Мои сомнения, не говоря уже о неуклонно растущих опасениях, были так сильны, что когда я услышал вдали какой-то приглушённый шум, то испытал облегчение. По крайней мере, сейчас мы получим ответы. Вынужден сказать: я не ждал, что они мне понравятся, и в этом ожидании не разочаровался.
Сперва звук был слишком тихим, чтобы его можно было разобрать, но потом он усилился, и я без труда различил шум работ – и довольно активных. Это был обоюдоострый меч – с одной стороны, он скрывал наши шаги, но с другой он означал, что впереди много людей, и я не питал иллюзий, что потрёпанная маскировка и дальше сможет нас выручать.
– Свет, – сказал Юрген за миг до того, как окружающая тьма чуть-чуть отступила, и я кивнул, поняв, что теперь мой помощник сможет различить этот жест. Свечение вдали ещё было очень слабым, но позволяло видеть стены туннеля и боковые проходы метров на двадцать вперёд. До этого я мог ориентироваться только по эху наших шагов, но теперь, когда входы в другие штольни стали видны, я не смог сдержаться и посмотрел в одну из таких. О таком порыве я немедленно пожалел.
– Это не очень хорошо, – оценка Юргена была похвально занижена, а я, желая показать, что нисколько не испуган таким развитием событий, вынужденно сделал несколько глубоких вдохов перед тем как ответить – а сохранить спокойствие было непросто, ведь я ощущал себя так, будто меня под дых ударил орк (не то ощущение, которое я могу советовать всем испытать).
– Не очень, если это и правда оно, – согласился я, вспомнив жуткий свет, который испускал груз, что пронёс мимо нас сервитор, и всеми силами пытаясь не сделать очевидных выводов. Если слабое зелёное сияние в глубине боковой штольни было тем, что я думаю, а я достаточно навидался такого на Симиа Орихалке, чтобы не ошибиться, тогда любое другое место в галактике будет безопаснее чем это (кроме, возможно, Ока Ужаса).
– Похоже на некронскую гробницу, которую мы когда-то нашли, – сказал Юрген, со своей обычной прямотой облекая в слова мои худшие страхи. Потом он нахмурил лоб, вынуждая несколько кусочков приставшей каменной крошки отвалиться. – Но не могли же они её тут найти, верно?
– Кто знает? – отозвался я. Мы должны были выяснить это наверняка, что бы не говорили мои инстинкты, требующие бежать отсюда, сломя голову. Потому что если здесь действительно найдутся некроны, последствия будут катастрофическими. Однажды я едва унёс ноги из некронской гробницы, а потому не строил иллюзий по поводу того, насколько они опасны. Тот факт, что мы всё ещё живы, а не стёрты с лица Эвкопии вместе со всеми живыми существами планеты, мог означать только то, что обитатели гробницы спят. Но вряд ли такие положение дел продлится долго.
У меня сбилось дыхание, а ладони закололо, когда я свернул в боковой проход, ведущий к гробнице. Он оказался намного уже центрального, но здесь можно было идти бок о бок; Юрген взял наизготовку мельту, попутно с треском разорвав остатки самодельной рясы; осознание того, что он может выпустить ревущий поток жара, способный остановить даже некрона, немало меня успокаивало. Я и сам последовал его примеру, с облегчением избавившись от простыни и приготовившись выхватить оружие во мгновение ока. Впрочем, чего ждать? Лазпистолет оказался в руке ещё до того, как додумал эту мысль, его знакомый вес успокаивал, несмотря на понимание того, что если мы и правда найдём внизу то, чего боимся, лазпистолет поможет мне не больше, чем брошенный камень (у метателя камней хотя бы нет проблем с подвозом боеприпасов).
Я решил не доставать меч, а оставить вторую руку свободной – жуткое свечение впереди было слишком слабым, чтобы полагаться на него, и мне всё ещё приходилось иногда касаться стены. Гладкая поверхность под пальцами неожиданно закончилась – дальше стены туннеля были покрыты трещинами и выступами – очевидно, его прорубали в большой спешке, как будто упорядоченная добыча полезных ископаемых отошла на второй план, уступив место более срочной задаче. Зная, насколько педантично большинство техножрецов[114], я мог найти лишь одно объяснение. Они внезапно обнаружили археотех или другой, не менее соблазнительный клад. Шестерёнки с Симиа Орихалки чуть не сошли с ума от радости, планируя обнести некронскую гробницу (и быстро перестали радоваться, стоило ксеносам проснутся), и я мог поверить, что Тезлер, напав даже на самый крохотный след такого открытия, бросил бы на поиски любые ресурсы.
