Похоже, опять всё смешалось в кучу: желание Хоромова пропустить ещё стаканчик, чтобы окончательно ушёл стресс, и радость Воронова, что больше не придётся пить эту гадость. Мне это не очень понравилось — не хватало ещё внутреннего раздвоения личности. Надо было как-то научиться жить с открывшимися воспоминаниями, не давая им завладеть собой.

— Это не поможет, — сказал отец, бросив пустую бутылку в мусорное ведро, после чего он снова вздохнул и совсем уж несчастным голосом добавил: — Не уберегли.

— Пойдём-ка спать, папа, — сказал я и, взяв отца под руку, повёл его в спальню.

Несколько дней спустя

Я закрыл молнию на рюкзаке и ещё раз прошёлся по карманам куртки, проверяя, всё ли собрал. Уже завтра мне предстояло отправляться в академию. Документы у меня были в порядке, магический дар определён, аттестат в лицее выдали. Оставалось самое простое — прибыть вовремя на вокзал, отметиться в списках сопровождающего офицера да сесть в вагон.

К счастью, семью я мог оставить без особых переживаний.

Со дня смерти императора отец больше не пил. Видимо, его сильно впечатлила картина, как собственный сын хлещет водку целыми стаканами. Конечно, Василий Петрович замкнулся и был хмур, но от этого у него проблем со здоровьем не возникало. Да и не маленький он мальчик, взрослый уже мужик, переживёт.

Маму больше заботило, чего ждать теперь. И думается мне, она уже давно была готова к чему-то подобному. Недаром постоянно твердила, что ничем хорошим это дело не закончится. Какие-то запасы денег у неё нашлись в шкафу под простынями, да и на накопительный счёт она откладывала каждую неделю по небольшой сумме. В общем, несмотря на то, что батя зарабатывал больше матери, основной семейный бюджет оказался именно в её руках.

Единственное, жалко было оставлять сестрёнку. Как ни крути, а что Василий Петрович, что Наталья Вячеславовна — взрослые люди, они точно справятся, что бы ни произошло. А вот Катя — мелкая ещё, кто её защищать будет в моё отсутствие?

Да и к тому же, если Василия Петровича и Наталью Вячеславовну мне теперь было сложновато воспринимать как полноценных отца и мать, то Катя — это другое. Эта малявка была моей настоящей сестрой, и тут никаких сомнений быть не могло. Я любил её, заботился о ней и защищал с того самого дня, как её мелкую привезли из роддома. И теперь она даже для Игоря Хоромова была самым родным и близким человеком на свете.

Но тут я поделать уже ничего не мог. Единственное, что можно было сделать в моих силах сейчас — ехать в академию и получать образование.

— Игорь, пора обедать, — услышал я голос матери из-за двери.

Оставив вещи в покое, я вышел из комнаты и направился в ванную. В зеркале над раковиной рассмотрел себя очень внимательно. Игорь Хоромов не был похож внешне на Игоря Воронова. Хоромов был черноволосым, широкоплечим и коренастым, ростом чуть выше среднего, а Воронов — высоким стройным блондином спортивного телосложения.

Первые дни после инициации, увидев своё отражение в зеркале, я терялся от чувства, будто это не моё лицо. Но сейчас все последствия прошли. Я больше не метался между двумя жизнями, вполне осознавая себя единым целым. Правда, теперь, с учётом вернувшихся старых привычек и понятий, мне моё тело казалось немного худощавым, хотя раньше я этого не замечал. Но это было дело поправимое — в военной академии явно имелся спортзал.

Помыв руки перед едой, я подмигнул собственному отражению и прошёл на кухню. Мрачный отец уже размешивал ложкой сметану в тарелке с борщом. Мать поставила передо мной тарелку, в которой над овощами возвышалась мозговая косточка.

На отдельном блюдце лежали уже почищенные зубчики чеснока и серый хлеб.

— Приятного аппетита! — произнесла мама, садясь рядом.

Сестры дома не было — сидела у одноклассницы, подтягивая физику. Так что ели мы втроём под мерный бубнёж телевизора.

Забросив зубчик чеснока в рот, я нагрёб полную ложку гущи. Мать готовила просто восхитительно, так что каждый приём пищи для меня превращался в настоящий праздник живота. И было печально от мыслей, что в академии меня вряд ли будут так вкусно кормить.

