— А… — с улыбкой протянул Эрран. — У монахов попрошайничать в крови.

Внезапно прозвучал громкий хохот. И Эрран, и Виндальф рассмеялись во весь голос. Даже Исдар чуть не поперхнулся и улыбнулся, но затем, будто вспомнив о том, что подобные шутки для местных были странными, он насторожился и искоса посмотрел на меня.

Я не улыбался, и мое лицо было абсолютно спокойным. Возможно, именно поэтому через некоторое время Эрран и Виндальф все же успокоились и замолчали. Они, виновато посмотрев на меня, друг за другом заговорили:

— Прости.

— Плохая шутка, верно?

Я перевел свой хладнокровный взгляд на Исдара. Парень в этот момент продолжал все также настороженно смотреть на меня, будто ожидая чего-то, и заметив какую-то нерешительность в его глазах, я спокойно ответил:

— Судя по тому, что вы шутите одинаково, могу предположить, что на севере монахи не в почете.

На ступила напряженная тишина. Эта небольшая, но все-таки неприятная пауза, дала всем прекрасно понять, что шутить так в моем присутствии больше не стоило, и этого мне оказалось достаточно.

— На севере другая религия, — объяснял Исдар. — У нас священники, а не монахи, но даже те не пользуются популярностью.

— К священникам обращаются разве что женщины. — Эрран уверенно кивнул. — Они молятся в храмах за возвращение мужей с охоты, рождение здоровых детей, скорое выздоровление родственников.

— И только тогда, — дополнял Виндальф, — когда должно случиться что-то плохое или уже случилось.

Я лишь пожал плечами. Конечно, мне было известно, что на севере должное внимание религии никогда не уделялось, однако в моей истории я все же описывал сцену мольбы главного героя перед алтарем в судный час. Возможно, именно это и повлияло на то, что в этом мире религия обросла новыми подробностями и особенностями.

— Не удивительно, — спокойно отвечал я. — Человек зачастую обращается к вере лишь в час нужды. Такие мы создания.

Наступила тишина. Все северяне, уставившиеся на меня, удивленно замолчали. Лишь мгновение спустя один из них спросил:

— Это ты сейчас что-то на своем монашеском сказал?

Внезапно со стороны прозвучал посторонний голос:

— У него иногда проскальзывают умные мысли в голове. Аканэ, спустившаяся со второго этажа, быстро приблизилась к нам. — Но монах из него плохой.

Оба парня, еще не знакомых с Аканэ, смерили девушку задумчивыми взглядами. Она посмотрела на них также спокойно и изучающе, будто бы пытаясь как-то оценить. Стараясь хоть как-то заглушить возникшую тишину, я спросил:

— Выспалась?

— Не сказала бы. — Аканэ иронично улыбнулась. — Проснулась из-за криков хозяйки на ее мужа.

— Из-за чего кричит?

— Из-за того, что тот слишком доверяет людям и позволяет оставаться нам здесь бесплатно.

Парни переглянулись. В этот момент они и заметили, что ни хозяйки, ни хозяина за стойкой уже не было. В зале гостиницы они остались одни.

— Надо бы… — вслух протянул Исдар, опуская взгляд.

— Да, — соглашался Виндальф, — теперь и мне неловко.

Прозвучал тихий скрип. Дверь, ведущая во внутренние помещения гостиницы, приоткрылась и из нее вышел хозяин с носовым платком в руках. Устало стерев со своего лба пот, он выпрямился, глубоко вздохнул и двинулся прямо к нашему столу. По тому, как он выглядел, все мы могли понять, что он уже собирался высказать нам свои требования.

— Дорогие гости, — серьезно заговорил мужчина, — вам еще что-то нужно? Все ли нормально?

Виндальф и Эрран усмехнулись. Они, переглянувшись, по очереди заговорили:

— Сколько мы должны за них и за нас?

— Мы скоро выдвинемся дальше, надо бы уже вернуть вам все, что вы потратили на наших оболтусов.

Хозяин гостиницы удивленно замолчал, а я, ухватившись за последнюю фразу парней, растерянно посмотрел на них и подумал:

«Наших? Ладно Исдар, но и мы с Аканэ уже причислены к их кругу? Помнится, я в истории писал что-то о том, что жители севера легко принимают незнакомцев в свою компанию, но не думал, что одна строчка в книге обернется истинной чертой характера для всех жителей севера».

