Прислуга выполнила указание, действительно очень плавно и без резких движений утаскивая Орешкина в особняк. Капитан вздохнул с облегчением.

— Спасибо, Анна Леонидовна, — произнёс он.

— Это и мои студенты, Сергей Валерьянович, — легко отмахнулась та. — Игорь, я отсюда вижу, что у тебя с рукой проблемы. Идём в дом, сначала я с Орешкиным закончу, потом тобой займусь.

— Я могу подождать, чтобы отвезти Воронова в академию, — предложил Верещагин.

Но хозяйка мотнула головой.

— Не тратьте время, Сергей Валерьянович, это не быстро, — сказала она. — Сейчас я их приведу в порядок, насколько смогу, и введу в глубокий лечебный сон до утра. Григория я, конечно, вытяну, но после этого ему всё равно нужно будет полежать какое-то время в больнице. Завтра мои люди его туда доставят. А Воронова я привезу в академию. Всё равно у меня завтра занятия с самого утра.

— Как скажете, — согласился Верещагин. — Если это вас не затруднит.

— Нисколько не затруднит. А вы лучше разберитесь с тем, как эта крайне опасная ситуация возникла,

Капитан кивнул, правильно поняв невысказанное. Ведь раз мы с Гришей попали в передрягу с огнестрельным оружием, значит, единственный выход для наших врагов — закончить начатое. И академия, уже доказавшая свою неспособность предоставить собственным студентам защиту, теперь превратилась в место, где нас запросто ночью зарежут в собственных постелях.

Если Сергей Валерьянович не разберётся.

— Хорошо, — ответил куратор, слегка склонив голову. — Тогда я отправлюсь. И буду ждать завтра новостей. Доброй ночи, Анна Леонидовна.

Мне он просто кивнул, прежде чем сесть в машину.

А как только ворота за автомобилем Верещагина закрылись, хозяйка особняка взглянула на меня.

— Идём, Игорь, нужно как можно быстрее помочь Орешкину, — произнесла она, уже не скрывая волнения в голосе. — Что с вами произошло? Ты же должен был вернуться в академию, и спокойно учиться дальше.

Я кратко пересказал всё, что с нами случилось, пока мы шли по коридорам особняка, изнутри оказавшегося даже больше, чем изначально казалось снаружи. Мимо нас метались люди в униформе прислуги с гербом Васильевых на груди.

Здесь и сейчас рядом со мной шагала действительно Анна Леонидовна, потомственная аристократка, привыкшая повелевать и знающая, что её воля будет исполнена. Слуги кланялись ей и бросались исполнять приказы по малейшему жесту. Признаться, я догадывался, что Васильева не из простых смертных, но что настолько, и представить не мог.

Более того, меня вообще мало интересовало, из какого она рода — у меня к ней был иной интерес. И я вполне допускаю, что это тоже сыграло не последнюю роль в том, что у нас завязались отношения. Женщины всегда чувствуют, что мужчинам от них нужно: деньги, связи, любовь, секс. И, возможно, многим от Васильевой были нужны первые две позиции, меня же вполне устраивала лишь четвёртая.

Но всё равно, этот контраст с той Аней, которая меньше суток назад делила со мной постель в номере «Интерконтиненталя», так сильно бросался в глаза, что я при всём желании не мог прямо сейчас назвать хозяйку особняка Аней. Это была Анна Леонидовна.

Наконец, мы достигли операционной, и она оставила меня ждать в комнате поблизости. Я развалился в мягком кресле, только сейчас действительно ощутив, насколько вымотался. Всё тело будто превратилось в бетон, мне тяжело было даже глубоко дышать — так я устал.

В итоге я даже не заметил, как уснул. А в себя пришёл, когда сквозь опущенные веки на меня пролился зеленоватый свет. По руке, в которую ударили пули толстяка, разлилось знакомое тепло.

— Спокойно, это я, — с лёгким смешком произнесла Аня, сидевшая рядом со мной, и это действительно уже опять была Аня. — Вот и всё.

Рука больше не болела.

— Спасибо. Как Гриша? — спросил я, поводя плечом.

— Пули я достала, раны заживила, но его организму требуется отдых, — ответила она. — Поэтому я наложила на него сон. Пусть восстанавливается не спеша.

— Меня тоже в сон отправишь? — с улыбкой уточнил я, перехватив Анину руку и скрестив наши пальцы.

