Глава 1 — Конец света или начало новой жизни.

Маг внимательно посмотрел на сидящих перед ним девушек.

— Кого вы видите перед собой? Старого, доброго волшебника? Ну… в общем, да. Но таким я был не всегда. Когда-то, семьсот с лишним лет назад, сидящий перед вами Леотир был совсем иной… Резкий и дерзкий. Да плохое было время, кровавое… - немного грустно, явно вспоминая позабытые годы, протянул он.

Подруги переглянулись.

Леотир, погрузившийся на мгновение в собственные воспоминания, произнес:

— Ну что же, слушайте, с чего всё началось… - он погладил бороду и удобно устроившись на стуле начал свой длинный рассказ.

Татьяна, быстро сориентировавшись, незаметно для волшебника включила диктофон на своем планшете.

Возможно, его рассказ мне ещё пригодится и послужит отличным доказательством существования другого, параллельного нашей земле мира, — размышляла девушка. Если, конечно, вернуться домой у нас получится. Да даже если и не получится, уверена, что ни у кого здесь нет ничего подобного — записанный вживую рассказ мага о его жизни. Причём ладно бы, рассказ охватывал несколько десятков лет, а он тут, похоже, о веках толковать обещает. Это уникальные воспоминания. Может, в его библиотеке и есть дневники и «научно-магические» труды, но вот такой эксклюзив будет только у меня. Но послушаем, чего скажет..

— Я был еще ребёнком, когда начались великие перемены. Именно оттуда и тянется вся нить дальнейших событий. Конечно, за несколько веков, всего произошедшего в мои детские годы и не упомнишь, но пожалуй, самые яркие моменты, задержавшиеся в памяти, по причине их важности, не забудутся никогда.

Всё, что вы видите сейчас — этот замок в лесу на берегу реки, эльфийская охрана, богатство и уважение, пришли с годами, да что там с годами… веками нажито было. Я никогда не мог похвастать тем, что в роду у меня были князья, богатые торговцы, нет. Может, даже и к лучшему. Все сложности жизни простого люда я испытал на себе лично. Несправедливость судьбы и все её жестокости я познал еще с вот такого возраста… - тут Леотир рукой в воздухе показал, примерно какого роста он был на тот момент, о котором пойдет речь далее. — Лет восемь наверное, мне было, или чуть больше. Знаете, но зато сейчас мне проще общаться с людьми. Я не делю их на бедных и богатых. Проблемы и тех и других мне вполне понятны независимо от состоятельности и я пытаюсь их решать, чтобы всем было хорошо. А мои знания и опыт мага весьма велики, и к моему мнению прислушиваются и даже особо не перечат князья и короли.

Вырос я в деревне, в окрестностях города Константинополя. Времена тогда были сложные. Мы не жили, ясней будет выразиться и точней — выживали. Междоусобицы, войны за власть, борьба за территории и противоречия между православной и католической церковью — никогда ещё религиозные и иные конфликты не приносили людям ничего хорошего. Только упадок и жертвы. Кушать было нечего. Дошло до того, что в лесах даже дичь не водилась, по той простой причине, что ее всю съели. Может, где-то глубоко в лесной чаще, куда человек еще не сунулся, кто-то и водился, но это была большая редкость. В местном пруду вся рыба и даже лягушки перевелись. Ели травы, коренья, да что попадется съедобное, всё, до чего могли дотянуться, ели. Ни о каких сборах урожаев речи тогда и не было. А то, что подпадало под определение урожай, то немногое, чего так не хватало, чтобы людям в деревнях прокормить себя, забирали в столицу. Хотя там-то, в столице, всегда было что покушать, но не каждому было дано там жить. Разбойничество и грабеж в провинции процветали. Но стоит ли рассказывать, что разбойниками и ворами были сами жители деревень, потому что надо было как-то существовать. Возможно, в лесах и были какие-то разбойничьи отряды, но насколько я помню, гуляли с мальчишками и ни разу никого не встречали. А вот в деревне да… Я сам лично участвовал и даже не раз в разграблении обозов. Только не делайте такие удивленные глаза. — добавил Леотир, оправдываясь. — Видимо вы просто не можете понять, какое может быть сильное чувство голода, что уже срабатывал инстинкт самосохранения и человек искал любые возможности, чтобы выжить и прокормить себя, даже будучи ребенком. Я отлично помню, как следующий мимо деревни обоз, остановившийся у нас на ночлег, разграбили местные. Мои детские любопытные глаза видели все. Да что там видели, втихаря, воспользовавшись случаем, сколько смог, столько уволок домой зерна в тряпичной куртке. Темно же было. Кто там разберет? Все стали тащить, а я чем хуже? Вот оно то состояние, когда хочешь жить, знаешь, что делать так нельзя, но вопреки всем правилам идешь и делаешь. Думаете, попало тогда от родителей? Нет! Боялись они лишь за то, чтобы никто не видел, что я зерно упер. А то людская молва до добра не доведет. Сами понимаете, это и раньше было и сейчас. Только дай повод, а уж какие грехи приписать и за что осудить, найдут, без всяких разборок. А там казнь… И как только не изощрялись, чтобы запугать богопослушный народ. Хотя, что там говорить… церковь простой люд осуждала за грехи, но воровали сами от этого не меньше, просто действовали под прикрытием и были вроде бы ни при чем, а при удобном случае, для показательных выступлений народу своих же «снабженцев» и сдавали. Знали, что сегодня этого казнят, народ попугают, а завтра другой такой «снабженец» появится, боящийся гнева божьего и старающийся быть поближе к церкви, чтобы уж точно попасть в описываемое всем благодатное место после смерти. Всех держали в страхе, что будет кара небесная. И случилась таки на беду эта «кара», только сказочные боги здесь были не причём.. — Леотир бросил взгляд в окно, немного покачал головой и продолжил:

