А вот пистолет заставил призадуматься. Интересно, откуда он у Клопа? Вряд ли этот трус когда-то им пользовался. Скорее всего, просто купил у кого-то или украл, чтобы вот так демонстрировать особо строптивым жертвам.

Но если им не пользовался Клоп, это не значит, что им вообще никто не пользовался. Наверняка на этом пистолете уже висело несколько дел. Впрочем, это не повод отказываться от него. Всё-таки девяностые с оружием, и девяностые без него — это совершенно разные девяностые.

Конечно, в этих девяностых у меня была магия, что намного круче пистолета, но опять же, маг с пистолетом имеет преимущество над магом без пистолета просто потому, что при прочих равных данных преимущество всегда у того, к кого пистолет. Это аксиома. А я к тому же прекрасно умею им пользоваться.

Правда, сейчас пистолет мне совершенно не нужен. Но это сейчас, а что будет дальше, никто не знает.

Достав из кармана платок, я аккуратно завернул в него оружие, чтобы не оставить свои отпечатки. Убрал трофей в карман и ушёл. Оставаться здесь больше не стоило — мало ли куда и к кому убежали первый «близнец» и Клоп. Возможно, к тому самому Мише Кривому, что на самом деле контролировал этот рынок. Не то чтобы я этого Мишу боялся, но разборок мне на это день уже хватило. Я хотел побыстрее добраться до дома.

Однако сначала нужно было спрятать пистолет, и знал одно место, где можно было это сделать.

Сев в автобус и доехав почти до самого дома, я вышел на одну остановку раньше, чем требовалось. Там поблизости находился гаражный кооператив, в котором у отца когда-то стояла машина. Со временем надобность в автомобиле не то чтобы отпала, но ему выдали транспорт от завода, так что собственную машину отец продал.

Но гараж остался, превратившись в склад всякого барахла, и в одной из стен этого гаража имелся один неприметный кирпич, за которым я, ещё будучи мальчишкой, прятал свои сокровища.

Дойдя до нужного гаража, я зашёл сбоку и, вытащив нужный кирпич, заглянул внутрь — в мой тайник. При виде старой рогатки с уже потрескавшейся кожей и высохшей резинкой улыбка сама появилась на моём лице.

Нахлынули воспоминания о детстве в семье Вороновых, когда мы с отцом эту рогатку выстругивали. Как он учил меня правильно резать резину, как регулировать натяжение…

Глубоко вздохнув, я не стал вынимать рогатку. Это память, и она важна сама по себе, хотя, разумеется, если смотреть трезво, никакой ценности не могла представлять. Но сегодня эта незатейливая рогатка подняла моё настроение, напомнив о том, как я был счастлив. И ещё её сохранность показывала, что тайник до сих пор никто не обнаружил.

Уложив рядом с рогаткой пистолет в платке, я вернул кирпич на место. Теперь — за тортом для сестры, благо денег у меня хватает. А там, глядишь, ещё какие презенты попадутся.

Выбрать торт труда не составило. А вот в отделе для девчонок я застыл, понимая, что не смыслю в этом ничего. Как и положено любому нормальному мужчине, я ни черта не понимаю в том, что нужно девчонке-подростку. Красивая заколка? Браслет или серьги? Лак для ногтей? Верного варианта — мобильных телефонов в этом мире ещё не изобрели.

В итоге, плюнув, я принял соломоново решение: куплю и Катьке, и матери по букету. А там, если что, можно будет и ещё что-то придумать.

После всех покупок у меня осталось ещё много денег. Не так уж и плохо я на рынок сходил, да и стипендия от Владислава Степановича кое-что дала. Так что я мог и родителям немного подкинуть, им деньги точно не помешают.

Домой я добрался как раз к обеду. Надавив на кнопку звонка, дождался, когда за дверью прозвучат звуки шагов. И стоило сестре открыть, как мне в лицо ударили такие родные и такие вкусные запахи маминой еды.

— Игорь⁈ — воскликнула Катя, застыв в дверях от удивления.

— Привет, мелкая! — ответил я с искренней улыбкой. — Пустишь братца домой, или так и будешь на пороге держать?

Одна эта встреча развеяла всё напряжение, которое копилось во мне с момента, как я сошёл на перрон вокзала. И домашний вид сестры, и запахи с кухни, и даже вид немного уже уставшего ремонта в коридоре нашей квартире.

— Кто там, Катя? — донёсся до нас голос матери.