— На тебя у меня немного другие планы, — поиграв бровями, томным голосом сообщила Аня. — Но сначала тебя нужно привести в порядок.

В итоге мне была выделена отдельная комната, а после душа я оказался в бассейне с хозяйкой особняка. Слуги не попадались мне на глаза с момента, как Аня разбудила меня в кресле, но от этого огромный дом казался только больше.

А ведь всего несколько часов назад я сидел в подвале, и в меня тыкали стволом автомата. Вот так горки, чёрт возьми.

Мысль об этом заставила меня нахмуриться и обдумать вопрос, который, пожалуй, следовало задать раньше.

— А ты не могла бы меня научить? — спросил я, глядя, как Аня плещется в бассейне, переплывая его из конца в конец.

— Чему? — уточнила она, застыв у кромки.

— Исцелению. Нам же ничего не преподают такого сейчас, а ведь сегодня оно могло мне пригодиться, — ответил я.

Аня подплыла ближе и обхватила меня ногами за талию.

— Обязательно научу, Игорь, — прошептала красавица, прижимаясь вплотную. — Но сперва у меня для тебя немного другой урок.

И, нежно прикусив мочку моего уха, она оттолкнулась от бортика и поплыла прочь. Поняв задумку, я ринулся вслед за ней. Ночка обещала быть жаркой.

Аня провела рукой над грудью мирно спящего Орешкина, и Гриша тут же поднял веки. Несколько секунд он смотрел в потолок, осознавая, что больше не в лесной хижине, а затем его взгляд зацепился за меня.

— Гарик? Анна Леонидовна? — совершенно нормальным голосом, как будто это не он всего несколько часов назад валялся при смерти после огнестрельных ранений, спросил Гриша. — Что случилось? Как я сюда попал? И где мы?

Я лишь помахал ему рукой, поздравляя с возвращением к реальности, а Аня очаровательно улыбнулась.

— Давай по порядку, Гриша, — сказала она. — В тебя стреляли. Ты получил три пули: две в грудь, одну в живот. Воронов тебя дотащил на руках до дороги, а там вас подобрал капитан Верещагин. Он же привёз вас обоих ко мне домой. Ну а я уже в меру своих сил помогла.

— Спасибо, Анна Леонидовна, — с чувством произнёс Орешкин. — Я обязательно расскажу отцу о вашей помощи. Мы в долгу не останемся.

Мне показалось, Васильева готова была рассмеяться. Да и я тоже. Один лишь вид Аниного особняка намекал на то, что каким бы успешным коммерсантом ни был Орешкин-старший, даже самая щедрая его благодарность для богатой и влиятельной аристократки окажется сущей ерундой.

— Погоди, Гриша, — Аня остановила благодарности, лёгким движением руки придавливая почти севшего на постели курсанта. — Ранения были действительно серьёзные, так что вставать тебе рано. Тебя сейчас перевезут в частную клинику, и ты ещё пару дней полежишь на реабилитации. Я, конечно, хороший целитель, но помощь профессиональных медиков лишней не будет.

— Мне надо позвонить отцу, чтобы он оплатил расходы. Частные клиники бесплатными не бывают, — покачав головой, упрямо произнёс Орешкин.

— Всё уже оплачено, — непреклонно ответила Васильева. — Так что можешь по этому поводу не переживать. Машина за тобой приедет минут через двадцать. Сразу погрузят и отвезут в лучшем виде. Не пытайся, пожалуйста, строить из себя героя, и выполняй все указания медиков. Всё-таки я бы расстроилась, если бы из-за мальчишеского опрометчивого поступка ты вместо лечения внезапно умер, когда должен был идти на поправку. Хорошо?

— Всё равно я должен вам компенсировать все затраты, — пробормотал Гриша и пообещал: — Пока меня не выпишут, я буду лежать.

— Ну вот и отлично, — кивнула Аня и жестом указала на небольшой колокольчик, стоящий на прикроватной тумбочке. — Если тебе что-то понадобится, не важно что, звони — к тебе придёт дежурный слуга и поможет со всем необходимым.

— Спасибо, — ещё раз поблагодарил Орешкин.

— Поправляйся, — легонько похлопав его по плечу, Аня плавно поднялась на ноги и кивнула мне на дверь. — Воронов, иди за мной. Отвезу тебя в академию, всё равно у меня сегодня лекция у вас с утра.