— Так-так-так, вы только посмотрите, — ненавистный голос вырывает меня из водной стихии, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть самый яркий из моих кошмаров воплоти.

Наира со злорадной улыбкой стоит в проходе между стеллажами, одетая в красные кожаные леггинсы и коротенький тёмный топ. Острые скулы, прямой нос и заострённый подбородок особенно выделяются при свете тусклых ламп. Её длинные чёрные волосы собраны в растрёпанный высокий хвост, а ярко-розовые единичные пряди гармонично подчёркивают образ. Её глаза цвета охры, густо подведённые тёмной подводкой, горят самоуверенной ненавистью и злобной ехидностью.

Мысленно я проклинаю всё на свете, потому что по её довольному лицу точно могу сказать, что в своих планах она более, чем преуспела: мы с ней здесь абсолютно одни.

— Знаешь, ты очень предсказуема, — усмехается она.

— Эту фразу я слышу уже не в первый раз, — с горечью отвечаю я, осознавая в какой отвратительно неудачной ситуации я нахожусь.

— Хотя признаю, ты смогла меня удивить, — медленно произносит она, прожигая меня своим взглядом. — Как возможно, чтобы такое ничтожество, как ты, в один момент, стало таким достоянием цивилизации? Все и вся тебя обсуждают. Меня уже тошнит от этих бесконечных: «Кира», «Кира», «Кира»! Ну сколько можно, а? Какой-то неудачнице повезло, и теперь все просто в восторге!

Если честно, даже не могу с ней не согласиться. Будь я на её месте, я бы испытывала точно такие же эмоции. Одно дело, когда ты достигаешь славы и почёта своим трудом и навыками, и совсем другое, когда тебе просто повезло. Люди из первой категории ненавистно будут презирать людей из второй. Ведь тяжкий многолетний труд порой остаётся в тени, без почёта и признания, затмеваемый стремительным взлётом, что не может не злить и не выводить из себя.

— Знаешь, вначале я была очень расстроена, что не попала в гильдию, но это было ровно до того момента, пока я не узнала, кто её возглавляет, — говорит она, медленно подходя ко мне. — И я должна сказать тебе спасибо, что ты не взяла меня к себе в команду, ведь я бы не хотела быть на месте Калейда.

— Ты не на его месте и никогда там не окажешься, — язвит моё не вовремя проснувшееся эго, которое, видимо, полностью решило пренебречь доводами рассудка.

— Ты правда думаешь, мне это нужно? — улыбается она.

Одной рукой Наира змеиным броском хватает меня за кисть, а в другой у неё появляется огненный хлыст, который обхватывает всю мою руку от запястья до самого плеча. В один момент невыносимая резкая боль пронзает всё мое тело. Мои ноги подкашиваются, не в силах удержать многотонный груз, и я мешком падаю на колени перед королевой моих кошмаров, в которые я не погружалась уже очень и очень давно.

— Тебе всё ещё плевать на мою силу? — мерзко ухмыляется она. — Считаешь меня недостойной твоей гильдии? Считаешь меня слабой и…?

Она говорит что-то ещё, но я не слышу ничего. Красная пелена застилает мои глаза, в ушах бешено стучит, и я громко верещу от адской боли. Я чувствую омерзительный запах гари, который исходит от моей руки и от которого меня начинает сильно тошнить. Моё тело трясётся, и я в конвульсиях корчусь на полу, мечтая отрезать правую руку, чтобы не ощущать эту невыносимую боль. У меня сильно кружится голова, и я падаю в пространное забытье, окончательно теряя сознание и связь с реальностью…

Не знаю, сколько проходит времени, но в конце концов я просыпаюсь от того, что что-то холодное окутывает всё моё тело. Приятный холодок сковывает мою руку, и я в блаженстве выдыхаю. Сквозь сон я слышу обеспокоенный крик девушки:

— Я не знаю, что случилось! Я услышала вопли и нашла её на полу библиотеки. Еле дотащила её сюда. Сделайте что-то! Не стойте!

— Лиретт? — бормочу я. Неужели это и вправду она?

— Кира, всё будет хорошо, — она хватает меня за плечи. — С тобой всё будет хорошо! Обещаю! Почему вы стоите? — верещит она.

Под её бешеный крик, от которого моя голова разрывается ещё сильнее, моё сознание вновь включает защитную реакцию, и я вновь делаю предпочтение не в пользу реальности.

