— А что вообще с деньгами у вас? — спросил я, разглядывая членов своей семьи. — Счета за квартиру есть чем платить?

— В этом месяце заплатили, а там что-нибудь придумаем, — ответила мать.

Что ж, значит, не всё ещё так плохо, раз заплатили.

— За месяц, до следующей оплаты, я найду деньги, — пообещал я. — Так что об этом не переживайте.

Родители заулыбались, бросая друг на друга довольные взгляды. Они, конечно же, не верили, что я действительно смогу чем-то помочь, но оценили порыв. А кто бы на их месте поверил, если я сейчас для окружающих сопляк? А уж для родных отца с матерью всегда буду маленьким мальчиком.

— Значит, месяц у нас есть? — уточнил я. — Продукты есть, срочных платежей нет?

— Нет, — подтвердила мать и уточнила: — Платежей нет, продукты есть.

— Это хорошо.

Вытащив из кармана бумажник, в который до этого переложил лишь часть купюр, чтобы не показывать всей суммы, я вытащил четыре бумажки по пятьдесят рублей каждая и положил на стол.

— Откуда, сынок? — спросил, глядя на меня, а не на деньги, отец.

— Стипендию в академии перед отъездом выдали и компенсацию, — ответил я с улыбкой.

— Какую компенсацию? — напрягся отец.

— Моральную, — коротко ответил я.

— А за что? — взволнованно спросила мать.

— За то, что приходится ночевать в казарме, где храпят два десятка балбесов, и ходить в сапогах, — разрядил я обстановку совсем уж откровенной шуткой, понял, что перед этим пошутил не очень удачно.

Мать с отцом переглянулись, а я добавил:

— Премию мне выдали за то, что одного боярича спас во время занятий.

Родители успокоились, мать прибрала деньги со стола, а мы приступили к обеду. Наслаждаясь маминым борщом, я старался отвлечься от тяжёлых мыслей, но реальность всё равно никуда не девалась.

Мне нужны деньги, чтобы помогать семье. Это ведь у меня за плечами опыт выживания в такой ситуации, а что мать, что отец к подобному не готовы. А значит, либо мне нужно забирать документы из академии и устраиваться куда-то работать, либо искать способ подняться прямо сейчас, а не через годы обучения.

— Можно съездить в Турцию, — заговорила мать, словно читая мои мысли и очевидно возвращаясь к уже не впервой поднятой теме.

Сестра повернулась ко мне и, держа кусок хлеба с маслом в руке, пояснила:

— У нас одна соседка привезла турецкие кожаные куртки, сдала оптом продавцам на рынке и теперь думает ещё поехать. Мама тоже хочет так съездить.

Я неодобрительно покачал головой. Отправлять мать в чужую страну — это явно за гранью.

— Ещё мне много масла выдали, его можно продать, — выдвинула новое предложение мать. — А, может, ты, Игорь, мог бы это сделать? Самой мне как-то неуютно, не умею я торговать, а учиться уже поздно. Ты молодой, шустрый, у тебя больше шансов, что получится.

Я улыбнулся в ответ и сказал:

— Ну, разумеется, мам, я всё сделаю.

И я действительно сделаю всё ради семьи.

Ведь семья — это святое.

Ближе к вечеру я вышел во двор и, присев на лавочке у детской площадки, приготовился ждать, когда появятся мои друзья. Я был уверен, что они, несмотря на моё отсутствие, также продолжают общаться и приходят в то же место, где мы обычно встречались.

Ждать долго не пришлось.

Первым показался Влад. От прошлых травм у него не осталось и следа, а ведь отделали его тогда крайне серьёзно. Всё такой же высокий и широкий, он, кажется, стал взрослее.

Резко остановившись, Влад улыбнулся и, раскинув руки, произнёс:

— Кого я вижу⁈ — друг подошёл ближе и, когда я поднялся ему навстречу, обнял меня ничуть не хуже, чем Фёдор после победы над Лисицким. — Какими судьбами, Гарик?

— У меня небольшой отпуск, — ответил я, похлопав его по спине. — Так что я скоро обратно. Ты как тут? Смотрю, мышцу качаешь? Ещё шире стал, скоро в двери проходить перестанешь.

Влад демонстративно оглядел собственные плечи и, усмехнувшись, подбоченился, принимая стойку для демонстрации плечевого пояса.

