— Но это же рок-концери, а не филармония, Геннадий Кузьмич! — сказал толстый.

— Да-да, конечно, — кивнул высокий. — Я уже сказал, что отделяю вопросы своего вкуса от веяний времени. Вы молодец, юноша!

— Очень рад, — я пожал протянутую руку. — Можете всецело мной располагать, примите, так сказать, уверения в моем совершеннейшем доверии и преданности!

— Вот ведь клоун! — одобрительно покачав головой сказал на ухо «бульдожке» толстый.

Тут вперёд шагнул четвертый, который до этого момента помалкивал. Никаких выдающихся черт у него не было, лицо такое… типичное. За пятьдесят, но в хорошей форме, костюм сидит идеально, никаких намеков на пузико, сутулую спину или брыли.

— Владимир, можно вас на пару слов в сторонку отозвать? — прохладно-дружелюбным тоном сказал он. — Никто же не против, если мы пошепчемся?

— Ну-ну, не делайте такое недоверчивое лицо, — дружелюбно улыбнулся неприметный дядечка с пронзительным взглядом. — Неужели я так жутко выгляжу?

— Да я и не боюсь, — пожал плечами я. Хотя чутка душой покривил все же. Как только этот товарищ заговорил, мне сразу стало понятно, какую организацию он представляет. И моментально всплыли в памяти все на свете слухи о том, что все рок-клубы с самого начала были организованы при участии и под протекцией КГБ, мол, остановить волну увлечения свободолюбивой музыкой Советский Союз не смог, так что было решено это явление возглавить и удержать в нужном курсе.

— Я не собираюсь вас вербовать, Владимир Викторович, — уже без улыбки сказал мой собеседник. Потом взял за локоток и отвел еще на шаг в сторону. Ага, теперь мы стояли так, что наших лиц никому точно не было видно. «Кстати, не помню, чтобы называл ему свое отчество», — мысленно отметил я.

— Вряд ли я был бы ценным сотрудником, — рассмеялся я. Блин, вот, казалось бы, с чего мне вообще ощущать нервный зуд и беспокойство? В жизни ведь ни разу у меня не было трений с госбезопасностью. И в семейном архиве не завалялось ни единой истории о пропавших в застенках родственниках, а вот, смотрите-ка, отвел меня настоящий гэбист в сторонку, причем в весьма общественном месте, и никаких вроде бы мрачно-черных машин рядом не маячит, и как-то неуютно сразу стало. Общественное, мать его, бессознательное. Популярная, зарррраза такая, культура. Раз гэбня, значит кровавая. Либо в застенки, либо с предложением, от которого хрен откажешься. Хех!

— То есть, вы меня просто так в сторону за локоток отвели? — усмехнулся я.

— Не совсем, — сказал он. — Но об этом мы как-нибудь позже поговорим. Может быть. Кстати, меня зовут Андрей Григорьевич. Званцов.

— Очень приятно, — отвесил я легкий полупоклон.

— Можете не кривляться, — усмехнулся Званцов, сунул руку во внутренний карман пиджака и извлек небольшой картонный прямоугольник. — Вот моя визитка, возьмите. У меня действительно есть к вам серьезный разговор, но место для него совершенно неподходящее. Так что, когда у вас будет время, Владимир Викторович, позвоните вот по этому номеру, и мы с вами назначим встречу.

На визитке было написано «Званцов Андрей Григорьевич» и номер телефона. Больше никаких званий, пометок и логотипов там не было.

— Я в смятении, признаться, — я поднял глаза с именной картонки и посмотрел в глаза Званцова. — Вы же вроде говорили, что это не вербовка?

— Не вербовка, — покачал головой благообразный КГБ-шник. Хотя, кстати, название этой организации в нашей беседе ни разу не прозвучало. — Вербовка вообще не входит в мою сферу деятельности.

— А если я проигнорирую ваше приглашение, что будет? — спросил я, не отводя взгляда с лица Званцова.

— Ну, значит, проигнорируете, — Званцов едва заметно улыбнулся. — Насильно вас никто не потащит. Но я думаю, вы все же придете.

— У вас есть какой-то веский аргумент? — прищурился я.

— Нет, — Званцов улыбнулся шире. — Вы не тот человек, которого надо как-то принуждать. За меня это сделает ваше любопытство.

Он похлопал меня по плечу и подмигнул.

