— Он просто взорвётся и выгорит, если кто-то попытаетесь это сделать, — предупредил сотрудник НКВД, отвечающий за безопасность связи с высшим советским руководством.

Немцы действительно начали в июле наступление. И если Приморская армия сумела остановить врага в тридцати километрах от городской черты, то соседней 9-й армии повезло меньше. Командующий немецкой 11-й армией генерал Манштейн, чудом уцелевший при авианалёте на секретную ставку Гитлера под Винницей, сумел прорваться к Чёрному морю между Тилигульским и Березанским лиманами. При этом 9-я армия оказалась разрезана на три части: первая отступила за Бугский лиман и обороняется по его восточному берегу, вторая в составе двух дивизий и бригады оказалась зажата между Березанским и Бугским лиманами в районе Очакова, а четыре дивизии и некоторое количество приданных армии войск отошли за Тилигульский лиман на запад. Прикрывая Одессу с востока.

Собственно, оборону в районе «Южной Пальмиры» держит не одна Приморская армия, усиленная этими дивизиями, а две армии. Переброска в Одессу 51-й армии генерал-лейтенант Львова, находившейся в резерве Ставки в Крыму, началась ещё в июне, но закончилась только в конце августа. Армия сформирована на полуострове, и Владимир Николаевич Львов приложил немало усилий для того, чтобы обучить вверенные ему дивизии, подготовить их к участию в боях.

Нужно сказать, эти усилия были отнюдь не лишними, поскольку входящие в состав армии 1-я, 2-я, 4-я стрелковые и 3-я мотострелковая Крымские дивизии были сформированы из местных призывников и ополченцев. А значит, плохо обученных и слабо владеющих оружием. 115-ю Кабардино-Балкарскую кавалерийскую дивизию отличала отменная храбрость личного состава, но довольно слабое вооружение. Её стихия — рейды по вражеским тылам после прорыва обороны противника и преследование бегущих врагов. Прочие стрелковые дивизии — 172-я, 184-я, 271-я, 276-я — тоже ничем особым не блистали. Только первая из них успела принять участие в боевых действиях на Западном фронте, а для остальных оборона Одессы станет первым боевым опытом. То же самое касается 192-й отдельной танковой бригады, двух самоходно-артиллерийских полков и артиллерии — лёгкой артбригады, пушечной артиллерийской бригады, гаубичного и противотанкового полков, непосредственно подчиняющихся штабу армии.

Так что генерал-лейтенант Софронов теперь командует не только Приморской армией, но и этаким мини-фронтом. Хоть и не выделенным в отдельную единицу и именуемым «Одесская группа войск», но вполне себе самостоятельной войсковой группировкой. И на правах командующего группой войск он, после прибытия в город управления 51-й армии и представления ему генерала Львова, не отказал себе в удовольствии выяснить, что представляют собой такое ещё не виденное им подразделение как самоходно-артиллерийский полк.

Оказалось — разновидность артиллерийского полка, но вооружённого не буксируемыми орудиями, а «самоходами». Две четырёхорудийных батареи дивизионных 76-мм пушек Зис-3 в неполностью бронированном корпусе лёгкого танка, уже прозванных личным составом «Коломбина», две таких же батареи 122-мм гаубиц М-30 в уже целиком забронированной рубке на базе танка Т-34 и две батареи корпусных 152-мм пушек-гаубиц МЛ-20 на базе танка КВ. Итого двадцать пять машин (одна — командира полка).

— Мне уже всю плешь проели напоминаниями, что самоходы — не танки, и в случае использования их в танковых атаках отдавших такой приказ будут отправлять под суд, — вздохнул Львов.

— Это почему ещё? — удивился Софронов.

— Видимость из них никакая. Потери будут огромные. Особенно — среди этих, — ткнул пальцем в сторону Су-76 Владимир Николаевич. — У них же даже корма открытая. Это богатство предназначено для разрушения укреплений во время наступления, а не для кавалерийских атак на вражеские траншеи.