Первое, что я вижу, когда мои глаза согласились различать что-то помимо чёрно-белой пелены, это Лира, которая в блаженстве посапывала на неудобном стуле. Наверное, такая черта присуща только вечным студентам — спать везде и всюду при любой удобной возможности, не упуская подвернувшийся случай. Её голова с тёмно-рыжими волосами лежит на моей койке, а руки в длинных перчатках беспомощно свисают вниз. Я делаю какое-то неловкое движение, и её золотисто-медные глаза резко открываются и с беспокойством смотрят на меня.

— Как ты себя чувствуешь? Что с тобой случилось, Кира? — хватает она меня за здоровое запястье.

Слова комом застревают в моём горле и вместо того, чтобы сказать, что её подруга-покровительница настолько качественно прожарила мою руку, что позавидовал бы любой шеф-повар, я лишь спрашиваю, который сейчас час.

— Уже глубокая ночь, — тихо говорит она. — Ты можешь встать? Я помогу тебе дойти до дома.

Когда с её помощью я принимаю вертикальное положение, тянущая боль саднит в моей руке, ломая всё тело, а сильнейшее обезвоживание не даёт адекватно мыслить. Я опускаю свой затуманенный взгляд и вижу, что кроме не очень глубоких багровых колец, которые вереницей тянутся от запястья до плеча, больше никаких увечий нет — либо Наира решила, что с меня хватит, либо эльфы меня полностью подлатали. Но я знаю, что пройдёт какое-то время, и даже эти следы полностью растворятся на моей коже под воздействием целительной чаши Алермана. Я медленно встаю, опираясь на её плечо, и мы неторопливо плетёмся к выходу из Робиуса.

— Как ты? Я давно тебя не видела, — бормочу я.

— В этом виновата только я, — сдавленно говорит она. — Слишком погрузилась в подготовку, пытаясь посетить все занятия по магии, на которые успевала, в надежде повысить свои навыки. А оказалось, надо было быть с тобой. Теперь мой шанс упущен, — говорит она, скрепя сердце.

— Лиретт, ты же не знала, что такое может произойти. Никто не знал, что такое вообще возможно, — мямлю я, облизывая сухие губы.

В ее действиях была логика и был чёткий план. Будь я на её месте, я бы действовала точно так же: сблизиться с кем-то сильным из своего клана, быть его другом, поощрять все его начинания, а взамен получать бесценный опыт и прогрессировать в навыках — выгодная во всех отношениях сделка. Только есть нюанс: этот кто-то — это Наира. Самое неприятное, что Лира всегда знала, о моих отношениях с ней, и это не стало для неё барьером — она легко променяла одну подругу на другую в погоне за более светлым будущим для самой себя. Но даже это не делало Лиретт в моих извращённых и излишне предвзятых глазах предателем, ведь для меня это было ожидаемо. Так что, несмотря на её весьма спорное решение, моё отношение к ней осталось прежним.

— А ты помнишь, как я смеялась над Лаэтой, когда она рассказывала, что ты учишь магии получше любого препода? — спрашивает она.

— Ну, у тебя были все основания, — поддерживаю её я.

Лира с самого начала не особо разделяла эмоции моих друзей относительно моего таланта. Пожалуй, она единственная, кто относился к этому именно так, как должно — со значительной долей скепсиса. Если Таниэль и Нимуэй, когда примкнули к нам, в общих чертах знали, что именно их ждёт благодаря его таланту, то Лиретт, сблизилась с нами именно из-за Лаэты, да и то при весьма стихийных обстоятельствах.

В нижнем Прайме было хорошей практикой для закрепления навыков сталкивать студентов лбами в учебных поединках, где они могли использовать десяток заранее оговоренных простейших заклинаний. После этого сильнейшую дюжину отбирали для мини-турнира, где не было никаких ограничений. К нашему удивлению, Лаэта прошла этот этап, и один из боёв у неё был именно с Лирой. Их противостояние запомнили надолго, ведь если последняя использовала широкий спектр различных новых заклинаний, то Лаэта, особо не извращаясь, демонстрировала все те же десять в очень эффективных связках. Закончилось всё тем, что Лиретт всё-таки поддалась и вылетела с турнира, а Лаэта, незначительно её превосходя, уступила уже следующему сопернику.