Это хорошо! Расправившись с шестёркой, можно будет бить их все, пока они ещё не набрали высоту. Даже для «тупого» на низких высотах Миг-3 взлетающий самолёт, не успевший набрать скорость, просто идеальная мишень. А уж для Миг-15, способного набрать высоту пять вёрст за две минуты и разогнаться у земли до тысячи с лишним километров в час — и вовсе.

Но пусть «резвятся» более молодые, а им, капитану Середе вместе с ведомым, барражировать на километр выше, и руководить боем.

Минута — и все шесть «мессеров» сбиты. За это время транспортник не только сел, но и съехал с взлётно-посадочной полосы, и из него посыпались люди, отбегая в сторону и падая в траву, чтобы уже ползком убраться прочь.

— Стрелы, попарно встречаем взлетающих. Сильно не увлекаться, чтобы не попасть под огонь зениток.

А зенитки действительно свирепствуют. Хорошо, хоть ребята постоянно маневрируют, стараясь не попадать под трассы малокалиберных скорострелок и дымные клубки взрывающихся снарядов зенитной артиллерии среднего калибра.

А вот и «Громы» подтягиваются. По-прежнему, вытянувшись в одну линию. Заходят севернее аэродрома, чтобы не попасть под заградительный огонь 88-мм орудий, сбрасывают по две бомбы и тут же с набором высоты разворачиваются на обратный курс.

В это время на земле, там, куда по довольно пологой траектории летят бомбы, начинается форменный ад. После первых же четырёх взрывов полностью прекратился заградительный зенитный огонь в зону действия которого Ил-28 так и не вошли. Каждые четыре-пять секунд в лесном массиве поднимается грибообразный клуб дыма и пламени. Уже давно горит лес и что-то ещё, но каждый из девяти «илюшиных» продолжает швырять в этот рукотворный вулкан по две пятисоткилограммовые бомбы.

— Стрела-11, я — Гром-1. Можно отходить.

Как же! А кто будет добивать «мессеров», всё лезущих и лезущих в небо. И не только взлетающих с этого аэродрома. Но и группу истребителей, показавшихся со стороны Немирова.

— Командир, боезапас на исходе, — слышится в наушниках шлемофона.

— Стрелы, возвращаемся, — командует Середа, провожая взглядом камнем пикирующий самолёт, кажется, лейтенанта Жукова: он всё-таки нарвался на очередь 37-мм зенитки…

Ещё за двумя машинами тянется дымок.

— Стрела-17, Стрела-13. Постарайтесь забраться на максимальную высоту и, хотя бы на планировании, дотянуть до линии фронта. А там, если получится, можно и катапультироваться…

6

Шульце, конечно, этого собственными ушами не слышал, но утверждают, что самым часто употребляемым ругательством фюрера во время разноса, который тот устроил Герингу, было «швайнехунд», «свинская собака». Да и вообще там, на аэродроме под Винницей, было не так уж и много свидетелей. Большинство встречающих Вождя Германской Нации бросилось врассыпную, когда над лётным полем, на которое заходил на посадку личный самолёт Гитлера, появились вначале русские реактивные истребители, а потом и реактивные же бомбардировщики.

Русские бомбардировщики нанесли массированный удар по только что отстроенной ставке «Вервольф», где приезда фюрера ожидали многие, очень многие германские военачальники, намеревавшиеся обсудить с ним начавшееся наступление на Юге Украины. Видимо, они собирались полностью обезглавить Рейх, но фюреру, как всегда, повезло: он остался невредим. Как это уже было в ноябре 1938 года, когда плотник Георг Эльзер подложил бомбу замедленного действия в пивной Бюргербройкёллер в Мюнхене. Тогда Гитлер, вместо пространной ежегодной речи в ознаменование годовщины Национальной Революции, ограничился кратким выступлением и быстро уехал. А взорвавшаяся после его отъезда бомба убила восемь и ранила шестьдесят два человека.

Впрочем, знай большевики, какой именно самолёт заходил на посадку, когда сопровождавшие его истребители мужественно сражались в воздухе с русскими бандитами, история пошла бы другим путём. А так фюрер имел возможность собственными глазами наблюдать за воздушным боем, в котором до пятидесяти реактивных истребителей расправлялись с экспертами Геринга, многие из которых погибли, даже не успев набрать высоту после взлёта.

