— Что это Альбина так быстро?

— Побежала подарком хвастаться.

— Что подарил? — щелкнул зажигалкой Иво.

— Сам спроси, захочет — покажет.

Рибар затянулся и выпустил в небо густую струю табачного дыма.

— Тебе новое дело, Владо. Готовься к большому переходу.

— Подробности давай, мне надо знать, насколько большой, куда, сколько людей брать, какое снаряжение…

— Подробностей пока мало, — Иво присел на перила трема, — скорее всего, в Черногорию, на границу с Албанией. Или в Косово.

— Ого, туда всего-то километров пятьсот! Легкая прогулка!

— Ты не ерничай, ты слушай, дело серьезное. Мы договорились, будет встреча с делегациями компартии Албании и греческой ЭЛАС.

— Итальянцы? — задохнулся я от догадки.

— Координация, — умерил мои восторги Иво.

— Дело нужное, — погрустнел я. — Только нафига нашу группу туда тащить? Местные товарищи не справятся?

— Итальянцы, — заговорщицки шепнул Рибар. — Расскажешь свои прогнозы, особенно по перспективам в Греции.

— Кто от нас будет?

— Милован. Но учти, место еще не согласовано, может оказаться и Албания, и Македония и даже Эпир.

— Так это нам недели две минимум пылить, а то и месяц! И обратно! Слушай, а на парашюте никак нельзя сбросить?

После перехода пролетарских бригад и Верховного штаба в Босанскую Краину под контролем партизан оказалась примерно треть «Независимого государства Хорватия». Компактный и связный район с выходом к Адриатике позволял не только вести боевые действия, но также заняться производством и устройством относительно мирной жизни.

Так, в Бихаче, самом крупном городе освобожденной территории, прошли съезды врачей, женщин, молодежи и т.д. В том числе и первое, учредительное заседание Антифашистского веча народного освобождения Югославии, ставшего прообразом будущей Союзной Скупщины и серьезной заявкой партизан на представительство всего народа.

Вече приняло решение о сохранении частной собственности и проведения по окончании войны всеобщих свободных выборов, что сильно расширило базу движения и сняло некоторые острые моменты в отношениях с западными союзниками.

В «Бихачской республике» создавались органы местного управления, партизаны организовали сбор урожая и производство необходимых для отрядов припасов. Одновременно шло активное переформирование сил НОАЮ в бригады, а затем и в дивизии.

Территория была повторно оккупирована зимой 1942−43 силами Оси в результате нескольких крупных операций т. н. «четвертого вражеского наступления».

Первую миссию британское Управление специальных операций направило в Югославию осенью 1941 года. Во главе ее встал сотрудник УСО с 1939 года капитан Билл Хадсон, горный инженер, несколько лет работавший в Сербии, владевший языком и знавший особенности страны.

Миссия высадилась в Черногории и первыми ее контактами стали Милован Джилас и Арсо Йованович. Затем Хадсон перебрался в освобожденный Ужице, где встречался с Тито, а оттуда — на Равну Гору в штаб Михайловича, при котором оставался до декабря 1942. Именно Хадсон патронировал переговоры Тито с Михайловичем в октябре-ноябре 1941, в частности, по его требованию английская помощь четникам была приостановлена до замирения с партизанами. Отступал из Ужице вместе с Тито, затем несколько месяцев скрывался в Южной Сербии.

На его поиски была направлена миссия «Гидра» во главе с капитаном УСО Теренсом Атертоном, белградским журналистом, женатом на девушке из Сараево. Миссия также первоначально вступила в контакт с партизанами. Некоторое время Атертон провел в Фочанской республике, но ввиду взаимного недоверия с Тито (в том числе из-за участия в миссии офицеров Югославской королевской армии), принял решение самостоятельно пробиваться к Михайловичу и пропал без вести.

