— Дядь Вась, ну, сходите к доктору, — произнесла, сдув непослушную прядь с лица, Анастасия, уже вставая на ноги. — Я вас, конечно, подлатала, но это же временная мера. Вам врач нужен. Скажите же, тёть Наташ?

Она грациозно обернулась к моей матери в поисках поддержки. Я же подумал о том, как жаль, что Настя старше меня на целых четыре года. Я ещё только поступать буду осенью, а она уже заканчивает свой УМУ.

— Да постоянно говорю! — всплеснула руками мама. — У завода санаторий есть, специально для работников построен. И что? Хоть раз Вася туда себе путёвку выбил? Нас послать — это запросто. А самому полечиться, так мы мужики к врачу не ходим, пока копьё в спине спать не мешает!

Настя улыбнулась и вновь повернулась ко мне.

— Игорь, у тебя сегодня инициация, да? — спросила соседка.

— Да, — кивнул я. — Как раз собирался в лицей, когда отцу плохо стало.

— Удачи тебе. По себе знаю, как это может взволновать. Так, Василий Петрович, ваш сердечный ритм я восстановила. Но к врачу обязательно идите. Не всё в нашей жизни может решить магия. Это я вам как почти дипломированный специалист заявляю.

— Схожу, Настенька, обязательно схожу, — в очередной раз пообещал отец.

— Ну, тогда я побежала.

Анастасия выпорхнула из квартиры, оставив после себя лёгкий аромат цветочных духов.

— Так, Игорь, собирайся, — велела мать. — Не хватало ещё опоздать в такой день. Катя! Ты готова?

— Уже ухожу, мам, — ответила сестра из прихожей. — Меня вон Лёшка внизу ждёт.

Я взглянул на отца. Он уже не был таким бледным и чувствовал себя нормально. Во всяком случае, вернулся к своему чаю.

Оставив родителей на кухне, я пошёл в комнату, там быстро переоделся в форму лицея и покинул дом.

На улице было по-весеннему тепло, но периодические порывы ветра всё равно заставляли ёжиться. Так что я поднял воротник форменного кителя и шагал вперёд, держа руки в карманах. По сторонам я особо не смотрел, мысли крутились вокруг предстоящей инициации. Что она покажет?

Я, конечно, храбрился, что дар у меня пусть и маленький, а всё равно как-нибудь да пригодится. Но это же магия! Какой мальчишка не мечтает стать сильнейшим чародеем на свете, чтобы враги боялись, и все вокруг уважали?

Так что, когда рядом со мной пошёл Саня, я даже не заметил, пока он со мной не заговорил.

— Гарик, здорово! Ты чего такой загруженный? — спросил меня друг, заглядывая мне в лицо.

— О, Сань, привет! — ответил я, протягивая ладонь.

Мы пожали друг другу руки и дальше двинулись уже вместе. Идти нам нужно было в одну сторону, хотя Саня учился не в моём лицее, а в юридической академии — уже оканчивал первый курс. Он рассчитывал пойти по стопам отца — заместителя прокурора города.

— Рассказывай, что случилось, — напомнил друг о своём вопросе.

— Да, — отмахнулся я. — Об инициации думаю.

— О, точно, у тебя ж сегодня выпускной! Поздравляю! — Саня с силой хлопнул меня по плечу. — А насчёт дара ты не переживай. Слава богу, живём в двадцатом веке, у нас и без дара люди могут хорошо устроиться. А уж с магией, пусть и слабой — тем более в любое министерство возьмут. Вот на отца моего посмотри — он ни капли не маг, а заместитель прокурора! Да и твой вон на какой высокой должности, считай, не последний человек на важном для армии заводе. А туда кого попало не берут.

— Да я ж не спорю, — улыбнулся я и перевёл тему: — Сам-то как?

— Да вот экзамены у нас, — ответил Саня. — Сегодня право сдаю.

— Волнуешься?

— С чего бы⁈ — приподняв бровь, усмехнулся друг. — Я этот предмет сам преподавать могу. У меня батя всерьёз к моей подготовке относится, так что не удивляйся, если я академию с красным дипломом окончу. Иначе отец будет мной очень недоволен.

— Да-а, — протянул я. — Батя у тебя суровый.

