— Поспи, — еще тише добавил Исдар, — а потом сменимся. Мы не можем расходовать силы просто так, иначе дальнейшая дорога будет невыносимой.

Отчего-то эти слова вызвали у меня желание рассмеяться. Еле сдерживая себя, я растянул губы в широкой насмешливой улыбке, глубоко вздохнул и сдавленно ответил:

— Как будто она уже не невыносима.

— Рон, — с полуулыбкой отвечал Исдар, поворачивая голову к окну, — запомни, усугубить ситуацию никогда не поздно.

Я замолчал и начал обдумывать эти слова. Что вообще могло усугубить эту ситуацию? Казалось бы, у нас уже не было повозки, уже не было денег, и мы уже практически потеряли все шансы добраться до севера. При таких обстоятельствах нам оставалось только потерять доверие владельца этой гостиницы, оказаться на улице и дождаться нападения монстров.

Устало выдохнув, я все же лег на кровать и перевернулся на бок. Мое положение все равно позволяло видеть мне вход в комнату и лицо Исдара. Я знал, что в крайнем случае должен был проснуться, но волнение, вызванное осознанием опасности этого положения, никуда не исчезало.

Лишь спустя некоторое время я смог отбросить от себя все мысли и погрузиться в сон. Последним, что я увидел перед тем, как закрыть глаза, оказалось лицо Исдара, повернутое к окну, и отчего-то выражавшее сожаление.

С наступлением утра на улице стало раздаваться все больше шума и встревоженных голосов. Именно эти нараставшие звуки и пробудили меня ото сна. Осторожно приподнявшись на локте, я оглянулся и попытался понять, где находился. В первые секунды место показалось мне незнакомым: вместо удобной личной спальни это была типичная ночлежка в деревянном домишке, со скрипучими кроватями и ветхим неприятным запахом. Я провел взглядом по всем предметам, стоявшим рядом, будто в поиске будильника, и лишь затем осознал, кем я был сейчас, где находился и кто меня окружал.

Исдар, все еще сидевший напротив, явно заметил мое пробуждение. Он дождался того момента, пока я не взгляну на него, и лишь тогда улыбнулся. Я же, понимая, что солнце уже успело взойти, напряженно нахмурился и спросил:

— Ты так меня и не разбудил?

Услышав мой недовольный голос, Исдар усмехнулся и весело ответил:

— Я не хотел уступать тебе место главного смотрителя. Вот и решил не будить тебя.

— Тс… — прозвучал тихий женский голос.

Наконец-то поднявшись и ровно присев, я обернулся и увидел фигуру Аканэ, смотревшей в окно. Девушка находилась ко мне спиной: она стояла коленями на кровати и здоровой рукой упиралась в деревянную оконную выемку. Раскрытые настежь ставни позволяли ей осторожно выглядывать наружу и оценивать ситуацию на улице.

— Что-то не так, — тихо проговорила Аканэ.

Ее слова не стали для нас удивительными. Мы, и так понимавшие, что что-то было здесь не так, прислушивались к суматохе на улице. Взволнованные голоса, возгласы и громкий говор — все это доносилось даже до второго этажа нашей спальни, хотя и находилось явно где-то в глуби города, на достаточно далеком расстоянии.

Аканэ, обернувшись к нам, холодно посмотрела сначала на меня, затем на Исдара, и спросила:

— Проверим?

Мы, переглянувшись с Исдаром, кивнули. Следом за девушкой, которая сразу же соскочила с кровати и побежала вперед, мы двинулись в сторону выхода. Другие постояльцы гостиницы еще даже не успели нормально проснуться и собраться на завтрак, поэтому мы не видели их, но слышали шорохи за их дверьми. Когда мы спустились на первый этаж, владелец гостиницы посмотрел на меня и коротко кивнул. Я сразу же понял, что это означало: моя внезапная вчерашняя просьба наверняка была выполнена. Кивнув ему в ответ, я широко улыбнулся и двинулся следом за остальными.

Когда мы оказались на улице, нам даже не пришлось гадать, где именно царило волнение. Громкие голоса и взволнованные бегущие зеваки так или иначе потянули нас за собой. Мы дошли до конца улицы, свернули в другой квартал и лишь там увидели столпившийся народ.

