Нет, себя винит Пётр Михайлович в том, что его соединение понесло такие большие потери. Только себя. Где-то не додумал, где-то ошибся, где-то просчитался. А в итоге — столь грозная ударная единица отправляется в тыл. В самый разгар тяжёлых боёв.
Фрагмент 3
5
Особым самолётам — особые задания.
Капитан Середа уже привык к тому, что их авиаполк является «палочкой-выручалочкой» на фронте. Как только где-то немецкая авиация начинает проявлять высокую активность, в небе появляются «свистки», как мгновенно прозвали реактивные истребители не только красноармейцы, но и гитлеровцы, и… кто не спрятался, я не виноват. В смысле — самолёты Люфтваффе начинают обильно сыпаться на землю. В первые день-два. А потом бояться взлететь с замаскированных аэродромов. Будь то тихоходные бомбёры или даже шустрые «худые», доставившие красным военлётам столько неприятностей в первые недели войны.
Потери, конечно, случаются и у нас. Особенно — когда приходится заниматься штурмовкой наземных целей. Всё-таки зенитная артиллерия у немцев превосходная, а для отказа реактивного двигателя достаточно даже небольшого осколка или даже пули винтовочного калибра. Да и «мессерам» иногда удаётся подловить Миг-15. Но эти потери не сравнить с тем, что было, например, при защите неба над Минском, когда авиаполк Миг-3, в составе которого тогда летал Леонид, «сточился» почти в ноль буквально за пару недель. Начиная с весны, в эскадрилье Середы не вернулись с боевых заданий только две машины, которые очень быстро «компенсировали» поступившими с завода. Зато в ней появилось два новых Героя Советского Союза, а грудь командира эскадрильи украсили ордена Красного Знамени и Ленина.
Чего не ожидал капитан, так это переброски их полка на аэродром возле Кривого Рога. В середине июня, самый разгар боевых действий под Смоленском, где, как было слышно, наше наступление с целью освобождения этого города и части Белорусской ССР столкнулось с серьёзными трудностями: немцы нанесли мощный контрудар, и в некоторых местах советским войскам даже пришлось попятиться. Там «свистки» очень понадобились бы. Хотя, скорее всего, в Воронеже уже сформирован второй, а может быть, и третий полки, вооружённый реактивными «мигами».
Всё встало на свои места, когда стало известно о том, что немецкая 11-я армия нанесла мощный удар вдоль западного берега Буга. А спустя два дня к ней присоединились и 17-я армия, наступающая вдоль той же реки, но по её левому берегу, с 1-й Танковой армией, рвущейся ещё восточнее в направлении Днепропетровска и Запорожья. Вот туда-то и пришлось вылетать, неся на подвеске по паре пятидесятикилограммовых бомб или контейнеров с мелкими, всего два с половиной кило, «бронепрожигающими» бомбочками.
Казалось бы, крохи. Взрываются совершенно неэффектно, в сравнении даже с относительно маломощными полуцентнеровыми, но попадания такой «игрушки» вполне достаточно, чтобы вывести из строя любой танк. А там уже — как повезёт: либо двигатель из строя выходит, либо, после взрыва боезапаса, башня отлетает. Главное — хорошо прицелиться, чтобы «облако» из полутора десятков таких бомбочек накрыло выбранную цель. Гарантии, конечно, нет, что хоть одна из них угодит в бронированную машину, но примерно в половине случаев, если не нажимать на бомбосброс слишком уж высоко над целью, всё-таки какая-нибудь, да попадает.
Удар немцы нанесли очень мощный. Например, командующий 11-й армией Манштейн сосредоточил на пятнадцатикилометровом участке прорыва сразу шесть дивизий и около двух тысяч стволов артиллерии. Ясное дело, после такого удара наши попятились. В первый день продвижение фрицев составило около десяти километров, хоть потом и несколько замедлилось.