Михайлович немедленно обвинил в этом коммунистов, но Билл Хадсон провел собственное расследование и выяснил, что о гибели Атертона известил сопровождавший его командир четников Дакич, носивший при появлении в штабе Дражи элементы обмундирования и снаряжения пропавшего англичанина. Поскольку в распоряжении Хадсона была собственная радиостанция, он имел возможность информировать Лондон независимо от Михайловича. Среди прочего Хадсон сообщал об уклонении четников от диверсий, об их сотрудничестве с итальянцами, о том, что в Лондон от Дражи идет заведомо неверная информация о партизанах.

Серди прочего, Хадсон имел в распоряжении около 80000 фунтов стерлингов золотом и бриллиантами (примерно два миллиона в современных ценах) для финансирования югославского Сопротивления. Частично они были спрятаны по тайникам в сельской местности, причем после войны Хадсон признавался, что имел планы выкопать ценности и завладеть ими. Один из его румынских агентов после войны сумел найти три тайника, переправить их содержимое Хадсону дипломатической почтой, но был арестован югославскими властями.

Бошко Буха — боец-гранатометчик 2-й Пролетарской бригады. Летом 1941 года, в возрасте пятнадцати лет бежал из Боснии от усташского террора и вступил в Мачванский партизанский отряд. Несмотря на возраст и маленький рост, Бошко отличался необычайным мужеством и хладнокровием. Командовал взводом гранатометчиков, собранным из ровесников. Ввиду отсутствия у партизан артиллерии «бомбаши» выполняли роль тяжелого оружия, подкрадывались к бункерам и укрепленным пунктам и забрасывали их гранатами, расчищая путь атакующим партизанам. Участвовал в переходе в Босанскую Краину, в штурме Купреса, взятии Яйце, сражался на Неретве и Сутьеске. Был делегатом первого съезда Союза антифашистской молодежи Югославии, дважды получал благодарности Верховного команданта Тито.

Погиб в сентябре 1943 года, когда машина с медикаментами, которую он сопровождал, попала в засаду четников. В 1952 году посмертно удостоен звания Народного героя. О нем снят художественный фильм, именем Бошко названы несколько школ.

Основные отличия в мире «Юнака» к началу 1943 года:

— в результате массированного наступления немцев (в качестве мести после ликвидации Гиммлера) зачищена от партизан и четников большая часть Сербии;

— отряды четников частично уничтожены, частично отступили в Черногорию и Боснию, частично перешли к партизанам;

— итальянские оккупационные власти легализуют четников как «Добровольческую антикоммунистическую милицию»;

— поражение вызвало кризис в руководстве Равногорского движения, позиции Михайловича сильно поколеблены, претензии на власть предъявляют как члены его штаба, так и крупные «полевые командиры» четников;

— НОАЮ успешно структурируется, вводятся программы обучения, юстировки оружия и другие мероприятия, повышающие боеспособность, боеготовность и эффективность партизан;

— английская миссия перенесена от четников к партизанам, нарастает поток помощи;

— в Северной Африке Роммеля загоняют в Тунис на пару месяцев раньше;

— взяты Ржев и Великие Луки;

— операция «Кольцо» под Сталинградом начата раньше и проходит успешнее.

Нет, не нашли нам ни самолета, ни даже завалященького парашюта. Как говорится, легенда поменялась, вы не миллионер и прожигатель жизни с виллами и яхтами, а нищий бомж, живущий под мостом: прямо в первых числах января немцы с хорватами начали очередную операцию по вытеснению партизан.

Так-то ее ждали, разведка не дремала и отследила сосредоточение и немцев, и хорватов, и даже их переговоры с итальянцами сперва в Риеке, а потом и в Загребе, но вот дату начала операции так и не вычислила. А немцы начали, не дожидаясь, когда там прибудут целиком 714-я и 717-я дивизии и когда подтянут штаны итальянцы.

Не дали нам вздохнуть. Хотя чего от них еще ждать? Любое внятное военное командование стремится любую постороннюю вооруженную силу либо взять под контроль, либо уничтожить, либо на крайний случай разоружить. А в идеале — стравить такие силы между собой, а потом добить выживших. И неважно, чье это командование и что за сила: немцы и мы, британцы и ЭЛАС, РККА и Армия Крайова, принцип тот же самый, «чужие тут не ходят».