Люди, образуя собой нечто виде полукруга, шокировано глазели на что-то и обсуждали происходящее. Даже я не сразу понял, что именно там случилось. Лишь протиснувшись через толпу и выглянув из-за чужих голов, я увидел несколько человеческих тел, лежавших прямо посреди улицы. Эта картина сразу же вызвала ком в горле: оба тела, практически раздавленные в лепешку, были прибиты к земле, словно мухи. Конечности одного из них были оторваны от туловища, а голова другого была вывернута в обратном направлении. Смотреть на такую сцену без подготовки было невозможно.

Я, сразу же отвернувшись, быстро выбрался из толпы и глубоко вдохнул. Тошнота сама подступила к горлу, но, пытаясь ее подавить, я невольно приложил руку ко рту. Исдар уже стоял рядом со мной, да и Аканэ, выбравшаяся из толпы сразу следом, быстро обошла меня и отвела взгляд. Казалось, все мы в этот момент были бледнее смерти. Сомнений не оставалось: подобное было точно проделками местных монстров.

— Какой кошмар, — звучали голоса прохожих, — кто мог такое сотворить?

— Дикие звери пробрались ночью, не иначе.

— Это двое взрослых мужчин, а что было бы, будь это дети? Нет, теперь своих в одиночку никуда не пущу.

— Какой ужас. Что если звери еще бродят здесь?

Я не видел лиц говоривших, но мог примерно представить, как они выглядели. Выпрямившись и наконец-то взяв себя в руки, я окончательно отвернулся от всей этой толпы и нервно подумал:

«Ага, как будто дикие звери способны раздавить грудную клетку человеку и свернуть ему голову».

Заметив все еще встревоженные лица двух своих товарищей, я глубоко вздохнул и решительно заговорил:

— Давайте вернемся в гостиницу. Утром должен прибыть врач, чтобы осмотреть Аканэ.

Девушка, услышавшая мои слова, сразу же переключилась с одних мыслей на другие. Взглянув на меня, она удивленно спросила:

— Ты все-таки нашел его?

— Да, — уверенно отвечал я, — просто попросил владельца гостиницы о помощи, и он посоветовал мне своего друга.

Лицо Аканэ показалось строгим. Она, покачав головой, печально протянула:

— Мы пользуемся его добротой.

— А что нам еще остается делать?

Аканэ развернулась и уже была готова двинуться обратно. Я также уже хотел пойти следом за ней, но, заметив, что последний из нас так и не двигался, сразу передумал. Посмотрев на Исдара, я невольно увидел гримасу ужаса на его лице. Он стоял ровно, и его голова была повернута прямо в сторону толпы. Пусть из-за окружающих людей он и не видел изуродованные тела, но явно еще помнил, как они выглядели. Это его смятение меня насторожило:

— Исдар, — звонко позвал я, — ты идешь?

Мой голос все же смог привести его в чувство. Исдар, услышав свое имя, сразу вздрогнул и посмотрел на меня. Наши взгляды пересеклись, и, казалось, лишь в этот миг он понял, о чем именно мы говорили с Аканэ недавно.

Быстро закачав головой, Исдар ответил:

— Я лучше сразу пойду ко въезду в город. Не хочу пропустить прибытие Виндальфа.

Не успел я вставить и слова, как Исдар развернулся и сразу же пошел прочь. Я смотрел на него удивленно, будто ожидая того, что он остановиться и все же скажет что-то напоследок, но этого так и не произошло. Не до конца понимая причину подобного поведения обычно спокойного человека, я растерянно протянул:

— Чего это он?

— Его пугает мысль о том, что монстры бродили так близко к нам. — Аканэ, как и я, смотревшая на Исдара, выглядела предельно спокойной. — Поэтому он панически боится задержаться в этом месте больше, чем на одну ночь. — Плавно развернувшись, девушка выдохнула и все же пошла в сторону гостиницы. — И я его понимаю.

Я пошел следом за ней, но мысленно все еще продолжал думать о случившемся.

«Наверное, это у меня странное восприятие происходящего. Исдар и Аканэ действительно боятся монстров и пытаются от них сбежать, а я, пусть и понимаю, что умирать мне теперь нельзя, все равно удерживаю в голове мысль, что для меня смерть — это не конец. Возможно, мне стоит полностью пересмотреть все мое восприятие происходящего, ведь если я сейчас позволю себе умереть — это значит, что я вернусь в ту самую деревню».