Сестра отступила, позволяя мне войти, и я объявил:

— Мама, я дома!

И началась суета. Мать вылетела в коридор, и на секунду замерла. А я протянул ей один из букетов и, поцеловав в щеку, крепко обнял.

— Кать, это тебе, — повернувшись к сестре, вручил я второй букет.

— Ну зачем цветы, сынок? Они же кучу денег стоят, — сказала мама, любуясь при этом букетом.

— Затем, что я вас люблю, — ответил я. — А это — на стол!

Торт был продемонстрирован, чтобы и мама, и сестра пришли в себя. Хотя, конечно, меня самого переполняли эмоции. Я ведь так недолго отсутствовал, но сколько всего за это время произошло, сколько всего свалилось на мою семью.

Это пока я был в академии, и понятия не имел, что происходит в Екатеринбурге, мне казалось, что здесь всё в порядке. Но теперь, насмотревшись на то, что творится на улицах, я буду переживать о своей семье.

— Проходи, сынок! — обрадовалась, отбирая у меня торт, мать. — Катя, сбегай за хлебом!

— Ага, мам, — отозвалась сестрёнка, вдевая ноги в тапочки, и тут же хлопнула дверью.

— Вася! — позвала отца мать. — Игорь приехал!

В родительской комнате раздался грохот, и отец вышел оттуда в своём ремонтном костюме — старая дырявая футболка, не менее старые треники. В руках он всё ещё держал молоток, а между губ торчали удерживаемые ртом гвозди.

— Сынок! — бросив инструмент, обрадованно воскликнул он, едва не выплёвывая гвозди, чтобы поскорее меня обнять. — Ты надолго?

— Дали десять дней, но без учёта дороги, — ответил я, обнимая отца.

Всё же какое приятное чувство, ощущать, что у тебя есть семья. Наверное, я никогда не перестану наслаждаться этим.

— Так, Игорь, руки мыть, и за стол! — распорядилась мама. — Вася, бросай свою полку. А я как раз готовить закончу.

Через пару минут я уже сидел на кухне на своём месте, отец на своём. Мать металась, спеша расставить тарелки, а тут и Катя вернулась с буханкой свежего, ещё тёплого хлеба.

— У нас новый магазин открылся? — спросил я. — Откуда такой хлеб в обед?

— Это соседка печёт, у неё муки теперь — два балкона завалены, — пояснила мать. — Я ей масла закинула пять килограммов, так она нам в течение месяца по булке в день печёт. И ещё половине подъезда.

— А откуда у тебя столько масла? — начиная подозревать нехорошее, уточнил я.

— Так, зарплату продуктами выдали в прошлом месяце, и теперь какое-то время так будет, — пожала плечами мать.

— А тебе, папа, надеюсь, не выдают зарплату патронами? — попытался я разрядить обстановку шуткой.

Но отец сразу нахмурился. Это мне не понравилось.

— А отца уволили, — вздохнув, сказала мать. — Мы тебе не хотели говорить, чтобы не расстраивать. Но раз уж ты приехал, чего скрывать?

— Но как уволили? — удивился я. — Ты же лучший в своём деле!

— Завод закрывают. Почти всех уже уволили, — вздохнув, сказал отец. — Остальных к концу недели оформят. Министерство обороны сокращает расходы.

И сразу же мне вспомнился директор академии. Владислав Степанович, выходит, боялся он совершенно не зря.

— Но отец активно ищет работу! — заявила мать, словно оправдывая супруга.

— Ищу, — подтвердил тот. — Пока хороших вариантов не было, но, если что, всегда можно пойти сторожем в детский сад неподалёку.

Мой отец, отличный специалист, сторожем. Сложно было в это поверить.

— И у всех так? — уточнил я.

— Практически у всех, — подтвердила мать. — Людей сокращают, цены растут. Так, ещё и бандиты эти повылазили, свободу почуяли. Полиция их трогать боится. Поэтому вот так…

Благодушное настроение окончательно выветрилось. Но спасибо директору — отправил в отпуск, и я хотя бы узнал, что творится в родном городе. А то так бы и пребывал в полной уверенности, что дома всё в порядке, пока я там в академии рожи бояричам бью да с преподавательницей сплю. Я чуть было даже Лисицким спасибо мыслено не сказал за то, что спровоцировали ход событий, которые привели к тому, что я оказался дома. Но это был бы уже перебор.