Я вздохнул и уже хотел было ответить нечто в духе: «джентльмены о своих подвигах не распространяются», однако мне в голову пришла новая идея.

— Да всё отлично там было, говорю же, — ответил я. — А ещё я по городу покатался, посмотрел. Мест, где двое нормальных парней отдохнуть могут, полно. Ты бильярд любишь?

— Американку? Русский? — тут же принялся уточнять Гриша.

— Да мне без разницы.

В прошлом мире я катал неплохо, а в этом как-то не доводилось, так что я был не против проверить свои навыки в этом деле. А заодно переключить внимание товарища на обсуждение будущей увольнительной.

— Нашёл хорошее место? — поинтересовался Орешкин.

— Да там полно этих мест, Гриша, — ответил я. — Так что предлагаю про отель забыть — что там будет интересного? Всё равно у всех девчонок всё одинаково, а хороший отдых за приятной игрой — он всегда лучше.

— Ну, тут я с тобой, конечно, готов поспорить, — усмехнулся Орешкин. — Но в целом идея мне нравится. В конце концов, ничего не мешает снять девочек прямо в бильярдной, зуб даю, они там постоянно крутятся!

— Завязывал бы ты с проститутками, Гриша, потом лечиться замучишься.

— А чего там лечиться? — искренне удивился Орешкин. — Нормальный лекарь за один сеанс всё убирает.

Вот она, вся разница между обычными людьми и богатыми. Я по привычке держал в голове лишь обычную медицину, а Орешкин, похоже, с ней и не сталкивался никогда. Ну разве что по мелочам. Ну и судя по его ответу, молодость у моего товарища была бурная, и я многого о нём ещё не знал. И я всё больше понимал, как же Григорию было трудно в академии с её казарменными порядками.

За разговорами я не сразу обратил внимание, что мы едем как-то уж слишком долго. И осознал я это лишь в тот момент, когда минивэн свернул на какую-то просёлочную дорогу, и автомобиль стало подбрасывать на кочках. Мы явно уже были не в Новосибирске. И это не предвещало ничего хорошего.

Машина резко остановилась, и почти сразу нашу дверь открыли снаружи. На мгновение меня ослепило от слишком яркого света, а когда я проморгался, заметил двоих мужиков с автоматами в руках.

Подстава.

И самое паршивое — они даже не подумали скрывать лица. Это был крайне дурной знак.

— Руки в гору и выходим! — заявил один автоматчик, пережёвывая травинку.

— Конечная, — рассмеялся второй.

Они были будто из анекдота: один толстый и низкий, второй высокий и худой. Ни намека на какую-либо форму на них не имелось, обыкновенные джинсы и кожаные куртки, которые можно купить на любом рынке.

Я придержал напрягшегося Орешкина, чтобы тот не вздумал сунуться с голыми руками против пары автоматов. Гриша уже приготовился бить Воздушными кулаками, но его магия растекалась, не успевая оформиться должным образом.

— Спокойно, Гриша, — прошептал я. — Пока что лучше сделать, как они говорят.

Выбравшись наружу первым, я ещё сильнее прищурился от солнца. Вокруг какой-то не слишком дремучий лес, кроме пары автоматчиков, людей больше не видно. Один из них лениво держал меня на прицеле, и несмотря на расслабленный вид, его палец лежал на спусковом крючке.

— Сюда встаём! — указал он в сторону, отводя нас подальше от себя и от машины.

А стоило Орешкину выбраться наружу, как второй стрелок захлопнул дверь, и прапорщик так вдавил по газам, что из-под колёс взметнулось облако пыли. Минивэн умчался по просёлочной, почти заросшей дороге куда-то дальше.

Сука ты, прапор.

Но ещё хуже то, что я прекрасно осознавал: всё крайне серьёзно. И плохо. Потому что Кирюхин не побоялся нас здесь бросить, а эта сладкая парочка ушлёпков не скрывает лица. Это может означать лишь одно: отпускать нас ни в коем случае не станут. Прапорщик, сажая нас в минивэн, был уверен, что нам выписали билет лишь в один конец.

Можно было попробовать приложить автоматчиков магией, да только кого бы я ни ударил первым, второй успеет выстрелить. И если попадёт не в меня, а в Гришу, то Орешкин точно пулю не выдержит. А если на автомате стоит режим короткой очереди, то вообще без вариантов. Не факт, что и я смогу, даже наложив на себя нормальное усиление, выдержать расстрел с трёх метров.

