Все сказанное пробрало людей до мурашек. Таких речей они не слышали ни от кого и никогда. Присутствующие начали поглядывая друг на друга и перешептываться.

— И то верно говорит!

— Смотрите, Иоанн то зрячий.

— Император в гневе — прикрывая рукой рот, говорили одни другим.

Люди были явно напуганы. Но не речами императора, а тем, что может быть после таких громких заявлений.

Одеяния императора развевал ветер.

Однажды, еще никому неизвестный Михаил получил под свое командование довольно слабый отряд, но это не мешало ему с этим отрядом одерживать победу за победой. Его умение вести за собой людей и поддерживать боевой дух, казалось, были у него в крови. Поэтому и сейчас, стоя перед людьми, правитель не боялся последствий всего сказанного и был готов повести за собой народ, строить новую Византийскую империю. Могущественней и крепче изнутри, чем ранее.

— Я призываю, всех здесь собравшихся, а вместе с вами и всех жителей Византии — хорошо подумайте, за кем идти! О людях надо судить по их делам. — продолжил Михаил Палеолог, совершенно не догадываясь о том, что этот день и его выступление перед народом будет решающим в истории Византии и в мире в целом.

— Я сам грешен, — приложив ладонь к груди, молвил он, — И не раз уже за это покаялся. Я молил константинопольского и римского патриархов дать мне прощение и снять отлучение от церкви, некогда наложенное им на меня. Но так и не дождался. Благодаря волшебникам, я исправил совершенный ранее поступок, которому, возможно, до недавних пор и не было прощения. Но даже после того, как Иоанн вновь увидел свет, патриархи не отменил анафему. И вот что я вам скажу, всем здесь собравшимся — от меня хотят любым способом избавиться и желают, чтобы я сам оставил трон императора. — эмоционально, сопровождая свою речь размашистыми жестами, громко продолжал вслух император. — Что они себе позволяют? Разве не к покаянию призывает церковь? Почему эти святоши позволяют себе от имени всевышнего судить о людях и унижая их при этом? Почему они лезут в мирские дела? Не они ли врачеватели душ? Хотя, какое исцеление они могут нести? Никакого! Если в действиях стоящих перед вами лекарей, которые дарят людям здоровье, результат очевиден, то в случае с церковью, его нет и достучаться до всех этих епископов и патриархов не представляется возможным. Именно маги, с их способностями, дарованных им всевышним, помогут нам построить здоровое и сильное государство. Сейчас, во времена божьих испытаний, посланных на нас, именно они для всех нас спасение. — Палеолог вновь повернулся к магам, стоящим рядом с ним — Я сейчас заявляю всем, и прошу запомнить. Отныне я усиливаю контроль за всем происходящим в империи. И перед лицом своего народа, говорю, что если в деяниях этих лекарей будет что-то не ладное, если я узнаю, что они устраивают заговор против меня и уничтожают население, отравляя его своими зельями, я сам лично издам распоряжение чтобы их казнили. Но только если будет такое! — Он снова повернулся к толпе, которая молча внимала речь разошедшегося не на шутку императора. — А теперь, вы все здесь стоящие, только вдумайтесь, сколько болезней уносит жизни людей ежедневно! А они — император снова указал на волшебников рукой, — знают как исцелять и доказали это мне. Иоанн, которого они исцелили, снова может видеть! Вот оно — настоящее чудо! За такие поступки людей надо щедро одаривать, а не изгонять и преследовать, обвиняя в связи с дьяволом. Я им это обещал и я это сделаю. — выдержав небольшую паузу, чтобы сконцентрироваться, собраться мыслями и не повторяться правитель продолжил:

— А сейчас я всех здесь собравшихся хочу спросить — кто такой дьявол, как он выглядит? Вы его видели?

Толпа загалдела, и опять переглядываясь друг с другом, люди начали выкрикивать, что не видели его ни разу, не знают, но по описаниям священников он очень страшен.

— Взгляните на них, они выросли среди нас. Они не пришли из ада, волшебники много лет занимаются врачеванием, спасая тех, кого одолевают хвори и недуги. А теперь задумайтесь — обвинить людей, обозвать их демонами и изгнать только из-за того, что не можете объяснить их действий — не это ли самая величайшая глупость?!

