– Ты так прекрасна! – произнёс он, когда наши взгляды встретились. – Позволишь мне представить тебя как свою невесту?

Неожиданно для себя я кивнула. И от радости он ещё крепче прижал меня к своей груди и поцеловал в щёку. А я внезапно осознала, что вообще-то собиралась подумать, прежде чем дать ответ…

«Если это сон, почему бы не выйти замуж за царевича? – мысленно оправдывала я свой поступок. – А если не сон? Как же учёба, родители? Что-то мне подсказывает, что сюда так просто не попасть… Тогда как попала я?»

Вскоре мы миновали поселение, и впереди показалась гора. А на горе возвышался огромный дворец, ослепительно сияющий под ярким солнцем! Он был сделан словно из чистого золота и украшен самоцветами, чей блеск ослеплял меня даже здесь. Я так и раскрыла рот, не в силах описать увиденное, и не заметила, как волк ускорился. И только когда он начал прыгать по каменистым выступам горы, а Иван ещё крепче прижал меня к себе, я вновь почувствовала страх, ведь свалиться с этого пушистика и приложиться головой о камень мне хотелось меньше всего. Зажмурив глаза, я сильнее вжалась в грудь царевича и обратила внимание, насколько спокойным и ровным было его сердцебиение. Его спокойствие передалось и мне – тогда я открыла глаза.

Волк забрался на вершину и теперь медленно шёл по направлению к дворцу. У входа нас уже встречали люди в царских одеждах. Но выделялся среди них один – мужчина лет сорока с короной на голове.

«Царь», – догадалась я.

Его осанка была величественной, а взгляд – спокойным. Лёгкая улыбка придавала его лицу доброжелательный вид. Затем я обратила внимание и на людей, стоящих возле него. Это были две пары: молодые парни, одетые примерно так же, как Иван, с девушками, тоже держащими в руках стрелы.

«Конечно! У царя трое сыновей, младший – Иван, – вспоминала я сюжеты русских народных сказок. – Правда, старшие братья особой любви к младшему не проявляли, а в сказке про волка даже убили его!» – насторожилась я.

Но Иван, похоже, никого не боялся. Когда волк остановился у самых ступеней, ведущих к массивным дверям, возле которых и расположились встречающие, Иван быстро спрыгнул с него и протянул ко мне руки. Я обхватила царевича за плечи, и он, удерживая за талию, снял меня с волка и поставил на землю.

– Отец, братья, я привёл вам невесту! – радостно сообщил Иван, ведя меня за руку вверх по лестнице.

– Я вижу, сын! – улыбнулся царь. – Рад принять в свою семью такую красавицу! – обратился он ко мне, и его взгляд скользнул на мой медальон и задержался на нём. И даже улыбка, как мне показалось, стала чуть шире…

– Отец, братья, это Елена Прекрасная! – представил меня Иван, когда мы оказались наверху. – Елена, это мой отец, царь Берендей. А это самый старший из моих братьев – Дмитрий, – он указал на парня, стоящего по правую руку от царя. – И второй мой старший брат – Василий, – теперь он указал на парня, стоящего по левую руку от царя.

– Очень приятно! – улыбнулась я.

– Ты, как всегда, последний, брат! – усмехнулся Дмитрий. – Наши невесты уже при нас. Вот моя Любава, – он приобнял милую девушку с тёмно-русым цветом волос.

– А это моя Милана! – сообщил Василий, поцеловав в макушку рыжеватую девушку в веснушках.

– Что ж, раз все наконец в сборе, пора устроить по этому случаю пир! – торжественно сообщил царь Берендей.

При слове «пир» во мне вновь проснулся голод.

«Наконец-то я поем!» – с предвкушением думала я, входя во дворец под руку с Иваном следом за остальными.

Внутри дворец ничуть не уступал внешней роскоши! Блестящие полы из малахита, устланные дорогими коврами. Такие же малахитовые колонны. Стены, расписанные золотыми узорами и украшенные драгоценными камнями. А потолок словно отдельное произведение искусства! Это был не потолок, а свод с изображением картин на церковную тематику. Такую красоту в своём мире я встречала действительно только в церквях.

«В своём мире, – задумалась я. – То есть я признаю, что этот мир не мой? Но как такое возможно? Меня засосало в сказку?»