Однако у меня есть магия. Так что нужно лишь дождаться подходящего момента и воспользоваться ей. И тогда я этих ублюдков порву. Здесь не академия, здесь или я их завалю, или они нас. Третьего не дано.

— Вы кто такие? — нервно спросил Гриша.

— Заткнись! — рявкнул толстый. — А то пристрелю!

— Не пристрелишь, — спокойно сказал я автоматчику и добавил, обращаясь уже к Грише: — Но злить их и пугать не стоит. Так-то у них нет задания нас убивать, но со страху могут и выстрелить.

— Ты чё, умный, что ли? — возмущённо сказал тощий. — С чего ты решил, что у нас нет задания вас убивать?

— А что, есть, что ли? — усмехнулся я. — Ну тогда пойдём яму копать. Лопаты где?

— Какую яму? — не понял тощий.

— Глубокую, — пояснил я, глядя на эту пару идиотов, — нас же двое.

Я пытался заговорить автоматчиков, чтобы выбрать момент для нападения, но, к сожалению, стояли они от нас всё ещё достаточно далеко, словно чувствовали, что я хочу их атаковать.

— Не зли нас! — неожиданно заявил тощий. — А то реально пулю в лоб получишь. Сели быстро вон к тому дереву и сидите молча!

Мы сели на траву под огромной сосной, я прижался спиной к дереву и расслабился. А вот Гриша был крайне напряжён и всё ещё пытался собрать в руках магию для Воздушных кулаков. Уверен, Орешкин собирался бить по-ковбойски — с двух рук одновременно. Эффектно, но крайне неэффективно. Меткость при этом никакая, а на нас ещё и два ствола смотрели.

— Они нас точно не убьют? — шёпотом спросил меня Гриша, продолжая свои попытки.

— Точно, — ответил я. — Хотели бы, давно бы убили.

— А чего мы ждём? — задал он новый вопрос через секунду.

— Не чего, а кого, — поправил я товарища по несчастью.

— И кого?

— Да откуда мне знать? — пожал я плечами. — Наверное, того, кто велел нас сюда доставить.

— А вот он нас убьёт, — вздохнув, произнёс Гриша с невероятной тоской.

— Возможно, но не здесь, — успокоил я товарища.

— Почему?

— Потому что никто не захочет нас на себе тащить в лес, подальше от дороги, чтобы закопать. А у дороги закапывать только идиот станет, — с готовностью пояснил я. — Поэтому пока мы километра на два-три от дороги в лес не отойдём, не переживай.

— Умеешь ты успокоить.

— А ну, заткнулись! — вновь взревел толстый.

Видимо, у него совсем уверенности в себе не было. Того и гляди от страха палить начнёт во все стороны.

Минут через десять приехал новый микроавтобус. Из кабины вышел хмурый короткостриженый мужчина средних лет, одетый в незнакомую мне униформу — возможно, это был сотрудник какого-то охранного агентства или службы безопасности. Он равнодушно посмотрел на нас, не сказав ни слова, достал пистолет и так же молча выстрелил нам обоим в грудь.

Единственное, что я заметил, прежде чем погрузиться во тьму — шприц со снотворным моё укрепление тела не остановило. А мелькнувшая искорка магии на кончике иглы подтверждала, что её готовили специально против одаренных.

Очнувшись, я обнаружил, что сижу на стуле в каком-то подвале. Привязанным к спинке. Стреляли в нас снотворным, так что у меня было несколько вопросов касательно организации этого похищения.

Зачем нас вырубать? Чтобы не дёргались и не пытались сбежать. Да и прапорщик Кирюхин, тварь такая, даже при допросе с пристрастием теперь не сможет сказать, куда мы делись. Он-то уехал к тому моменту и наверняка уже на полпути к Новосибирску был, когда прибыла вторая машина.

Рядом пошевелился Орешкин, также привязанный к стулу, однако в сознание он пока не приходил. Убедившись, что с ним всё относительно нормально, я оглядел помещение, где мы оказались, и попробовал дотянуться до магии. Но, похоже, похитители прекрасно знали, что мы попытаемся воспользоваться даром — я чувствовал магию, однако обращаться к своей силе не мог. Каким-то образом даже укрепление тела распадалось, стоило мне лишь попытаться усилиться. Видимо, не простыми верёвками нас связали.