В назначенный день никакой нервозности не было. Дий собрал рюкзак с едой и водой. Поразмышляв, он не стал с собой брать никаких лекарств: всё необходимое он уже дал Алете. Так вышло, что из охотников первого отделения никто в патруль не шёл, что даже упрощало задачу. Отряд собрался, и вышел из ворот, двигаясь давно протоптанным маршрутом. Чёрные брёвна стен крепостицы остались за спиной. Вокруг натоптанной дороги раздвигался снежный спящий лес. Дий шагал, внимательно глядя по сторонам, и, время от времени, подкидывая на плечах рюкзак. После первого раза, когда они с Эльтером пошли в патруль с рюкзаками, Бу предложил их носить всё время. Во-первых это не будет больше привлекать внимания, во-вторых, если там иметь перекус или фляжку вина – даже полезно. По заразному примеру первого отделения, сначала весь взвод, а потом и вся рота, начали в патруль брать рюкзаки и торбы, неся там - кто во что горазд: кто запасные сапоги, кто еду и алкоголь, кто медикаменты или запасное оружие. Лейтенант Лофа Кийц только утвердился в своём мнении о первом отделении, что с душевнобольными общаться опасно – заразишься. Но препятствовать ношению рюкзаков у себя во взводе не стал – польза от этого и правда была.

Патруль двигался обычным темпом, все были спокойны и расслаблены. Лофа видел, что только один Дий был возбуждён. Словно гончая, ищущая след, бегая туда-сюда, он рыскал от дерева к дереву, что-то высматривал, топтался вокруг пятаков совсем не тронутого снега, лежавших чуть отойдя от дороги. Кийца, с одной стороны, беспокоило такое рвение, а с другой – вызывало удовлетворение и доверие. По крайней мере, если лидландские собаки наставили ловушек с магией – этот парень их найдёт. В какой-то момент парень подскочил к лейтенанту и сказал, что видит магический след, и должен по нему пройти. Лофа, уже уставший от его мельтешения, махнул рукой – иди, догонишь. Отряд продолжал патруль, Кийц был спокоен – после той кровавой стычки воцарился мир и покой. Да и пьющий Лесник – успокаивал. Кому-кому, а вот Пеллю Лофа верил как себе, а уважал так и гораздо больше. Проблем быть не могло. Проблем и не было. Дий догнал отряд, правда, задержавшись, и отрицательно покачал головой со скорбным выражением лица. «Да, парень, - подумал лейтенант, проникаясь симпатией, - я тоже хотел бы их найти и выпустить кишки».

Едва преодолев двести шагов от ворот Дыры до кромки леса, Дий увидел магический след. Он мерцал, болтаясь на уровне глаз, прикреплённый к дереву. Выглядел он как буква Е и был зелёного цвета. Отряд шагал, а Дий тут и там видел обрывки зеленой магии, и каждая из них складывалась в букву. Щ, Е, У, В, Д, М, С, Ц, А.

Алеты не было. Дий оббежал три раза вокруг бурелома, ища хоть какой-то след. Заглядывал в нишу, щурясь то одним, то другим глазом, в надежде преодолеть магический морок, отводящий взгляд. Не помогло. Недельный наст лежал неповреждённым везде, кроме той тропки, по которой он и пришёл. Следов магички не было никаких, как и её самой. Только магические символы, которые она оставила вдоль пути патруля. В последний раз глянув на бывшее убежище Алеты, Дий подкинул рюкзак на плечах, вытер тыльной стороной ладони нос, и стал догонять отряд.

- Да я ему показал как есть! – Кричал Кап тем вечером, рассказывая в сотый раз про свой допрос гвардейцами. Дий мрачно лежал на кровати, слушая его вопли и диалог Кла с Жафом, в основном сводившийся к мычанию. Эльтер с Бельтом играли в «шишку» – простенькую игру с монеткой на ловкость. Шишкой она называлась из-за того, что проигравший получал монеткой по суставу пальца. Монетку нужно было подбросить с тыльной стороны ладони, а после поймать туда, куда заказал соперник. Эльтер, бывалый охотник, обыгрывал Бельта без усилий, и расчётливо бил Бельта в указательный палец.

- Я как сержант приказываю, прекрати! – Говорил Бельт. Эльтер только смеялся и снова бил монетой по указательному.

- Да жива она! – Сказал Дневной Жаф, похлопав Дия по ноге. – Вина выпей.

- Спасибо, Жаф. – Улыбнулся Дий. – Может ты и прав.

- Да точно прав, друг. – Улыбнулся Жаф, снова хлопая травника по ноге. – Вы увидитесь ещё. Когда-нибудь. Наверное.

