— Они направляются обратно. Нам стоит еще немного подождать?

— И что потом? — тихо спрашивал я. — Есть желание вернуться к повозке?

Аканэ и Исдар разом закачали головами. Их реакцию я понимал: светлячки могли скрывать свое сияние крыльями, если они сидели неподвижно. А это значило, что в тех местах, где они уже пролетали, кто-то из них наверняка все еще мог оставаться невидимым. Для нас, как для людей, которые боялись любого укуса этих насекомых, даже одна такая тварь была уже опасна.

— Пойдем вдоль этого склона, — серьезно заговорила Аканэ, — выйдем к следующему поселению пешком, через лес.

— Повозку купим новую, — уверенно добавлял Исдар.

— А деньги откуда возьмем?

— Продадим наши вещи, потом возьмем попутчиков и хоть как-то протянем.

— Ты не забыл, — вновь строго отвечал я, возвращая этих двоих к реальности, — что наши вещи остались в повозке?

Наступила тишина. По лицам Аканэ и Исдара я сразу понял, что те еще не успели подумать о чем-то подобном. Они были еще настолько напуганными от всего случившегося, что не могли мыслить здраво. Единственное, что волновало их больше всего прямо сейчас — это возможность побега из этого места.

— Один мой знакомый, — внезапно заговорил Исдар, сам удивляясь своей идее, — должен будет проезжать через этот город через пару дней. Он тоже едет на повозке с попутчиками. Просто выехать должен был следом за нами на несколько дней позже.

— То есть, — настороженно заговорил я, — нам придется на несколько дней задержаться в густонаселенном месте?

— А есть какие-то еще варианты?

— Нет.

— Тогда договорились. — Исдар, осторожно выглянув из укрытия, убедился в том, что насекомых уже не было рядом, и постепенно начал вставать. — Это самый безопасный путь.

Я, поднимаясь вместе с Аканэ следом за ним, улыбался. Мне тяжело было даже представить, что в этой ситуации было безопаснее: остаться в лесу с насекомыми, которые могли превратить тебя в монстра, или застрять в городе с монстрами, которые могли оторвать тебе голову.

— Поживем — увидим.

Осторожно удерживая чересчур опухшую женскую руку, даже через бинты я видел, что она была травмирована еще сильнее, чем прежде. Уже грязные повязки надо было менять, но одна только мысль о том, чтобы развязать их и посмотреть на то, что было под ними, казалось страшной.

— Во время бега ты на нее надавила?

Аканэ коротко кивнула. Я сидел на кровати, рядом с ней, ощупывая ее от самого плеча и до кончиков пальцев.

— Когда упала в траву, — тихо добавила девушка.

Тяжело вздохнув, я развернулся и посмотрел на сумку с бинтами. Владелец гостиницы любезно предложил нам все необходимое для обработки ран, но я все еще не был уверен в том, что этого было достаточно.

— Больно было? — невзначай спрашивал я, вынимая из сумки новые повязки.

— Зачем спрашиваешь? Это не имеет значения сейчас, верно?

На мгновение я остановился. Хотелось бы мне ответить что-то на это, да вот только сил не было. Сама дорога пешком до этого поселения для нас длилась целую вечность. Несколько дней без остановки мы просто шли и шли, пока все-таки не набрели на это место. У нас не было с собой даже еды, и именно потому все мы сейчас испытывали крайнюю усталость.

Обработка раны, как обычно, заняла не меньше получаса. Сам процесс развязывания старых бинтов был очень долгим. Затем осмотр руки, ее обработка, наложение шины и закрепление руки в правильном положении — все это занимала много времени.

Как только я закончил и сложил все вещи обратно в сумку, Аканэ слегка отстранилась. Как и раньше, она не смотрела на свою руку, но внимательно изучала мое выражение лица, а я, стараясь никак не реагировать на это, предупреждающе заговорил:

— Такими темпами твоя рука не заживет.

Лишь теперь Аканэ настороженно отвела взгляд.

— Повреждение очень серьезное, — продолжал я. — Давай мы поищем тебе здесь врача? Все равно застряли в поселении.

— Не надо, у меня нет на это денег. — Девушка окончательно отвернула голову куда-то в сторону стены, будто бы намеренно показывая свое нежелание говорить на эту тему. — И у вас двоих тоже.

