Десять боёв, которые он провёл за вечер, как будто не отразились на нём, когда он, наконец, спустился ко мне. В сухом остатке имеем: по одному магу воды и земли, чёрного и белого колдунов, два мага огня, а остальные — все эльфы. Равновесие вкупе с разнообразием.

— Ну и как это было? Ты же раньше меня здесь не видела? — спрашивает он воодушевлённо, стирая с лица кровь и опуская багровые руки в чан с водой.

— Обязательно всех убивать? — не удерживаюсь я от язвительного вопроса.

— А ты не видела, что происходит, если этого не делать? — спрашивает он с искренним непониманием.

Видя на руках порезы и кровоточащие раны, а на выточенных скулах тонкие царапины, я спрашиваю его про последний бой, точно ли он уверен, что всё будет в порядке.

— Ой да ладно тебе! Этот бой будет самый лёгкий, — не слышит он меня.

— Чего? Самый легкий? — теряю контроль я. — Ты уверен, что сейчас нужно это делать? Может, хотя бы передохнёшь?

Последний бой этого вечера будет на переход в другую лигу, а значит, он будет один против двоих. Я, конечно, не сомневаюсь, что он одержит верх, но мне всё равно не по себе.

— Солнышко, — говорит он с хитрой улыбкой, вытирая свои смолянистые волосы, с которых капает вода. — Мне показалось, или ты сейчас переживала за меня?

— Деймон, я не…

— Успокойся, — уверенно произносит он, абсолютно серьёзно, — это будет самый легкий бой. Вот увидишь.

— Вы только посмотрите, — оглашает диктор, — Эмпайр бросает вызов самой сильной гильдии во второй лиге — самому Бардему! По нашим правилам, последние не могут отказаться от этого боя!

— Ты с ума сошёл?! — нервничаю я ещё сильнее, начиная всерьёз за него переживать. Сумасшедший одобрительный гул раздаётся со всех сторон и мне кажется, что я не слышу даже саму себя. Нет…

— Кирена, давай мы потом обсудим, что ты так ко мне неравнодушна, ладно? Я сейчас немного занят, — он уверенно прижимает меня к себе и шепчет на ухо. — Но ночью я полностью только твой. Только попроси…

Его чёрные глаза внимательно смотрят на меня, после чего, с фразой: «Ещё чуть-чуть», он, подмигивая братьям, возвращается на ринг, под оглушительный рёв толпы.

— Деймон — это Деймон, — комментирует Дэниел, смотря на него. — Кира, доверься ему. Он всё это готовил не один месяц. Притом во всех планах, — добавляет он как-то странно, — правда, не считая тебя. Но даже здесь — это в конце концов сыграет в его пользу — это ведь Тёмный: по-другому не бывает.

Мы с Лаэтой переглядываемся, и она слегка качает головой. Она вернулась где-то под конец всей этой вакханалии Деймона, пожалуй, её действительно подлатали слишком быстро. Видимо, по команде Деймона и Роланда, здесь все костьми лягут, но сделают то, что от них просят.

Я в безмолвии обняла её, не решившись говорить какие-то фразы вроде: «А я же говорила» или прочую мелочь. Учитывая, через что она прошла, я даже не имею права раскрывать свой рот. Но по одному её взгляду, в котором читалась и грусть от перенесённого поражения, и вина от того, что мне пришлось договариваться с Деймоном, я понимаю, что выводы она сделала. Я в двух словах пересказала ей, на что мне пришлось пойти лишь бы вытащить её. В ответ я услышала лишь только: «Ты вообще рехнулась, Кира?». Но, устремив свой взгляд на ринг, когда Деймона сминало в лепёшку против мага воды, она проглотила язык и больше не говорила ровным счётом ничего.

Что касаемо Нимуэй, то она безжизненно стояла по другую сторону от Фелиция и, скрестив руки на груди, неотрывно смотрела на Деймона. Пару раз мы встречались с ней глазами, но в них читалась такая безысходность и отчаяние, что я не могла в них даже смотреть, вспоминая её зеленоглазого брата. Полагаю, что будь он сейчас здесь, то я бы хотела провалиться под землю от одного лишь только взгляда. Таниэль исчез ровно в тот момент, когда я дала Деймону своё согласие, подписав нерушимый договор с демоном, и теперь на душе мне было так паршиво, что я старалась не думать о том, какую боль я ему принесла своим предательством. Я мало того что нарушила обещание, данное ему, так я ещё и громогласно заявила своим решением, что Деймон в данный момент мне нужен куда больше, нежели Таниэль.

