Какое значение может быть в том, чтобы просто ужинать на природе?

Но, наверное, было.

Иначе с чего бы она тоже иногда поглядывала на него, когда Стах отвлекался на мобильный или звал прислугу попросить еще бутылку вина? С чего бы изредка обращалась к нему, прося передать то соль, то какой-то прибор со стола?

С чего бы не сбежала раньше времени, а будто бы тоже длила и длила этот вечер?

Когда на сад уже опустился вечерний полумрак, рассеиваемый лишь светом фонарей, Станислав Янович, разморенный алкоголем и едой, поднялся из кресла и по-отечески проговорил:

— Ну что, Милан? Домой, спать?

Она взглянула на Шамрая, чуть помедлила с ответом, будто размышляя над очень сложным вопросом, и сказала:

— Я еще посижу.

Мужчины на мгновение замерли оба. Назар — и не дышал на своем стуле сбоку от нее. Стах, уже стоявший вполоборота к дому, замедлился. Быстро, оценивающе он глянул на племянника, потом снова перевел взгляд на Милану и нахмурился:

— Уверена? Сыровато становится, прохладно.

— Пледы есть, — их принесла обслуга пару часов назад, когда стало садиться солнце и в саду потянуло свежестью. На это возражать было трудно. Но Стах чувствовал, что если уйти, ничего хорошего из этого не выйдет. А если остаться — то только сильнее на нее надавишь, и это тоже добром не закончится. Опять ускользнет. Из двух зол выбирают меньшее, потому он, изобразив заботу, пробормотал:

— Смотри, не заболей, — а после зевнул и пошел в дом, чувствуя себя… старым. Ведь двое, оставшиеся на улице — слишком юны. А молодость — она всегда тянется к молодости. И дай бог, чтобы только это, только посиделки у огня, дружеская беседа, потому что иначе — как ему быть?

Как ему быть — думал и Назар, и без того тихий в тени дядьки, а теперь и вовсе замолчавший на пару минут, когда тот ушел. И мучительно придумывавший, о чем заговорить. Слишком… слишком уж невероятным было то, что Милана осталась. И все вокруг представлялось уже совсем не таким, как днем, в беседке. Потому что когда вот оно — то страшно, безумно страшно ошибиться.

— Может, чаю хочешь? — неожиданно спросил он. — Можно развести огонь и прям на мангале заварить, он прикольный будет, с дымком.

Она помолчала некоторое время, отмечая про себя, что ей действительно хотелось остаться, и вовсе не потому, что идти в дом рядом со Стахом, вместе подниматься на второй этаж, желать ему спокойной ночи — приобретало в ее голове налет двусмысленности. Здесь, рядом с Назаром, было проще и понятнее.

— Больше всего я люблю тюльпаны, — сказала она, наконец, усмехнувшись.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Хорошо. Но лето… а к лилиям ты как?

— Я не заметила у вас лилий.

— Есть немного у мамы, вроде бы. Ну если я их ни с чем не путаю. Из меня тот еще ботаник.

— Тогда розы — тоже неплохо, — рассмеялась Милана.

— Я учту, — улыбнулся вслед за ней Назар. — Так что насчет чая? Или хочешь… хочешь прогуляемся до пруда?

— Нет, давай лучше чаю.

— Я сейчас.

Назар подбросил дров в мангал, распалил их посильнее, метнулся к террасе, где уже приготовлено было все, что нужно для чаепития, включая здоровенный металлический чайник с водой, который он торжественно водрузил на сетку над огнем. А потом зашуршал чаем, зазвякал ложками, чашками, заварником, каждую минуту чувствуя на себе задумчивый взгляд Миланы. И почему-то думалось, что еще никогда они не были настолько наедине, как сейчас.

— Как тебе у нас вообще? — спросил он, снова усаживаясь в свое кресло, когда залил заварку и ожидая, когда можно будет ее разлить. — Ну, если не считать того, что я устроил по дурости.

— Скучно, — пожала Милана плечами и потянулась за пледом. Накинула его на плечи и, съежившись под ним, стала похожа на нахохлившегося птенца. — И здесь все чужое, будто другая планета.

— Наверное, против твоего привычного мира Рудослав и правда другая планета. Совсем скучаешь?

«А по этому своему Олексе скучаешь?» — недоговорил он.

— Надеюсь, за полтора месяца не свихнусь.

