– Вы что, угрожаете королю? – завопил третий советник, напоминавший больше жабу, чем благородного герцога.

– Ни в коем случае, господа! Я лишь констатирую факты. Либо нас перебьют демоны, либо мы сами перережем друг другу глотки, когда начнется всеобщий голод.

Советник–жаба хотел ещё что–то возразить, но в спор вмешался король.

– Довольно! – заорал Его Величество и топнул каблуком по мраморной лестнице. Его крик и грохот металла о камень эхом отразились от высоких каменных стен и оглушили всех участников заседания.

Наступила гробовая тишина. Казалось, никто даже не дышал, боясь издать какие-либо звуки. Астикс поднялся обратно по лестнице к своему трону и плюхнулся на него. Для старика его движения грациозны, быстры и решительны.

– Верховный Жрец во всем прав! – высказался король, рассматривая ногти, – Ещё ни один человек не обладал магией. Но по удивительной случайности боги наградили именно этого жреца частичкой своих сил. И мы будем глупцами, если казним того, кто может спасти наши жизни! Нужно уничтожить демонов до того, как они уничтожат нас!

Последнее предложение король произнес будто призыв, воодушевляющий солдат сражаться за него. Этот трюк сработал, советники согласно закивали головой, глядя, как Его Величество чешет свою седую бороду.

– Илларион, королевский суд отзывает свое обвинение и возвращает тебе титул Верховного Жреца! Винк, ты это записал? – король повернул голову в сторону королевского секретаря, сидевшего за маленьким столиком. Винк кивнул, поднося к Астиксу переносной столик из красного дерева, на котором лежал указ и королевская печать.

Его Величество взял золотую печать и стукнул по пергаменту, оставляя на нем герб Эместиса.

– Но знай, Верховный Жрец, – продолжил король, глядя только на меня. Его взгляд был холодный, будто лёд и строгий, как у настоящего правителя, – Не оправдаешь мое доверие, эти ребята снова придут за тобой, – король кивком указал на вооруженных гвардейцев, – Но на этот раз, окажешься не в тронном зале, а на виселице.

– Благодарю Ваше Величество за оказанную милость! – соблюдая все формальности, я рухнул ниц перед королем.

– Поднимись, Верховный Жрец! – Астикс поднялся с трона и начал спускаться по лестнице, – И кстати, теперь твое присутствие на военных советах обязательно, так что отправляй своего помощника в монастырь, пусть пакует твои вещички. Жить будешь тут, пока последний демон не испустит свой дух!

– Как скажете, Ваше Величество! – я не стал спорить с королем, ведь военные советы проходят почти каждое утро. Не наездишься туда-сюда.

Астикс покинул тронный зал в сопровождении своих гвардейцев, а за ним к выходу направились советники. Проходя мимо, кто-то одаривал меня восхищенным взглядом, кто-то пожимал мне руку, а кто-то высокомерно проходил мимо, не глядя в мою сторону.

Ну что же, главное, я убедил короля.

В тронном зале остались лишь мы с Леопольдом. Повернув друг к другу головы, мы с облегчением выдохнули и бросились обниматься.

– В какой-то момент, я думал, что король прикажет положить твою голову на плаху, – Леопольд похлопал меня по плечу и мы направились к деревянным дверям.

– Знаешь, я сам постоянно об этом думал, – признался я, разминая одеревеневшие руки и шею.

Покинув место заседания, мы оказались во внутреннем дворе. К тому времени солнце за плотными красными облаками сияло ярче. Полдень. Двор был по-прежнему пуст, лишь пара слуг катила тяжёлые повозки, гружённые мешками с зерном и бочками с молоком.

– Ваша Светлость, – раздался мужской голос.

Я обернулся. Позади нас стоял низкорослый мужчина лет сорока с длинными каштановыми волосами, завязанными в тугую косу. Лицо больше нагоняло отвращение, чем восхищение. На высоком выпирающем лбу виднелись глубокие морщины, бровей я не увидел, но на их месте красовались прямые черные линии, нарисованные краской. Узкие глаза, впалые щеки. На его бледной коже отсутствовал природный румянец, казалось, будто покойник поднялся из могилы. Одет мужчина был в черную рубашку, отчего его белая кожа казалась ещё бледнее. Коричневые штаны из бычьей кожи обтягивали тонкие, будто прутья, ноги, а высокие сапоги закрывали выступающие колени.