И вот, Тёмный с пренебрежительной улыбкой, выражающей полное превосходство, садится на ринг в своей любимой манере, скрестив ноги и почёсывая своего волка за ухом, который лежал рядом с ним. Он в предвкушении смотрит на своих соперников, которые спорят и оживлённо переговариваются, так до конца и не приняв окончательное решение — кто же выйдет против него в этом противостоянии. Как только я узнаю главаря гильдии, для меня сразу же всё становится очевидно — это и вправду будет самый лёгкий бой за сегодня.

Лидер гильдии — это девушка. Та самая, с которой я видела его несколько последних раз, и к которой я его ревновала чуть более недели назад. Та самая, которая, смеясь, висла у него на плече на улице около бара, была с ним рядом в столовой, окликала его в Робиусе, и с которой он был ещё несколько раз за последнее время. Всевышние Боги! От этой картины меня чуть ли не выворачивает на месте, когда я осознаю последствия, а Фелиций с силой хватает меня за руку, чтобы я держалась.

— Кира, я… — мямлит он.

— Не надо, — выдыхаю я, неотрывно смотря на эту девушку и понимая, во что он меня втянул. Вернее, во что я бросилась с головой сама.

Наконец, она и её белый маг выходят на ринг против него.

— Ну что ж, дорогуша, сдадитесь сразу или всё-таки мне придется вас заставить? — спрашивает Деймон с омерзительной улыбкой, склонив голову набок.

— Ты всегда со всеми такая невыносимая мерзкая мразь? — с ненавистью говорит она.

— Кажется в те вечера, когда ты стонала подо мной, ты была весьма рада, Лиа, притом ни один раз, а сейчас я уже мразь? Тебя никто не заставлял, ты сама этого хотела, — смеётся он.

— Ты так это называешь, сволочь?! Ах ты ублюдок! — кричит она, резко подавшись вперёд.

— Лиа, я готов в первый раз за долгое время проявить сострадание и оставить тебя в живых — всё-таки я умею быть благодарным. Детка, ты очень меня порадовала, так старалась, — глумится он.

— Мне не нужны от тебя подачки, грёбанный ты мудила! Ты что, правда думаешь, что это сойдёт тебе с рук? Иди к своему сраному Владыке! — выплёвывает она.

— Подруга, туда отправишься ты, — говорит он ожесточённым голосом, кладя руку на загривок своему волку, и тёмная завеса стремительно падает на ринг, скрывая всё.

Доносится какой-то чудовищный треск, и поднимается ветер, который расшатывает светильники над рингом. Белый маг погибает почти сразу, это стало ясно, когда тёмный туман спустя какое-то время стал ещё гуще и ядовитей. Но вот девушка, что он сделает с ней? Проходит ещё какое-то время, как туман резко рассеивается, и она лежит прямо перед ним, скованная и обездвиженная сном страха. Мне не верится: он сблизился с ней, даже затащил её в постель, заставив её полностью раскрыться и довериться ему, и тем самым смог вскрыть все её страхи. Зная её главный ужас, ему не составило труда погрузить её в этот кошмар, полностью парализовав и уничтожив изнутри.

— Впредь ты будешь умнее, Лиа. Арена повсюду, — говорит он и тёмным клинком безжалостно сносит ей голову.

Если он проделал такое с обычной девушкой, которая просто встала у него на пути и над которой требовалась одержать верх в поединке, что же он тогда сделает со мной, которая так нахального перешла ему дорогу? Более того, я сама полностью отдалась ему, своим безоговорочным согласием сделать всё, чтобы он не попросил. Зная его ум и расчетливость, я даже в самом страшном кошмаре не могу предвидеть то, что он попросит. Но я точно знаю, что бы это ни было, оно уничтожит меня до основания. Меня сильно тошнит и кружится голова, а Фелиций крепко держит мою руку, пытаясь привести меня в чувство своим лепетом, но я не слышу ничего, кроме слов Тёмного: «Потом, когда я попрошу у тебя кое-что, ты должна будешь это сделать без каких-либо отлагательств. Что бы это ни было».