— И все-таки я поищу.

Осторожно поднявшись с места, я потянул вслед за собой сумку, но неожиданно ощутил, что нечто стало останавливать меня. Аканэ, схватившись за мою одежду, легонько дернула ее на себя и недоверчиво заговорила:

— Почему ты обо мне ничего не спрашиваешь? Почему не интересуешься тем, кто я и откуда?

Ее голос звучал очень тихо, будто бы она сама еще не была уверена в том, стоило ли ей вообще спрашивать это. Осознав, к чему именно она вела, я снова положил сумку на кровать и ответил:

— Ты ведь тоже мной не интересуешься.

— Просто… Ты же видел мои шрамы.

Аканэ опустила взгляд, но в этот раз уже как-то задумчиво. Будто обдумывая мой ответ в этот момент, она замолчала, но отпускать меня так и не стала. Именно по этому действию я и понял, что на самом деле она просто хотела, чтобы я спросил у нее это. Хотела поделиться чем-то.

Тяжело вздохнув, я сел обратно, повернулся к собеседнице и спросил:

— Кто ты и откуда?

Аканэ посмотрела на меня удивленно. Она быстро поняла, что я спрашивал это скорее из вежливости, нежели из искреннего интереса, и, вероятнее всего, именно это вызвало у нее громкий смех. Девушка, не сразу осознав, что она рассмеялась, слегка отстранилась, а затем, прикрыв рот руками, попыталась успокоиться. В этот короткий миг я и увидел, как искренне и раскованно она могла улыбаться на самом деле.

— Я из столицы, — заговорила Аканэ, убирая руки от лица. — Жила там, родилась там. А ты?

— Из глухой деревни. Жил там, но где родился уже не помню. Можно сказать, что монахами воспитывался с детства.

— Понятно почему из тебя плохой монах. — Аканэ иронично улыбалась. — Не по судьбе ты им стал, а по принуждению.

— А ты кем стала по судьбе?

Девушка ответила не сразу. Поджав губы, она неловко отвела взгляд, а затем, будто уже поразмыслив над чем-то, продолжила:

— Я родилась в состоятельной семье, но всему приходит конец. В какой-то момент наш бизнес пошел крахом, и мы обнищали. Тогда-то меня и подобрал один очень известный на всех наших землях господин.

Я невольно нахмурился. Довольно странное предчувствие подсказало, что что-то было здесь не так. Возможно, поэтому и мой голос прозвучал так недоверчиво:

— О ком речь?

— Наверное, ты слышал о Хифуми Нобутоши?

Я лишь кивнул, а Аканэ, будто не придавая значение моему недоверию, продолжила с полуулыбкой говорить:

— Он и приютил меня. Научил всему, что я знаю, и оставил в рядах своих людей.

«Я этого не описывал. — Именно такая мысль и пронеслась первой в голове. — Чтобы Нобутоши кого-то учил? Нет. Моя история начиналась сразу с первого инцидента нападения монстров. Тогда Нобутоши уже знал о появлении этих тварей и по сюжету пытался найти способ защитить здоровое население».

Пока я обдумывал полученную информацию, Аканэ, смерив меня задумчивом взглядом, спросила:

— Как ты узнал о монстрах?

— Столкнулся с ними в деревне.

— А почему на север?

Я выдохнул. Посмотрев на девушку, которая все еще с такой добротой смотрела на меня, я ответил:

— Это единственное спасение для человечества. Я сразу понял, что монстрами люди становятся из-за насекомых. А на севере…

— Насекомые не выживают, — спокойно продолжала Аканэ. — Удивительно, но генерал придерживается того же образа мышления.

— Это он приказал тебе отправиться на север?

— Да, северные земли принадлежат другому королевству. Господин отправил меня как посланницу для проведения переговоров.

— Без сопровождения тебя одну? — Мое лицо явно исказилось от удивления. — Либо это очень необдуманное решение, либо ситуация критическая.

— Земли севера и наши уже давно находятся в напряженных отношениях. Официальных представителей с сопровождением они бы даже не пустили на свои территории. Кроме того, как ты и сказал, людей действительно не хватает. Сейчас все заняты выявлением и подавлением монстров.