Все, кроме Дия были рады исчезновению Алеты – меньше проблем. А им ещё неделю владела апатия, пока время и ежедневные дела не смыли тоску.

Дни летели за днями. Ничего не происходило, кроме ежедневной муштры и рутины. Когда уехал Эра и двое младших гвардейцев, Лесник отходил от запоя недели две, а потом внезапно воспылал тягой к тренировкам. Обнаружив, что солдаты берут с собой в патруль рюкзаки, он придумал их нагружать по максимуму, будто рота на марше. Помимо утренней тренировки, он принялся гонять солдат и после обеда. Стрельбы из лука, бой на мечах, как одиночный, так и в строю, с легкими щитами, обращение с громобоями. Гаэльн и его подмастерья, не без помощи Дия, наладили процесс изготовления зарядов, и теперь рота действительно стреляла, правда, не чаще раза в неделю. Травник, не испытывающий интереса к дрыгоножеству, как Дий называл занятия с мечом, наткнулся на хитрого наставника в виде Капллеуса. Тот, видя, что подопечный не испытывает интереса, принялся на тренировках его методично и унизительно избивать мечом плашмя. Дия это жутко бесило, и, в конце концов, от злости и обиды, в нём разгорелся азарт отомстить Капллеусу и отоварить его как следует. С луком у него получалось изначально гораздо лучше, но теперь Кап хвастал всем, что мечом парень уже владеет лучше лука. Правда, он тактично умалчивал про громобой. Вот уж что-что, а это у Дия получалось. Возможно, из-за того, что он сам приложил руку к созданию снарядов, и ему было жалко их тратить в пустую. На стрельбах парень всегда поражал мишень. Он не был лучшим в роте, но уверенно держался в верхней части середины личного рейтинга Лесника. В лаборатории Дий тоже делал успехи. Ему было интересно всё, от магии до травничества и книг. Пусть магией он пользоваться и не мог, но постоянно о ней выспрашивал Гаэльна. Лысый дед сначала раздражался и отмахивался от Дия, но со временем разговорился и вошёл во вкус – всем приятно, когда их внимательно слушают. По теоретическим знаниям в магии Дий мог бы претендовать на мага второго-третьего круга из семи. Знания о магии он успешно воплощал в травничестве. Ему пришло в голову, как из повсеместных никчёмных травок типа таракса и элитигиума – создать настойку, помогающую при камнях в мочевом пузыре. Создание настойки было хлопотным и сложным – нужно было травы отмачивать, возгонять по отдельности в разных ретортах, потом смешивать, снова перегонять, но уже при другой температуре. Дий гордился этим зельем, это не простая мазь на пыльце первоцвета, которая хороша из-за чудесных свойств цветка. Тут травник смог извлечь пользу из банальных сорняков. Гаэльн скептически отнёсся к экспериментам Дия, но когда они успешно провели тестирование на ничего не подозревающем Йелно, сам взял бутылочку для себя. Так и пролетела в Дыре зима. Сама крепостица облагородилась стараниями солдат. Гнилые венцы из стены заменили на новые, под стены навалили охапки колючего тёрна. У Пелля была мысль заставить солдат копать полноценный ров в мёрзлой земле, но здравый смысл возобладал. Контрабандный поток уменьшился сам собой – не каждый имеет столько здоровья, чтобы пьянствовать ночь, а потом выдерживать тренировки капитана.

Идиллия закончилась в одночасье. Весной, когда деревья стряхивали со своих лап снег, вздрагивая и просыпаясь от спячки, очередной обыденный патруль был атакован и уничтожен. В Дыре слышали грохот громобоев, Лесник выскочил в одних кальсонах на стену, пару секунд слушал, и начал сыпать приказами. Половина роты выскочила из ворот, и бросилась на помощь патрулю, остальные высыпали на стены. Первый взвод был в карауле и остался в крепости. Им оставалось лишь смотреть, как возвращаются в Дыру оставшиеся в живых. А их, даже с учётом подмоги, было немного. Лидланд сделал свой ход, оказавшийся для роты почти сокрушительным – около двадцати человек не вернулось, ещё столько же были ранены, из которых девять умерли в течение дня. Дий метался по плацу, который стал лазаретом, как безумный. Лесник бегал за ним как тень, орал, матерился, и мешался. В конце концов, Дий его просто пнул по ноге, развернувшись от очередного раненого, уткнувшись капитану в грудь и рассвирепев. Пелля понять было можно – он переживал за каждого из своих солдат. Потолкавшись среди раненых ещё немного, он кивнул Дию, и убежал на стены, где все обитатели Дыры уже пару часов стояли в полной готовности.