Велес преградил ей путь, поднял сломанную руку и ударил прямо в пасть паучихи, вонзив кость предплечья в ее мозг.

Раздался тошнотворный хруст.

— Прыгай на коня! — крикнул мне Филимон, бросая поводья «Ветерка». Он глянул, как труп вытаскивает сломанную руку из черепа паучихи. — Они приближаются!

Сухарь с энтузиазмом соглашался.

— РРРЕЕЕЕЕЕЕ!

«Пауков больше и больше», — так я понял его рычание.

Я пришел в себя и вскарабкался на своего скакуна. Повернувшись, еще раз взглянул на приближающегося Велеса.

— Ты умеешь ездить верхом? — спросил я, и труп фыркнул, пытаясь собрать кости в руке обратно. Отваливающиеся куски кожи, фрагменты костей. А то, что осталось, слишком разбито.

— Чертовски слабые и рахитичные твари! Что это за кости? — Велес взревел в праведном негодовании и взобрался на лошадь кочевника, предварительно окинув ее суровым взглядом.

— Почему ты не воспользовался мечом? — спросил я.

Филимон, ехавший рядом вздохнул.

— Он убил её с первого удара.

Я нахмурился и пнул коня, чтобы заставить скакать быстрее. Когда мы миновали внешние стены, в мёртвом городе позади нас всё ожило с повторяющимися визгами и грохотом.

— Ты знал о пауках? — разозлился я на Филимона, когда мы отъезжали. Старик не торопился с ответом, предоставляя отличный шанс для продолжения истории.

Юноша, старик, древний Труп и дракончик…

— Я же говорил тебе, Владислав, что была обнаружена другая часть города! — ответил Филимон спустя время. Он взглянул на Велеса, который ехал со скрещенными руками, не держась за поводья. Его лицо выражало довольство. Одна из рук Велеса была разорвана в клочья.

Хм.

— И что нашли в той части города? — спросил я, взглянув на проделки трупа.

Филимон скорчил гримасу, прежде чем ответил, немного смущенный:

— Пустынные скорпионы, — вспомнил старик, и его дрожь была заметна.

— Больше, чем эти пауки?

— Нет, обычные, — ответил Филимон. Увидев, что я нахмурился, он покраснел и добавил. — Я боюсь скорпионов.

Я кивнул. Тоже боялся скорпионов, в общем-то всех насекомых. Но я отдал бы что угодно, лишь бы не видеть больше пауков какое-то время. Сухарь взобрался мне на грудь по складкам одежды. И найдя подходящее местечко, обвил длинным хвостом мою правую руку. Обнял меня за шею жилистыми передними лапами и заснул, пару раз рыгнув.

Арахнид не последовал за нами из руин.

Через неделю путешествие пришлось прервать из-за внезапной смерти одной из лошадей. Этот факт, конечно, не вошел бы в песни или легенды, рассказываемые в тавернах.

Лошадь просто погибла на наших глазах, не издав ни звука. Она упала на бок, врезалась в мягкий песок пустыни и скатилась к краю дюны.

Кажется мы даже услышали, как она скользила вниз по склону.

— РРЕЕЕЕ?

— Сухарь чертовски прав, — проворчал я, поворачиваясь в седле. Ночь уже подходила к концу.

Филимон, всегда спокойный и смиренный, сказал:

— Просто перегрузим наши вещи на другую лошадь.

Велес ехал рядом, сложив руки на груди. Он смотрел на затухающие звезды, полностью поглощенный ими.

Я застонал и спрыгнул на землю. Песок под моими сапогами был мягким, и я начал медленно увязать в нём.

— Ты справишься один? — спросил Филимон. — Сначала проверь, что осталось. Лучше разбить лагерь с этой стороны дюны.

Он хотел сказать, что я должен пойти один.

— Ты можешь помочь? — спросил я, глядя на полутруп, который называл себя Велесом. Он выглядел как мертвец: с черно-зелёными рубцами, растрёпанными волосами и странным взглядом.

— Ха,- ответил труп. — Ха-ха… ха!

Я надул щеки.

— Это означает «да»?

Вероятно, что да.

Я начал спускаться со склона, и песок стал скользить под ногами, будто вся местность двигалась. Я хотел произнести свою знаменитую тираду, но увидел мертвую лошадь у подножия дюны.

Еще минута ушла на то, чтобы разобраться в ситуации.

Потом Велес следовал за мной, спускаясь по склону так же, как он ездил верхом. То есть глядя прямо перед собой и непреклонно гордый, пролетая мимо меня… Но на этот раз его путь был короче. Споткнувшись, он перекувыркнулся и, совершив несколько сальто, упал рядом с мертвой лошадью.

Возможно, он сделал это нарочно, чтобы развеять мои иллюзии.

Вздохнув я, заскользил вниз по склону, чтобы добраться до него. Сверху было слышно, как Филимон хихикал, находя всю ситуацию забавной.

Велес встал в тот момент, когда я достиг подножия. Приближающийся рассвет окрасил небо в темно-красный цвет. Труп засунул грязный указательный палец в рот, немного покопался. А затем смахнул собранный материал, в основном грязь от проглоченного песка и слюны.

Надеюсь.

Это было отвратительно.

— Хм, — заявил Велес. Песок все еще сыпался у него из штанов и рукавов.

Еще больше осталось на его ужасных зубах.

— РРРИ?

— Да, — согласился я. Сухарь проделал весь путь на спине, а теперь спрыгнул и поскакал к мертвой лошади и… трупу.

— С тобой там всё в порядке? Это было… чертовски круто.

Велес хмыкнул.

Я уставился на мертвую лошадь. Сухарь добрался до нее и лихорадочно работал, царапая когтями, кусая кожаные крепления седла и издавая забавные звуки.

— Не хочешь мне помочь? Малыш делает всё, что может, — обратился я к трупу. Велес смотрел на склон, с которого я спустился.

— Прикажи старику помощь, — выплюнул он. Затем сплюнул еще, беспокойно проведя языком по передним зубам.

— Почему? — спросил я, оборачиваясь на странные звуки, доносящиеся от мертвой лошади.

— Трудно карабкаться туда, нагруженному припасами, — объяснил Велес, вдруг начав говорить.

Я смотрел на мертвую лошадь с хмурым выражением.

— Где Сухарь? — спросил я, и Велес повернулся, чтобы одарить меня суровым взглядом.

— Малыш-идиот? — поинтересовался труп.