Во время наступления, значит? Что ж, логично, если учесть, что в Одессу целых две армии стянули. Наберутся крымчане опыта в обороне, а когда придёт пора, и ударят… Только когда эта пора придёт, если немцы подошли к Николаеву, ведут бои за Кривой Рог, на обоих берегах Днепра стоят в семидесяти километрах от Днепропетровска и рвутся через оборонительный рубеж на реке Псёл к Полтаве?

17

Приказ из штаба флота о подготовке «Красного Кавказа» к немедленной готовности к выходу в море не был чем-то особенным: всё-таки идёт война, и германские войска рвутся к черноморскому побережью. Да что там «рвутся»? Одесса снова лишилась сухопутного коридора, дивизии рассечённой на три части 9-й армии, не отошедшие к Одессе, обороняют Очаков и Николаев. Из Николаева при приближении немцев пришлось вывести стоявший там на модернизации крейсер «Червона Украина», «систершип» «Красного Кавказа». По сути, работы на «Украине» почти успели завершить, но дальнейшее его пребывание в осаждённом городе грозило новыми повреждениями корабля от дальнобойной немецкой артиллерии, и их решили закончить у швартовочной стенки Севастопольского морского завода. Кстати, уже закончили, и крейсер проходит испытания.

Одесса в блокаде, Очаков в блокаде, и корабли Черноморского флота регулярно сопровождают конвои с грузами для осаждённых войск. Обстреливают вражеские позиции, вывозят раненых, доставляют подкрепления. Вот и на этот раз капитан 2 ранга Гущин посчитал, что где-то потребовалась артиллерийская поддержка 130-мм орудий главного калибра и 100-мм универсальных орудий лёгкого крейсера. И, отдав соответствующие полученному приказу распоряжения, явился в штаб флота. Где удивился необычной суете.

Тут же, в коридорах штаба Алексей Матвеевич встретил и командира «Червоной Украины» кавторанга Ивана Антоновича Зарубу, принявшего командование этим кораблём во время его ремонта в Николаеве. Несмотря на то, что приятелями они не были, Гущин испытывал к товарищу симпатии из-за того, что до этого Заруба командовал учебным крейсером «Коминтерн», на котором он сам начинал морскую службу рулевым.

— Не слышали, что случилось? — «накинулся» на Гущина командир «Украины». — Нам пришёл приказ в кратчайшие сроки завершить испытания, а мне немедленно прибыть на совещание.

Гадать долго не пришлось, поскольку в зал для совещаний уже спешил командующий флотом.

По слухам, у вице-адмирала Октябрьского в начале прошлого года были серьёзные проблемы в Москве. Поговаривали, что он лишь чудом усидел на своей должности, и после встречи с товарищем Сталиным вернулся в Севастополь в подавленном состоянии. Но очень быстро взял себя в руки, проявил высокую активность не только в партийных делах, но и в укреплении боеготовности флота. А с началом войны, несмотря на «второстепенное» положение Черноморского флота в сравнении с Балтийским и Северным, за целый ряд боевых операций, в ходе которых Румыния практически лишилась более или менее значимых кораблей, получил орден Красного Знамени.

Долго тянуть с раскрытием причин тревоги Филипп Сергеевич не стал.

— Вам хорошо известно, товарищи, что против Союза Советских Социалистических Республик сражается не только фашистская Германия и Румыния, но и почти вся Европа. На фронте, помимо финских, венгерских, хорватских, итальянских частей, советские воины встречаются с так называемыми добровольцами от норвежских до испанских, от французских до польских. Но и этого мало клике Гитлера, Геринга, Риббентропа и Гиммлера. Германские фашисты всеми силами пытаются расширить круг стран, объявивших войну первому в мире государству рабочих и крестьян. Япония, Турция, Болгария, Испания — вот неполный список государств, которые взбесившиеся фашисты всеми силами пытаются вовлечь в войну против Советского Союза.

Из данных нашей разведки хорошо известно, что в последние месяцы соседняя с нами Турция произвела мобилизацию, увеличив численность своей армии до миллиона человек. Из них 750 тысяч переброшены к советско-турецкой границе. Наследники Османской империи не гнушаются призывать в армию даже шестидесятилетних стариков. А в конце августа премьер-министр Турции Мехмет Сараджоглу даже заявил немецкому послу фон Папену, что уничтожение России является вековой мечтой турецкого народа.