду к вам на ужин, ты же дома будешь?
— Вообще мы сегодня встречаемся с друзьями… — тяну я, не желая менять планы.
— Ну ладно, может оно и к лучшему, поболтаем с ней с глазу на глаз. Не перемывать же при тебе косточки твоему отцу, — смеется беззаботно.
— Точно, — соглашаюсь с ней.
На самом деле мне абсолютно все равно.
Он загулял со своей ассистенткой, укатив с ней на моря в Новый год под предлогом срочной рабочей командировки. В день, когда мать узнала, в доме стоял такой ор, что стены дрожали. А после мы с мамой пили вино, "паковали" его вещи и, не сдерживаясь в выражениях, словесно стелили ему скатертью дорожку. Ну, точнее я была невольным свидетелем всего этого истерического безумия. А после уже утешала мать всевозможными словами. Хорошо, что сестры не было дома, она тогда гостила у тети. Хоть у нас с ней и небольшая разница, всего два года, ей это видеть было никчему. Ей всего шестнадцать и она у нас сложный ребенок, подростковый кризис никак не утихает и даже, кажется, прогрессирует.
— Тогда до встречи, не смею задерживать, — улыбается понимающе.
— До встречи, — отвечаю в том же тоне.
Вылетаю из класса, натыкаясь на друга.
— Говорили обо мне? — интересуется самодовольно.
— Не много чести?
— А я думал, будет хвастаться своим лучшим учеником, — заявляет, задирая нос.
— Пойдем, лучший ученик, — толкаю в спину самовлюбленного болвана.
Садясь в машину Тёмы, достаю телефон, открывая смс от мамы.
— Нееет, — тяну расстроенно.
— Что там? — спрашивает друг, пристегиваясь.
— "Доча, у нас сегодня гости, будь дома", — читаю вслух.
— Я отказываюсь идти без тебя.
Милана: "Мааам, я же тебе говорила, мы собираемся у ребят"
Мама: "Во сколько? Твоя тетя приходит в 6"
Милана: "Отлично, успею и с вами посидеть, я ухожу в 9"
— И не пойдешь, — улыбаюсь довольно, пряча телефон в сумку.
— Супер! — радуется Артём, хлопая меня по бедру, а затем… не убирает руку.
В салоне авто тут же становится душно, стараюсь дышать ровно, натягивая на лицо самую невозмутимую маску. По телу пробивают тысячи игл, стремясь к области сердца.
Каждое его прикосновение ощущается как первое. Для него это привычные ничего незначащие действия, а для меня… иллюзия того, что он рядом. Не как друг, а как что-то большее. И хоть я и понимаю, как обстоят дела на самом деле, это не мешает мне наслаждаться и таять в его руках.
Кто-то посчитает меня распущенной, но я такая только с ним, и делаю все для него. Одеваюсь для него, крашусь для него, позволяю себя обнимать, целовать, жаль, что только в щеки… Хотя какой там щеки! Мое лицо обцеловано им уже тысячу раз, каждый сантиметр, кроме губ…
Но мне и этого достаточно. Так я обманываю себя изо дня в день.
Достаю телефон, делая кадр его руки на моей ноге.
— Ну нееет, ты опять? Как у тебя еще память на мобиле осталась?
— Я скидываю на комп, — улыбаюсь довольно.
— Врач-фотограф, прямо как профессионал-универсал, — заключает с важным видом.
— Фотография — это хобби. И не нуди. Если бы не я, у тебя бы даже авки не было. А так вон какой альбом тебе забацала, от девчонок отбоя нет.
— Это все моя харизма их тянет как пчелок на мед, — хвалится Казанова несчастный. — Кстати… Там будет одна пчелка… Нам бы как-нибудь намекнуть ей, что все, харэ, мед просрочен, пора отлипнуть бы… — делает несчастную гримасу, кривясь и выискивая во мне поддержку.
Донжуан доморощенный!
— Нам? — возмущаюсь, задыхаясь.
— Сложно что ли? По старой схеме, план рабочий же!
— Она что, не из нашей гимназии?
— Не, залетная пташка, тебя не знает, — убирает руку с моего бедра, обхватывая руль и входя в резкий поворот на дороге.
— Пчелка…
— Что? — смотрит недоумевающе.
— Пчелка твоя залетная, а не пташка!
— А че кипишуешь то так? — косится подозрительно.
Черт. Еще не хватало истерику тут поймать и вывалить все, что в душе кипит. Быстро включаю мозговую активность, как бы съехать удачно. Но ничего стоящего не приходит на ум, кроме как…
— Планы свои может были, не думал? Там же не только пчелки залетные будут. Мужские особи тоже наверняка слетятся.
— Таааак, — тянет выжидающе.
— А что? — на секунду задумываюсь, а что, если. ревнует? Как я сразу не додумалась спровоцировать!
— Да просто… ты не рассказывала. Нравится кто? Фейсконтроль то не пройден. Покажешь — решу. Я то в людях разбираюсь, — подмигивает довольно.
Разбирается он… А во мне почему не догадываешься разобраться?
Я расстроена. Идиотка. Какая там ревность? Я ему все равно, что сестра! Хотя сестер так не обнимают… Подруга и точка. Никаких кавычек, которые я бы с усердием стерла с лица земли. Приложила бы все усилия, если бы был на них намек.
— Лады, давай так. Приходим, тыкаешь пальцем, проверяем твоего кандидата. Если не годен, выдаем отсрочку и переключаемся на мою пчелку. Годится?
— Годится…
До дома молчим, минут пять осталось ехать. Не трогает меня и дает остыть, так всегда происходит, когда я чем-то недовольна. Подъезжая к дому, хочу разрядить обстановку, дабы стопроцентно отвести от себя подозрения.
— Везет тебе, на тачке гоняешь уже, тоже хочу…
— Подрасти малышка, — улыбается довольно.
— Вообще-то мне уже исполнилось восемнадцать! — бурчу обиженно.
— Цифра в паспорте еще не делает тебя готовой "гонять", — выделяет последнее слово.