– Становится светлее, – прокомментировал Юрген, как будто сообщал приятные новости, хотя с его точки зрения так и было; мой помощник не обладал инстинктами туннельной крысы и мог полагаться лишь на глаза, а чем больше он видит, тем больше врагов застрелит.
– Верно, – согласился я без энтузиазма, подумав, что светлее стало и для всех некронов, что могут здесь бродить в поисках жертв[115]. Я снова коснулся стены и на миг замер. Несколько шагов назад мои пальцы касались грубой каменной толщи, а сейчас стена была гладкой, как стекло. Когда мигом позже я нащупал небольшие продолговатые углубления, мои худшие подозрения мгновенно превратились в холодную, жестокую реальность. Хотя вокруг всё ещё было темно, я понял, чего коснулся– это были некронские письмена, странные знаки, что встречались мне на Интеритус Прайм и Симиа Орихалке.
– Комиссар? – Юрген не мог не заметить моих колебаний, в его голос закрылась тень беспокойства. – Вы в порядке?
– Вовсе нет, – ответил я, готовый выдать все дурные новости разом. – Здесь их знаки. Это точно некроны.
– Значит, и правда гробница, – ответил Юрген, как всегда, флегматично принимая кошмар, что галактика бросила в него. – Вы думаете, нам стоит повернуть назад?
– Ничего лучше не придумать, – искренне отозвался я, – но разве мы можем так поступить? – если вы читали другие части моих воспоминаний, эти слова могут показаться вам проявлением нетипичной для меня отваги, но правда в том, что иного выхода действительно не было. Как я не раз замечал, на поле боя тебя убивает то, о чём ты не знаешь. Узнав о существовании гробницы, я мог бы спустя один удар сердца связаться с Мори и Норгард и известить их (хотя моя комм-бусина слишком слаба, чтобы докричаться до них через такое огромное расстояние и мегатонны камня), но если мы хотим выбраться отсюда целыми, нам нужно знать, насколько всё плохо. Нет смысла разворачиваться и бежать, рискуя получить выстрел из гаусс-свежевателя в спину. – Мы должны удостовериться, что они всё ещё спят.
Мой помощник кивнул, что выглядело как слабо различимое движение теней в зеленоватом свете, который, Император, помоги мне, становился ярче с каждым нашим шагом.
– Если и спят, то ненадолго, – мрачно высказался Юрген. – Не поспишь, когда вокруг стаями ходят шестерёнки и тащат всё, что не приколочено.
– В этом ты прав, – согласился, не давая Юргену понять, как иронично звучит его обвинение. Туннель заканчивался, вокруг стало достаточно светло, и мой худшие опасения подтверждались – всё вокруг было сконструировано из древнего чёрного камня, который мне доводилось видеть в некронских гробницах, – казалось, он впитывает сам свет, как песок – воду. Поверхность покрывали знаки из прямых и изогнутых линий, что казались мазками ещё более глубокой тьмы. От одного этого вида у меня встали дыбом волосы на загривке, и я с трудом поборол поднимающуюся волну ужасных воспоминаний. Если я хочу вернуться живым, мне потребуются все мои мозги.
– Не выходи на открытое пространство, – предупредил я, когда мы добрались по штольне до входа в зал – этот урок я хорошо запомнил по прошлому опыту. Если случится худшее, а чем дальше, тем больше я был уверен, что оно случится, мы хотя бы сможем быстро сбежать ко входу в туннель. Если добежим, конечно; но эту мысль я успел отогнать ещё до того, как она сложилась. Я уже давно усвоил, что для того, чтобы выжить, нужно просто продолжать выживать, а сомнения в возможности этого могут быстро превратиться в самоисполняющееся пророчество.
– Вы правы, сэр, – согласился Юрген, и высунулся из туннеля с мельтой наизготовку, поочерёдно проверив оба фланга. Он не нажал на спуск и не был разорван гаусс-свежевателем, так что я решил, что там безопасно, и пошёл сам, на ходу доставая меч. Мне больше не нужно держаться за стену второй рукой, а чем больше оружия готово к бою, тем мне спокойнее.