— Ты здесь совсем на все лето? Раньше не удерешь?

— Не скажу, что не думала об этом. Вот кто-нибудь объяснит мне, как вы тут живете?

— Не знаю… обычно живем, каждый делает свое. Кто на янтаре, кто лес пилит, кто на фабрике, есть всякие бюджетники, есть базар, магазины. Огороды, опять же, у людей, скотина. Если б мы поближе к горам были, то, конечно, туризм бы очень выручал, а от нас до гор все-таки чуток еще ехать. Туристы как-то цивилизацию в селах до своего уровня подтягивают, потому что запросы-то у них не такие, как у сельского человека… Ну вот рядом с нами райцентр — совсем другое дело. И не только потому что райцентр, а еще и бальнеологический курорт, куча отелей, банки, клубы, салоны, супермаркеты, торговых центров несколько, даже аквапарк собираются строить. Мы против них, конечно, черте что. Но это не значит, что плохо живем, просто привычно, одинаково десятилетиями. Но кто-то же и для такой жизни рожден, а?

— По-моему, слишком уныло звучит.

— Наверное. Наверное, осознанно выбрать такую жизнь после большого города — странно. Обычно поток в другую сторону.

— Стану старой — подумаю, — привычно сморщила носик Милана. — А пока я хочу развлечений. Кстати, этот твой монастырь далеко?

— Нет. Нафига тебе?

— Съезжу посмотреть.

— Да там смотреть нечего и не очень-то пускают, — пробурчал Назар. Потянулся к чайнику, плеснул по чашкам ароматного чаю и продолжил: — Рядовому интеллигенту в нашем селе доступно чтение книг, посещение музея-аптеки и дома культуры, и есть один фрик, перевез с Черной горы хату к себе на окраину города, собирает там всякое добро, которое у некоторых еще в сараях пылится. Изображает коллекционера, но там правда интересно, мама его поддерживает, культурное наследие говорит. Но это, пожалуй, все. Кстати, ты дочитала «Милые кости»?

— А… а что? — удивленно икнула Милана.

— Да ничего такого, — смутился Назар и уткнулся в свою чашку. Насыпал себе сахару, придвинул к ней сахарницу, а потом добавил себе под нос: — Просто я прочитал… ну сразу… Думал спросить, как тебе вообще.

— В смысле «прочитал»? — впала она в ступор, будто ей предложили решить задачу из высшей математики, еще и несколькими способами.

— Ну… электронку скачал…

— Зачем?!

— Читать люблю! — почему-то насупился Назар. — Нельзя, что ли?

— Можно… Даже нужно… — бормотнула она и с интересом воззрилась на парня. — И вообще — мне понравилось. Скоро фильм должен выйти.

— Прикольно, — ожил он. — Я правда больше по ужастикам, ну и фэнтези типа «Властелина колец». У дяди Стаха библиотека огромная, я в детстве читал все, до чего дотягивался, пока рос. А сейчас заказываем бумажные для него, а я в электронке… ну просто я быстрее проглатываю, мне вечно мало. А у него есть время на бумагу.

Она слушала его, подперев голову рукой, а когда Назар замолк, проговорила:

— Ты странный.

— Почему?

— Лично я первый раз вижу человека, который прослаивает мордобой чтением книг, — глубокомысленно сообщила она. — Ты же наверняка в курсе, что о тебе в селе говорят.

— Что драчун?

— И много других разных эпитетов.

— Да у меня просто после армии два варианта было — либо в ментовку, либо к дяде Стаху в охрану. Второе логичнее, да и вообще правильнее, по-семейному. А оно знаешь… разные ситуации бывают, копатели у нас разборки устраивать любят, не ему же в это лезть.

— М-м-м… — Милана поежилась. — Ладно… Поздно уже, и чай у тебя… сонный какой-то!

Она рассмеялась и поднялась из кресла, коротко зевая и кутаясь в плед. Он проследил взглядом за ней, а потом тоже спешно встал в полный рост, оказавшись близко от нее. Улыбнулся и проговорил:

— Прохладно. Тогда спокойной ночи?

— Спокойной ночи, — отозвалась Милана и шустро потопала к дому.

«Целоваться не будем, даже в щечку», — подумал Назар, глядя ей вслед. И едва ли отдавал себе отчет в том, что абсолютно, беспредельно и до безобразия счастлив.