По словам доктора Геббельса, доблестные защитники неба, включая зенитчиков, сбили почти два десятка русских. Правда, Гестапо известило об обломках единственного упавшего «свистка», место падения которого немедленно оцепили военные, полиция и фельджандармерия. Самолёт глубоко погрузился в мягкую землю поймы реки Десна, притока текущего через Винницу Южного Буга, и требовался большой объём земляных работ, чтобы достать его.

Но и тут русские опередили нас. На следующее утро одиночный двухмоторный реактивный самолёт с небольшой высоты сбросил на место падения истребителя фугасную бомбу огромной мощности, не менее трёх тонн, и ни о каких относительно целых узлах секретного самолёта уже не могло идти речи. А немедленно поднятые в воздух «мессершмиты», переброшенные в Винницу с близлежащих аэродромов, так и не смогли не только предотвратить уничтожение обломков, но и догнать улетающий бомбардировщик.

Фюреру доложили и об этом происшествии, так что он ехал осматривать последствия налёта на ставку «Вервольф», которую строили больше года, в прескверном настроении. А то, что он увидел там, где за ночь сумели потушить пожары, ввергло его в уныние.

Последствия был воистину катастрофическими. Да, бункеры ставки имели огромную толщину стен и перекрытий. И стены с перекрытиями выдержали чудовищные взрывы. Но на территории «Оборотня» имелось множество лёгких сооружений барачного типа, где размещалась охрана, где ожидали приезда Вождя генералы. Все эти строения оказались разрушены и сгорели. Были уничтожены все расчёты зенитной артиллерии, пытавшиеся вести заградительный огонь. Мало того, часть дверей в подземные сооружения была открыта, и пострадало либо было убито множество охранников, находившихся внутри бункеров. Часть из них получала тяжелейшие контузии от мощных взрывов, по словам уцелевших, поражавших всё живое в радиусе почти ста метров. В общем, хорошо замаскированный сверхсекретный объект, на строительство которого потрачены гигантские средства, теперь представляет собой выжженную поверхность, хорошо заметную с воздуха.

Но самое страшное то, что там погибли лучшие военные умы Германии во главе с главой Верховного командования вооружённых сил генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем. Из видных штабных работников Рейх потерял начальник начальника Генерального штаба Сухопутных войск генерал-полковника Франца Гальдера, начальника штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта генерала артиллерии Альфреда Йодля, начальник Оперативного отдела Генерального штаба люфтваффе генерал-полковника Ганса Ешоннека, начальника Управления вооружения сухопутных войск и командующего Армией Резерва генерал-полковника Фридриха Фромма, главного инспектора бронетанковых войск, ответственного за модернизацию бронетанковых частей, генерал-полковника Хайнца Гудериана. Погибли командующий Группой армий «А» генерал-фельдмаршал Вильгельм Лист и командующий Группой армий «Б» генерал-полковник Максимилиан фон Вейхс. Гюнтер фон Клюге, возглавляющий всю Группу Армий «Юг», уцелел лишь потому, что в момент авиаудара находился на аэродроме Винницы, где встречал фюрера.

Погибли практически все командующие армиями, задействованными в летней кампании на южном направлении: командующий 1-й Танковой армией генерал-полковник Эвальд фон Клейст, командующий 4-й Танковой армией генерал-полковник Герман Гот, командующий 4-м воздушным флотом генерал-полковник Александр Лёр и начальник штаба этого флота генерал-лейтенант Гюнтер Кортен, командующий 6-й полевой армией генерал танковых войск Фридрих Паулюс, командующий 17-й армией генерал-полковник Герхард Руофф. Просто чудом уцелел командующий 11-й армией генерал-полковник Эрих фон Манштейн, временно отлучившийся в бункер и получивший контузию. Погибло немало командиров рангом ниже, но, зачастую, очень именитых, как, например, легендарный лётчик времён Великой войны, генерал-полковник Вольфрам фон Рихтгофен, возглавляющий всего лишь авиационный корпус. Из людей, с которыми Шульце был давно лично знаком, под Винницей нашёл смерть генерал-лейтенант Вальтер Гейтс, с которым они познакомились ещё во время Великой войны.