Люди на площади стояли, разинув рты. Еще ни разу император не выступал так открыто перед ними. В сознании многих присутствующих сейчас творилось что-то непонятное. Им словно глаза открыли на совершенно другой мир. Многие боялись признаться даже самим себе в том, что они согласны с речью оратора.

— Кто же те, кто настраивает жителей Константинополя и Византии против лекарей-волшебников? Вы посмотрите — кто они? В то время, когда всем вам живется сложно, вы несете еду и вещи в церкви и монастыри, смотрите в уста этим безумцам, которые держа вас в страхе и покаянии, жируют, обирая всех нас. Вы видели хоть одного церковника за работой? — Палеолог снова замолчал, окидывая всех присутствующих своим строгим, орлиным взглядом, словно ищущим среди толпы «добычу» в виде церковнослужителя.

— Вот то-то же! Они только и знают, как произносить праведные речи, толковать закон божий с малых лет, и всё — к своей выгоде! Устраивая всем, кто не подчиняется их указаниям, показательные казни и гонения. Меня патриарх отлучил от церкви. Но это мне не помешало вернуть Византии Константинополь и начать улучшать сейчас жизнь в империи. Вот и подумайте, кто для вас действительно должен быть гоним? Тот, кто заботится о вашей жизни или тот, кто держит других в страхе, отбирая последний хлеб? А теперь, я прошу внимание! — он поднял указательный палец правой руки вверх.

— Отныне я не признаю никаких анафем и гонений от церкви. Мне они не указ. Пытаться связать руки императору, пробовать ограничивать его в действиях и унижать — это они могут. Но в своей империи, как правитель, я волен устанавливать свои правила. И коль церковь не хочет жить по установленным мной порядкам, и не оставляет народ в покое, я прямо сейчас, в вашем присутствии издаю распоряжение и мое слово должно быть немедленно исполнено — всех церковнослужителей и всех их приближенных подвергнуть изгнанию из Константинополя и в дальнейшем из всей Византии. Не место им в моей империи. А всё их имущество будет разделено между казной и страждущими! — сказал он это так резко и уверенно. Эта гениальная мысль пришла ему в голову прямо сейчас, он её озвучил, сам того не ожидая и был доволен своим собственным решением. Доволен тем, что он сделал это, впервые за всю историю существования Византии!

— Сильно! — высказала свое мнение Юлия. — хитрый жук… интересно, а в нашем мире как было, блин, всё-таки плохо мы учили историю средних веков… да и вообще любую..

Девушка настолько прониклась рассказом, что уже забыла свои вчерашние думы по поводу сидящего перед ней Леотира. Она, словно сама перенеслась в ту эпоху и сама лично присутствовала при речи императора в Константинополе.

— Да, Юлия. Вы правы. Своим выступлением перед народом и резкими распоряжениями, которых от него совершенно никто не ожидал, Михаил Палеолог положил начало новой империи. Армия, получив указание императора безжалостно изгнала всех церковников за пределы Константинополя за несколько дней. А отобранные у церкви богатства были разделены. Разумеется, на основную часть наложил лапу император, но и народу досталось не мало. Особенно там, где чиновники опоздали — ехидно усмехнулся маг.

— Но разве церковнослужители могли так легко покинуть город? Ведь они тоже там жили. Это очень сложно покинуть нажитое место. — удивилась Татьяна.

— Да как вам сказать. Жить то им хотелось. И скорее всего, они думали, что всё это не надолго. Понадеявшись, что папа римский, (а тогда именно римская церковь считалась матерью всех церквей), узнав о произошедшем, примет меры, решили выждать время в провинциальных церквях. Да, покидать нажитое, теплое местечко было сложно, но до глубинки ведь еще не дошли изменения и народ не мог слова против сказать всем церковникам. А они это перевели в свою пользу, мол из города прибыли, для усиления контроля за богопослушными жителями, позже, представив людям в таком виденье, что в Константинополе демон вселился в самого правителя, этот город теперь для грешников и все святые оттуда уходят. Только все сложилось не так, как святоши изначально предполагали.