Его сосед слева, генерал Руофф, такой крупной концентрации сил на узком участке не создавал, поэтому движется медленнее. В отличие от Клейста, на стороне которого — мощный танковый таран и возможность быстро маневрировать резервами. И если Руофф за три дня одолел пятнадцать вёрст, то командующий 1-й Танковой армией за это время вклинился в оборону нашей 6-й армии на двадцать пять вёрст. А 6-я немецкая пехотная армия, оставив венгров, словаков, хорватов и прочую европейскую шваль держать правый берег Днепра на участке от Киева до Черкассов, создаёт плацдармы на левом берегу этой огромной реки. Где-то в тылу у него «болтается» находящаяся в резерве Танковая армия Гота. Похоже, немцы либо введут её в прорыв на участках, за которые ответственны Руофф и Манштейн, либо, после захвата достаточно крупного плацдарма, используют для наступления по восточному берегу Днепра.
Накануне начала немецкого наступления фрицы устроили англичанам серьёзнейшую порку с воздуха. Две недели они целенаправленно уничтожали британские авиазаводы. Не считаясь с потерями. После чего уцелевшую авиацию (менее половины от тех самолётов, с которыми они начинали массированные бомбардировки) перебросили на Восточный фронт. Судя по всему, они таким способом обеспечили свою безопасность от английских бомбардировок минимум на полгода, необходимые для восстановления заводов, выпускающих летающие машины.
Как слышал Середа, значительное количество самолётов Британии поставляли американцы. Но после Пёрл-Харбора и морского сражения близ острова Мидуэй они усиленно восполняют потери в авиации, резко сократив помощь «кузенам». Так что «томми», как называют англичан немцы, несколько месяцев будет не до налётов на Германию. А фашисты, перебросив авиацию с запада и форсировав выпуск аэропланов всех моделей, включая производимые во Франции, Чехии и даже Польше, обеспечили «работой» Сталинских соколов.
Что касается особого задания… Поступило такое. И, как и перед ликвидацией Бориспольско-Броварского плацдарма, совместно с эскадрильей авиаполка Ил-28 Владимира Константиновича Коккинаки. Только целью бомбардировки «двадцать восьмых», которые нужно защищать эскадрилье Середы, являются вовсе не станции или аэродромы, как тогда, а лес севернее Винницы. Задача сформулирована предельно просто: не допустить к бомбардировщикам истребители противника, обеспечить «бомбёрам» беспрепятственное выполнение их задания.
— Авиационное и зенитное прикрытие цели будет очень сильное, поэтому возможно всякое, — инструктировал лётчиков даже не фронтовой чин, а специально прибывший для этого представитель Ставки. — Но задача должна быть выполнена любой ценой. На любые другие цели, кроме вражеских истребителей, отвлекаться запрещается категорически, какими бы они ни были. За нарушение данного приказа виновный будет отправлен под суд военного трибунала. Но если задача будет выполнена успешно, каждый, принявший участие в операции, получит орден Красного Знамени.
Да что же за объект такой, что такие ордена собираются раздавать налево и направо?
Расстояние небольшое, меньше четырёхсот вёрст. Всего-то полчаса лёта. Даже для Ил-28, которые, к удивлению Середы не стали выстраиваться в плотную формацию, а так и тянулись по одному всю дорогу до Винницы.
А вот там, под этим украинским городом… Леонид, увидев в небе и на аэродроме столько истребителей, не только присвистнул, но и запел одну из своих любимых песенок, услышанную ещё до войны в фильме «Дети капитана Гранта»:
Жил отважный капитан,
Он объездил много стран,
И не раз он бороздил океан.
Раз пятнадцать он тонул,
Погибал среди акул,
Но ни разу даже глазом не моргнул.
И в беде,
И в бою
Напевал он эту песенку свою:
Капитан, капитан, улыбнитесь,
Ведь улыбка — это флаг корабля.
Капитан, капитан, подтянитесь,
Только смелым покоряются моря!
Верно. Только смелым покоряются моря. Включая воздушный океан, где сейчас ему и его эскадрилье предстоит очень серьёзная рубка.
Шестёрка «мессеров», прикрывающая заходящий на посадку транспортник, немедленно кинулась в атаку на «миги». Не те ли это асы, переброшенные с Запада и не имеющие представления о том, что от серебристых «птичек» со скошенными назад крыльями надо драпать во все лопатки? Им же хуже! А на лётном поле другие вражеские истребители уже рулят на стартовые позиции, не рискуя взлететь лишь потому, что транспортник готовится сесть. К другим бегут пилоты, чтобы взлететь следом за товарищами.