— До встречи, Владимир Викторович! И да, кстати. Отличный был концерт. Хотя я и не все слова понял из тех, что вы со сцены говорили.

Званцов неспешным шагом направился обратно к «высоким гостям», застегивая на ходу распахнутое пальто. А я еще какое-то время в задумчивости стоял, привалившись к квадратно колонне, и сверлил глазами совершенно неинформативную визитку. Будто пытаясь что-то там увидеть. Ну, фиг знает, бывают же всякие симпатические чернила, которые становятся видимыми только в ультрафиолете, например. Вдруг эта визитка на самом деле часть какого-то загадочного квеста и проверка на сообразительность…

Я хохотнул, поймав себя на этой идиотской мысли, и сунул визитку в карман. Нервное беспокойство бесследно прошло. «Блин, а ведь „глубокий бурильщик“ прав, — с некоторой досадой подумал я. — Теперь мне любопытно!»

«И хочется им тут мерзнуть, — подумал я, почти протискиваясь сквозь весьма даже немаленькую толпу девчонок, как бы невзначай тусующуюся рядом с техническим входом во дворец спорта. — До концерта еще час с лишним же…»

— Туда не пускают, мы уже пробовали! — крикнула мне одна из девчонок, когда я начал подниматься на невысокое крыльцо.

— Я знаю секретное слово, — усмехнувшись, ответил я, прикладывая к стеклу карточку-пропуск. Пожилой вахтер скорчил недовольное лицо, поднялся со своего места и подошел к двери. Внимательно изучил картонку, кивнул, и дверь открылась.

— Быстрее, быстрее! — скомандовал он, за рукав втаскивая меня внутрь. И не зря, кстати. Как только девчонки внизу сообразили, что их вожделенная дверь открылась, они ломанулись вслед за мной по лестнице наверх. Видимо, чтобы взять вожделенную дверь штурмом. Но вахтер был тертый калач, так что прозрачная дверь захлопнулась прямо перед носом самых быстрых девчонок.

— Ты никак первый раз тут, — недовольным тоном пробурчал вахтер. — Будто не знаешь, что им только волю дай, они как понабегут!

— В первый раз, — подтвердил я. — И что, случалось, что прорывались?

— Дверь разбили прошлой весной, — сказал вахтер, возвращаясь на свое место. — Когда «Ласковый май» приезжал.

— Жесть, — вздохнул я и оглянулся на прилипших с той стороны к стеклянной двери поклонниц. — Кстати, между нами, а есть в этом какой-то смысл? Ну, вот, допустим, прорвался кто-то из них внутрь, и что дальше?

— Да ничего! — всплеснул руками вахтер. — Охрана их выпроводит обратно, всего и делов. Но все равно они ломятся. Не объяснишь ведь ничего!

— Да уж, — хмыкнул я. — А где я могу найти Василия?

— Прямо по коридору, третья дверь, — махнул рукой вахтер.

— Ага, спасибо, — кивнул я и пошел вперед, на ходу расстегивая куртку. Вот реально, хрен знает, что там творится в головах у фанатов. Неважно, чьих, они все примерно одинаково себя ведут. В принципе, например, понять для чего поклонницы поджидают кумира мужского пола, я еще как-то могу понять. Это что-то вроде мечты о прекрасном принце, наверное. Выйдет кумир из своего блестящего большого автомобиля, окинет пристальным взглядом толпу своих фанаток, встретится глазами с НЕЙ, и вот тут-то и вспыхнет буря настоящих чувств. Он протянет ей руку, выхватит из толпы и уведет за собой, в свой сияющий мир. А вот эти девчонки чего ждут? У «Миража» солистки, которые ну никак на роль прекрасного принца не годятся. Зачем тогда? Может быть, есть какое-то суеверие, что если потрогать человека, добившегося головокружительного успеха, то можно «заразиться» от него вирусом этой самой успешности?

— Что это у тебя такое с лицом? — весело спросил Василий, на которого я чуть не налетел в дверях. Я как раз собирался взяться за ручку, когда она распахнулась. — Думаешь о смысле жизни или о захвате власти над миром?

— Ах если бы! — фыркнул я. — О девчонках думаю.

— Это нормально в твоем возрасте, — снисходительно усмехнулся Василий и похлопал меня по плечу.

— Да не о тех! — хохотнул я. — А вот об этих, которые перед дверью кучкуются и пытаются внутрь прорваться зачем-то. Какой смысл?