Виндальф, потянувшись к мешочку с монетами на своем поясе, быстро стянул его с себя и поставил на стол перед хозяином. Довольно увесистый мешок слегка приоткрылся, позволяя увидеть собранную в нем горсть разных монет.

Владелиц гостиницы весь задрожал от неописуемого восторга. В то же время Эррен, внимательно наблюдая за ним, добавил:

— Можете взять все. Если есть что лишнее, оставьте себе. Если этого мало, скажите, мы еще принесем.

Лично я не видел какие монеты там были, но мог представить как много их было. Подобная щедрость подкупала даже меня, хотя я и не мог трезво оценить всю значимость этого жеста.

Взяв в свои руки мешок, мужчина быстро поклонился. Я заметил это лишь мельком, но он был готов уже расплакаться от счастья. Развернувшись, и отступив к стойке, за которой уже стояла его жена, он подошел к ней, протянул ей деньги и тихо прошептал:

— А ты не верила. Не верила. Я же говорил, что людям нужно помогать, и тогда они…

Мужчина не смог договорить. Быстро стихнув, он попытался подавить в себе желание расплакаться, а его жена, спокойно наблюдавшая за этим, устало выдохнула и хлопнула его по плечу. Ее голос, уже куда более спокойный, услышали мы все:

— Ты нас так разоришь когда-нибудь.

Между тем, Аканэ, все еще стоявшая возле нашего стола, смотрела на эту сцену неотрывно. Когда хозяйка заметила это и взглянула на девушку, их взоры встретились и они обе удивленно замерли. Аканэ, даже ощутившая за что-то вину, глубоко поклонилась, и в этот момент сама хозяйка, тоже чувствуя себя не важно, поклонилась ей еще ниже.

Мы, наблюдавшие за этой сценой, молчали. Лично я чувствовал даже какую-то радость, а вот северяне были слегка удивлены. Вскоре я услышал рядом с собой шепот Эррана:

— Они же уже извинились. Не понимаю, зачем все эти поклоны?

— Это местные традиции. — Шепотом отвечал Исдар. — У нас ведь тоже есть в традициях поклоны.

— Но только господину, и не более того.

Улыбаясь, я отвернулся от Аканэ и посмотрел на всех этих парней. К тому моменту единственная девушка в нашей группе также развернулась к столу и села рядом с нами.

— Кстати говоря, — задумчиво заговорил Исдар, — пока вы ехали, не видели случайно нашей повозки с вещами?

— Дорога вообще была безопасной? — подхватил я. — Мы могли бы туда вернуться?

Виндальф пожал плечами. Он, быстро подняв из тарелки ложку с супом, поглотил ее содержимое и спокойно ответил:

— Если вы спрашиваете про летающих тварей, то их там уже нет.

— К слову, — отвечал и Эрран, — повозку мы чью-то нашли, но возвращаться к ней уже бесполезно. Она была разбита, перевернута и там уже ничего не осталось.

Лицо Исдара скривилось. Он, накрыв глаза руками, устало откинулся назад и застонал:

— Моя малышка…

— Кажется, — с улыбкой протянул Эрран, переведя взгляд на товарища, — попутчиков искать нам не придется. Уже полный состав набран.

— Ты еще и брать с нами кого-то собирался? — Виндальф недовольно нахмурился. — Я же говорил, что деньги того не стоят. А если среди нашей группы оказался бы монстр?

— Но мы всегда так подрабатывали. Жаль терять эти деньги.

— Жизнь важнее.

Наступила ночь. Разжигание костра, приготовление еды и необходимость спать на улице — все это нисколько не пугало. Даже напротив, теперь я чувствовал некоторое облегчение, ведь понимал, что здесь было намного безопаснее, чем в городе.

Плавно помешивая ложкой кипевший над костром суп, я все думал о людях, которых успел встретить в этом мире. Конечно, речь шла не про жителей проклятой деревни и не о тех, кто окружал меня прямо сейчас. Скорее меня волновали все те люди, которых мы оставляли позади. К примеру, хозяина и хозяйку гостиницы. Они ведь были абсолютно нормальными добрыми людьми, но теперь их жизни были в опасности, и я сомневался, что они могли хоть как-то спастись.