— Вот, по чему я точно буду скучать, мам, — сказал я, прожевав первую порцию борща. — Так это по твоим коронным блюдам. Сомневаюсь, что в академии кто-то будет готовить хотя бы приблизительно так же хорошо, как и ты.

Мама зарделась от удовольствия — каждой хозяйке приятно, когда её готовку хвалят.

— Ну ничего, не едой единой, — заметил отец. — Зато образование получишь и профессию. Даром научишься пользоваться. А после окончания академии ещё и назначение получишь по распределению.

Это да, так оно и было. Но до этого нужно ещё дожить и доучиться.

— Хоть что-то хорошее в том, что из Афганистана убрали наши войска, — сказала мать, глядя на меня с любовью. — Туда теперь точно служить не пошлют после выпуска.

В мире Игоря Хоромова тоже был свой Афганистан. И оказаться в его здешнем аналоге желания у меня не имелось. Судя по тому, что я знал о событиях в этой стране, наличие магии лишь увеличивало количество жертв с обеих сторон конфликта, но никак не изменило самой истории.

— … обращение Бориса Николаевича, князя Новгородского… — сообщил диктор, прежде чем на экране загорелось изображение Кремля, и мы все обратили внимание на телевизор.

— Опять что-то случилось, — недовольно произнесла мать, откладывая ложку. — Вася, ешь давай!

— Ем, Наташ, ем, — ответил отец, запуская ложку в тарелку, но при этом кося глазами в сторону телевизора.

— Дорогие жители Российской Империи! — заговорил пухлый князь с густой седой шевелюрой на голове. — После скоропостижной кончины государя императора прошло уже несколько дней. И мы рады сообщить, что все причастные к гибели Михаила Романова найдены, пойманы и вскоре будут преданы суду.

Отец заметно расслабился. Новость его однозначно порадовала. А вот я подумал в первую очередь о том, что обычно в таких случаях награждают непричастных и наказывают невиновных. Кого бы там Новгородский князь ни поймал, вероятнее всего, под соусом убийства императора самые влиятельные люди Российской Империи сейчас не поисками реального убийцы заняты, а сводят счёты с политическими противниками. И распределяют власть.

И я как в воду глядел.

— Так как государь император не оставил законного наследника, потребуется ещё некоторое время, чтобы определиться с тем, кто станет новым императором, — продолжил князь Новгородский. — На этот период в Российской Империи вся полнота власти переходит к Временному Правительству. В его состав вошли семь князей — семь самых верных соратников погибшего императора. Вместе мы не дадим пострадать интересам государства и защитим Отчизну от любой возможной угрозы. Однако, как показало следствие, убийца императора был связан с партией народовольцев. В связи с этим на время действия Временного Правительства в стране официально запрещены любые политические партии. Запрет продлится до особого распоряжения.

На минуту на кухне повисла тишина, которую прервал выдох матери.

— Началось.

Отец хотел было что-то ответить, но, видимо, понял, что сказать ему особо и нечего, и вернулся к своей тарелке, звеня ложкой о край. Я же наслаждался борщом, не думая о том, что решат наверху. Где Москва, а где моя семья? Главное, чтобы страну не развалили. То, что это дело «нехитрое», я знал не понаслышке.

Москва, Кремль

— Вы, Борис Николаевич, хорошо смотритесь в кадре, — потушив сигарету в пепельнице, произнёс князь Сибирский. — И надо признать, вовремя эти народовольцы подставились.

— Но-но, Илья Николаевич, — погрозил ему пальцем князь Новгородский, расстёгивая пуговицу на воротнике рубашки. — Постарайтесь избегать таких слов. Еще не хватало, чтобы нас посчитали причастными к убийству императора. И так, можно сказать, по краю прошли.

— Но ведь и так посчитают, — пренебрежительно махнул рукой Сергей Владиславович, князь Курляндский. — Но когда кому было дело до черни? Главное, что армия и спецслужбы в наших руках, и они не позволят таким крикунам мутить воду. Временное правительство — законное образование. Пока нет императора нам и править. Всё по европейским стандартам, ближайшие соседи нас поддержат. Я уже списался с британскими коллегами — когда император всё же будет избран, мы в обмен на его возвышение заставим подписать соответствующие документы. Абсолютная власть государя — это пережиток Средних веков, нас ждёт просвещённая парламентарная монархия.