– Меня зовут Хабо, – представился мужчина, – Я старший дворецкий в этом замке. По приказу Его Величества, я выделил вам покои. Следуйте за мной.

Мы с Леопольдом переглянулись и с опаской пошли вслед за Хабо.

– Лео, подожди, – остановил я своего друга, – Король прав, тебе необходимо отправится в монастырь и сообщить всем решение королевского суда. Говори обо всем громко, пусть слышат все. Особенно Николас.

– Но, Илларион! Одного я тебя не оставлю в этом логове, – Леопольд вполголоса произнес свои опасения, указывая на башни замка.

– Со мной все будет хорошо! Я под защитой короля. Собери мои вещи и отправь кого–нибудь сюда, а сам оставайся в монастыре. Пока я отсутствую, все обязанности ложатся на тебя. Ты все понял?

– Понял, понял, – Леопольд закатил глаза, но спорить не стал.

– Ну все, иди! Позаботься о беженцах. Впусти в монастырь всех, кого сможешь.

Жрец кивнул и поковылял по мощеному тротуару обратно к воротам. Оглянулся лишь пару раз, а затем скрылся за деревянными дверями. А я тем временем следовал за дворецким в свои новые покои.

Покои оказались маленькими, но я всё понимал. Во дворце почти все комнаты заняты беженцами из других стран.

Я осмотрел помещение. В центре у стены стояла кровать средних размеров, сделанная из дуба. Перина была твердой. На шелковом постельном белье изумрудного цвета лежали пять подушек, соблазняя меня оказаться в их объятиях. Кроме кровати, я заприметил небольшой дубовый шкаф, полки которого пылились из-за отсутствия в нем чистой одежды. Но ничего так не притягивало внимание, как огромный камин, сделанный из темного камня, который можно добыть лишь высоко в горах. Углы камина окаймлены золотом, на котором мастер выгравировал незатейливый рисунок. Аккуратно сложенные поленья, лежавшие около очага, свидетельствовали о скрупулезности здешних слуг. Сам интерьер утопал в черном и зелёном. Темные стены украшались зелёными гобеленами с изображениями густого леса, тёмно-серый мраморный пол оттеняли зелёные занавески, закрывающие широкое окно.

Я подошёл ближе, вглядываясь в пейзажи города. Моя комната находилась в одной из башен, откуда открывался прекрасный вид на реку Айко и Жемчужное море, которое в свете багрового неба казалось красным, будто огромный океан крови всех павших в бою солдат. До меня доносились запахи города. Кровь перемешивалась с грязью и морским воздухом, пробуждая позывы к рвоте. Я закрыл настежь распахнутые деревянные рамы и отвернулся от окна, глотая поступающий ком.

То же самое я ощущал и в монастыре, однако меня успокаивали родные стены. Тут они давили подобно зловонной камере где-то в подземельях. Кровавые тучи становились с каждым часом все темнее и темнее, пряча и так еле заметное солнце.

Ужин мне принесли в комнату. Осторожно принюхавшись, я попробовал всего понемногу. Небольшая миска с тушеной капустой источала кислый аромат, но было вполне съедобно. Маленькая пшеничная булочка хрустела, стоило ей коснуться моих зубов, а теплый чай из полыни был просто отвратителен. И пах также. Трапеза была скромная. Никакого мяса или свежих овощей и фруктов.

Объяснение всему было – багровое небо. Разного рода коренья, фруктовые деревья и другие съедобные растения перестали расти ещё в первое лето войны. Скот тоже гиб от болезней или голода. Выжили лишь сорняки, да и другие растения, которые смогли приспособиться к новым условиям. Благо, пшеница, рожь и другие злаки выжили. За что несказанно благодарен.

После ужина я плюхнулся на свою твердую кровать и зарылся в зеленых шелках. Стоило голове оказаться на мягких подушках, как сон завладел моим разумом, погружая в свои глубокие чертоги.

Мне снилась красавица с черными волосами, бегущая в тумане навстречу свободе.