Отец Сани частенько давал нам по шее за шалости. Но всегда был справедливым, и, пожалуй, больше всех известных мне людей сумел найти своё призвание в жизни. Потому что Александр Витальевич не просто служил императору в должности заместителя прокурора — он горел работой. Был честным, порядочным и на удивление скромным. Несмотря на высокую должность, продолжал жить в обычной трёхкомнатной квартире, расположенной в старом панельном доме практически на окраине Екатеринбурга.

А ведь давно мог переехать. Но не переехал, говорил, что любит наш район. И район отвечал Александру Витальевичу взаимностью. Уважали Саниного отца здесь все — от склочных бабушек на лавочках до разбитной местной шпаны. И частенько жители района обращались к Александру Витальевичу за помощью. Так как даже бытовые споры между соседями он мог рассудить так, чтобы никому обидно не было. И все соглашались с его вердиктами. Потому что знали — мужик он справедливый и никого без причины не обидит.

— Кстати, ты с Владом давно виделся? — спросил Саня, чуть нахмурив брови.

— Дня три назад. А что?

— Да он с этой своей Ольгой и с Олегом, кажется, куда-то впутался. Чувствую, добром это не кончится.

— Не переживай, присмотрим за ним. Не дадим уж другу в беду попасть, — ответил я.

— Да, не дадим, — согласился со мной Саня и тут же вскрикнул: — О, Гарик, мой автобус! Бывай! И удачи на инициации!

Друг сорвался с места, переходя на бег, чтобы успеть к уже остановившемуся на остановке автобусу. Я проводил его взглядом, пока Саня не нырнул внутрь салона, и продолжил путь в лицей.

Форос, дача императора Михаила Романова

Российский Император Михаил Романов прижимал к уху телефонную трубу, сидя за столом в своём кабинете.

— Ваше Императорское Величество! — произнёс голос в трубке. — Высочайший Императорский приказ о выводе российских войск из Афганистана выполнен! Почти выполнен. Через полчаса последняя наша колонна пересечёт границу.

— Хорошая новость, генерал, — сказал государь. — Благодарю за службу.

— Служу императору!

Положив трубку, Его Императорское Величество задумался буквально на минуту. А после вновь взялся за телефон. Долго ждать не пришлось, на том конце ответили достаточно быстро.

— Александров у аппарата, государь! — отозвался статс-секретарь из Кремля.

— Здравствуй, Валентин, — вытащив из ящика стола коробку сигар, произнёс Михаил Романов. — Звоню сказать, чтобы вы постарались и разнесли новость дня по всем каналам. Русская армия покинула Афганистан.

— Сделаем, государь, — подтвердил Александров. — Ещё что-нибудь?

— Нет. Пусть это будет главной новостью дня.

Положив трубку, император вытащил гильотину и обрубил сигару. Настроение у монарха было прекрасным — как раз чтобы выйти на балкон второго этажа с чашечкой крепкого кофе и сигарой.

Он чиркнул спичкой и, прикурив, бросил ее в металлическую пепельницу. Прихватив кофе, государь вышел на балкон и, глядя на открывшийся со второго этажа вид, сделал первый глоток.

Перемежая сигару и кофе, император размышлял о будущем своей страны. А потому, когда за спиной раздался знакомый голос, государь вздрогнул от неожиданности.

— Ваше Величество! Вы, главное, не волнуйтесь, — как сквозь вату, услышал император, повернувшись на голос. — Вашей жизни ничего не угрожает. Просто не делайте глупостей, и никто не пострадает!

Екатеринбург, военный лицей. Игорь Васильевич Воронов

Нас собрали во внутреннем дворе лицея. Посреди выложенной плиткой площадки стоял небольшой постамент, на котором блестел от солнечных лучей артефакт инициации.

— Боишься, Ворон? — самодовольно улыбаясь и коверкая мою фамилию, спросил меня стоящий рядом Лопухов — придурок из параллельного класса. — Сейчас окажется, что дар у тебя ниже плинтуса, и ни в какую академию ты не попадёшь.

— Чего мне бояться, Лопух? — усмехнулся я в ответ, тоже исковеркав фамилию однокашника. — Я первый в роду, у кого есть дар. Не мне надо бояться, не у меня за спиной куча одарённых предков. Меня за слабый дар не вычеркнут из списка наследников.