Запах вкусной еды, внезапно коснувшийся моего носа, отвлёк меня от этих мыслей.

«В каком бы мире я ни была, но есть всё равно хочется», – думала я, вдыхая сладкие ароматы.

Наконец мы дошли до огромной залы, посреди которой стоял длинный-предлинный стол прямоугольной формы, просто ломившийся от обилия еды. На нём было и запечённое мясо, и посыпанный зеленью отварной картофель, от которого ещё исходил пар, и уже нарезанная рыба. Много пирогов! Блины с красной икрой и множество других блюд, которые я не могла рассмотреть со своего ракурса.

Как только мы вошли в зал, музыканты, сидящие по периметру, заиграли на музыкальных инструментах. Но я обратила на них внимание только сейчас, когда Иван под руку повёл меня к столу. Особенно моё внимание привлёк один гусляр, явно выделяющийся среди остальных: высокий и накачанный, он походил больше на телохранителя, чем на музыканта. При этом он, в отличие от других гусляров, не сидел, а стоял и даже пританцовывал, перебирая струны на внушительного размера музыкальном инструменте.

Царская семья уже расположилась за столом: царь – посередине, другие братья с невестами – по обеим сторонам от него. А нам с Иваном пришлось обойти стол, чтобы сесть ровно напротив царя. Усевшись поудобнее на стул, стрелу я положила рядом с собой на стол.

– Добрыня, иди и ты к нам! – позвал царь того самого гусляра.

Гусляр с улыбкой отложил свой музыкальный инструмент и тоже уселся за стол с нашей стороны по другую руку от Ивана.

– Добрыня? Добрыня Никитич? – шепнула я Ивану.

– Ты его знаешь? – удивился он.

– Наслышана, – ответила я.

Похоже, что и Добрыня меня услышал. Чуть наклонив голову, чтобы получше рассмотреть меня, он улыбнулся и бросил беглый взгляд на медальон. Смутившись, я тоже улыбнулась ему и выпрямилась, уставившись на блюда на столе. Всё-таки голод давал о себе знать.

– За моих будущих невесток! – царь внезапно произнёс тост, подняв кубок со стола и вытянув руку вперёд.

Все присутствующие за столом тут же поддержали тост, протянув свои кубки в ответ. А я только сейчас заметила, что кубок, наполненный, похоже, красным вином, стоял и возле моей тарелки. Неуверенно подняв, я протянула его к остальным. И только после этого царь первым опустошил свой кубок. Другие гости тоже быстро расправились с вином, а я вначале слегка пригубила его.

«Смородиновое, – определила я. – И достаточно неплохое на вкус!»

Когда и я опустошила кубок с вином, настала очередь еды! Царь с сыновьями принялись накладывать еду в свои тарелки, и здесь меня долго уговаривать не пришлось. Я тут же положила себе на тарелку картофель и рыбу, чем заслужила недоумённые взгляды. Посмотрев на пары напротив, я поняла, что парни ухаживают за дамами и сами накладывают им в тарелки еду. Но самый недоумённый и осуждающий взгляд был у Ивана, как будто я призналась за столом, что уже не девственница!

«Кстати, а я ведь не девственница, – почему-то зацепилась я за эту ассоциацию. – Если у них такие нравы по отношению к еде, что они скажут обо мне, когда узнают? Хотя почему я об этом думаю? Может, стоит подумать, как отсюда выбраться? Но не раньше, чем я поем!»

– Я просто голодна, – пояснила я.

– Откуда ты, Елена Прекрасная? – спросил вдруг царь, принимаясь за еду.

Этот вопрос поставил меня в тупик.

«Что сказать? Они знают о нашем мире?» – начала быстро соображать я.

– Отсюда, – неуверенно ответила я.

– Это невозможно! – усмехнулся царь. – Жёны моих сыновей могут быть только из других царств.

– Значит, из другого, – нашлась я.

– Какого? – не сдавался он.

– А это какое? – спросила я в ответ.

– Тридевятое, – ответил царь.

– Я так и думала, – улыбнулась я. – Я из тридесятого.

Он скептически улыбнулся мне и снова бросил взгляд на медальон.

«Кажется, он мне не поверил, – пронеслось в голове. – Но почему все смотрят на мой медальон? Они что-то знают?» – заподозрила я.