— А то! Сила в нашей жизни, Гарик, это главное, — авторитетно заявил он. — Да ты и сам, смотрю, подкачался! О, а вон и Саня идёт!

Я обернулся в сторону, куда смотрел Влад. Саня действительно шёл к нам, он чуть сбавил ход, разглядев меня. На лице появилась улыбка, и третий друг присоединился к нам.

— Здорово! — первым протянул он руку.

— Привет, Сань, — ответил я на рукопожатие. — Как вы тут без меня поживаете? Рассказывайте!

Друзья переглянулись и уселись на нашу лавочку, оставив место посередине для меня. Теперь пришлось Сане немного ужаться — если раньше только Влад был здоровым парнем, и занимал едва ли не половину лавки, то теперь нас таких широких стало двое.

— Да чё тут рассказывать, Игорёк, — усмехнулся Влад. — Я вот поднялся немного. У меня теперь бабки водятся.

— Угу, — подтвердил Саня, глядя на друга без намёка на одобрение. — Только в больницу, как домой ходит.

— Зато я при деньгах, — равнодушно пожал плечами Влад. — За всё нужно платить, а тут такое происходит, что уже не знаешь, чего завтра ждать. Батя работу потерял, мать скоро тоже уволят. Без денег никак нельзя, они дают свободу, Саня. Так что, если я могу помочь своим родителям, я обязан это сделать. Да, меня лупят, ну так и я ломаю в ответ.

С аргументом, что надо помогать родителям, спорить было трудно. Я ведь и сам придерживался такой же логики. Так что Влада понять мог. Хотя выбранный им метод зарабатывать деньги вызывал у меня сомнения.

— Завязывал бы ты, — судя по всему, не в первый раз начал Саня. — Покалечат тебя там, Влад. И кто тогда твоим родителям помогать будет? Ольга твоя? Да она первая тебя бросит, как только поймёт, что ты остался без денег.

— Да что ты к Ольге постоянно цепляешься? — возмутился Влад. — Завидуешь, что у меня такая крутая подруга, так и скажи. Или завидуешь, что я так сильно поднялся?

— Дурак ты, Влад, — сказал Саня, покачав головой.

Я придерживался того же мнения, но промолчал — всё равно Влада не переубедишь.

— Вы просто не понимаете, на какой продвинутый уровень я вышел: бабки хорошие заколачиваю, связи у меня появились, подруга красивая, — продолжил защищать свою жизненную позицию Влад и закончил это дело несколько неожиданным умозаключением: — А вы, если будете так мыслить, так и помрёте девственниками!

Я усмехнулся, а Саня в очередной раз покачал головой и отмахнулся — видимо, у него уже не было ни сил, ни желания спорить с нашим в прямом и переносном смысле слова отбитым другом.

— Вы, пацаны, лучше как-нибудь приходите посмотреть на мой бой, поболеть за меня. Сами увидите, как всё круто.

— Ага, посмотрим, как тебе последние мозги вышибают, — ответил Саня. — Но мы тебя хотя бы опознать сможем, когда твой труп выкинут в канаву. А то стал бы ещё одним неопознанным гражданином, их сейчас много по городу находят.

Эти слова из уст сына заместителя прокурора звучали крайне зловеще. Как так, чёрт возьми, всё быстро произошло?

— А что вообще творится? — спросил я. — Я тут прошёлся по городу и немного в шоке, если честно. В Новосибирске такого упадка нет. А Ебург…

— А хрен его не знает, что происходит, Игорь, — вздохнул Саня. — Преступность растёт, а тех, кто с ней борется, снимают с должностей. В полиции, почитай, уже трёх старших офицеров переводом увели из Ебурга. Губернатору, похоже, на всё насрать, вообще, он себе новый кабриолет на днях привёз. Отца вон подсидеть внаглую пытаются, а он и сделать ничего законными путями не может. Прокуратору тоже раздёргать хотят, ждут только повода, чтобы всех разогнать и чужих в кресла посадить.

То есть, происходящее не случайность. И Екатеринбург намеренно превращают в гетто. Не то чтобы это было удивительно, император мёртв, Временное правительство пытается перехватить власть — потому и портреты вешать свои приказали. А на местах в это время пошла своя маленькая война за передел собственности и сфер влияния. Временное правительство сидит в Москве, им сейчас не до периферии. Самим бы кресла удержать.