— В те времена, по всей земле происходило что-то невероятное. Землетрясения одно за другим, возникали в разных точках земли. Было уничтожено большое количество построек. Вами упомянутый Византийский храм, тоже разрушился в те времена. Но я об этом узнал так, мимоходом, когда приехал и обосновался в этой местности. А там, где-то в деревне у Константинополя, я об этом знать конечно же не мог, да и маленький был, своих впечатлений хватало и не до размышлений и катаклизмов было. Но если бы землетрясения были единственным природным явлением! Нет же… в то время, где-то на островах в далёком океане, проснулся очень мощный вулкан, как мы выяснили сотни лет спустя. Опять же говорю, забегая вперед, тогда моим детским глазам предстала такая картина — небо постепенно стало темнеть. Никто не знал тогда, что произошло и не мог объяснить. В деревне были люди, знающие грамоту и счёт, но только их они и знали… Тогда ведь что давали школы в Константинополе — только обучение письму, простому счёту да закону божьему. А глубоких познаний об устройства мира не было. Поэтому, когда всё небо заволокло тьмой, посыпался чёрный пепел и все забегали в панике. Было страшно, за себя страшно, за своих родных и близких людей. Можете себе представить, несколько дней было темно как ночью! Ох, как тогда церковники начали всех стращать! Они говорили, что пришёл конец света и мы все вымрем. Это, мол, всё кара за наши грехи. Я думаю, что они и сами не могли объяснить происходящего. Такого никогда не было — по рассказам моих родителей и даже бабки знахарки. Испуганный народ тогда начал что было мочи, посещать службы в церкви, молиться богу и сознаваться во всех своих грехах. Помню, как меня маленького, родители тоже заставляли идти молиться. Ох и нудное это было занятие, особенно когда не понимаешь, для чего это всё. Мне потом не раз они припомнили это украденное зерно, но так, больше для порядка и я понимал, что на кого-то надо было свой гнев выпустить. А я вроде как сын и приму все… Вот и выпускали. Да я сильно и не обижался, кое-чего понимать стал, хоть и ребенком был.

Конечно, постепенно чернь в небе рассеялась, но серость осталась. Мы лишились солнца на год, а может даже и чуть больше. Можете себе представить? Думаю что нет. Конечно, было заметно, когда день, а когда ночь, но днем было серо, мрачно, как перед бурей и было ощущение, что мы в какой-то емкости, в которой заткнули наглухо пробку. Вся эта серость очень сильно давила на глаза. Я помню, что даже будучи ребенком, я тогда постоянно мучился от головных болей. Вскоре наступил сезон длительных дождей. Это были какие-то нескончаемые ливни, которые могли продолжаться неделями. Дожди иногда шли не обычные, а кислотные, как мы поняли годы спустя. Невозможно было выйти на улицу без укрытия и обуви. Нельзя было сказать, что капли прожигали кожу. Это было бы слишком. Просто если попасть под такой дождь, то на коже потом появлялись красные пятна, что-то вроде легких ожогов. И если без шапки или капюшона окажешься под таким дождём, то волосы могли вообще выпасть. Хорошо, что такое было непостоянно. Вокруг всё, что еще могло расти, желтело и гнило. Земля была сырая и превратилась в жижу. Ни о каком урожае и речи не было. Без солнца, на вечно сырой земле, практически ничего не росло. Даже сорняки и те пропадали.