— Что? — спросила Кила. — Почему?

— Она знает обо всем. — Алек ответил ей. — Наше прошлое, то, что произошло в ту ночь, когда ее вырубили во «Тьме». Все.

— О боже, — воскликнула Брона. — Мне нужно ее увидеть.

Я оттолкнулась от стойки, задев Дэмиена и вышла в холл.

— Что тебе нужно сделать, так это уйти, Брона.

Моя бывшая подруга резко повернулась в мою сторону, и когда она бросилась ко мне, я отступила назад и покачала головой. На лице Броны отразилась боль, но я отказываюсь испытывать чувство вины за то, что причинила ей боль своим отказом. Ее секреты ранили меня гораздо сильнее.

— Идите домой к своим детям, все вы.

Бранны не было с девочками, что меня не удивило, поскольку ей нужно присматривать за двумя новорожденными.

— Братья Эйдин присматривают за ними, а Бранна с близнецами, — ответила Кила, схватив Алека за руку. — Мы здесь ради тебя.

Нет, это не так; они здесь ради самих себя.

— Позволь нам объяснить, — взмолилась Брона. — Пожалуйста, просто позволь нам объясниться.

— Для этого слишком поздно.

— Это не так, — твердо сказал Райдер. — Ты выслушала Моргана, и он изложил тебе факты; теперь позволь нам рассказать тебе о причинах, стоящих за этим.

— Есть ли достаточно веская причина для убийства людей?

— Да, — ответили все в унисон.

Я поднесла руки к лицу.

— Я больше ничего не слышу, — призналась я. — Моя голова... Я просто не могу.

— Аланна, пожалуйста.

Это Эйдин.

— У тебя чертовски стальные нервы, Эйдин.

Никто не произнес ни слова, когда я опустила руки и уставилась на нее.

— Ты заставила меня чувствовать себя гребаным дерьмом за то, что я не рассказала тебе о Данте. Ты скормила мне эту чушь о том, как мы близки, и что тебе было больно, что я скрывала все от тебя, хотя все это время ты знала кое-что о моей жизни еще до того, как я узнала тебя!

В глазах Эйдин стояли слезы.

— Мне так жаль, Аланна.

Я отшвырнула ее руки, когда она потянулась ко мне. Она ахнула, прижала ладони к груди и уставилась на меня потрясенным взглядом. Я оглядела коридор, вглядываясь в лица людей, которых считала своими друзьями. Своей семьей.

— Никто из вас мне не друг. — Я сосредоточился на Броне. — И ты разбила мне сердце.

Слезы катились по ее щекам.

— Ты не понимаешь, — воскликнула она. — Ты не понимаешь, как то, что произошло, могло затуманить тебе разум. То, что случилось... Иногда мне до сих пор снятся кошмары об этом. Кила сильно страдала после того, что с ней произошло, а Эйдин и Бранна чуть не погибли, так что я могу только представить, что творится у них в головах. Мы хотели защитить тебя от всего этого.

— Это не вам решать! — взревела я. — Не вам решать — держать то, что случилось со мной, в секрете или нет.

— Аланна...

— Не надо! — Я перебила Дэмиена, когда он подошел ко мне справа. — Ты хуже их всех.

Он побледнел.

— Я открылась тебе и рассказала все секреты, которые у меня когда-либо были, а ты ни разу не сказал мне правды. Ни разу.

— Я хотел защитить тебя.

Моя нижняя губа задрожала.

— Солгав мне?

Он шагнул вперед, на что я сделала огромный шаг назад.

— Держись от меня подальше.

— Я не могу, — ответил он, и его глаза наполнились болью. — Я люблю тебя, Аланна.

Я услышала тихие вздохи девочек и почувствовала напряженные взгляды братьев Дэмиена, когда он сделал свое заявление, но меня ничего не волновало. Ничего из этого. Никто из этих людей, которые годами лгали мне в лицо.

— Если ты так относишься ко мне, когда любишь, — повторила я, делая еще один шаг назад. — Мне страшно представить, что бы ты сделал, если бы возненавидел меня.

— Аланна, — мягко сказал он. — Пожалуйста, не уходи от меня.

Боль в моей груди была сильнее всего, что я когда-либо чувствовала раньше.

— Пожалуйста, — взмолился он. — Не оставляй меня.

— Я не могу сейчас быть рядом ни с кем из вас, — сказала я. — Я никому из вас не доверяю, точно так же, как никто из вас не доверяет мне.

— Мы доверяем тебе, Аланна, — взмолился Нико. — Доверяем.

— Но недостаточно, чтобы быть честными со мной?

Тишина.

— Точно, — сказала я, покачав головой. — Вы все можете говорить, что это было сделано, чтобы защитить меня, но это было только для того, чтобы защитить себя и тех монстров, которыми вы являетесь, не только то, что парни совершили такие поступки, но и то, что вы, девочки, стоите рядом с ними, зная, что они сделали.

— Аланна...

— Я иду в свою спальню и запираю дверь. Я заставлю себя заснуть, а когда проснусь, всем вам лучше уйти, и Дэмиен, я серьезно. В противном случае я вызову охрану, и никогда не знаешь, что я могу сказать, знаете, ведь я такая ненадежная.

Дэмиен схватил меня, когда я повернулась спиной и начала уходить.

— Ты должна позволить нам объяснить все, — взмолился он. — Ты должна позволить мне объясниться.

— Прямо сейчас я не могу, — ответила я, сдерживая слезы. — Мне просто нужно побыть одной. Если я захочу ваших объяснений, я попрошу вас о них, но, ради бога, дайте мне время обдумать все.

— Если я отпущу тебя, ты не вернешься ко мне. Я знаю.

— Это риск, на который вам придется пойти, потому что, так или иначе, я оставляю пространство между всеми вами и собой. Я не хочу быть рядом ни с кем из вас. Если вы не уважаете меня, как человека, чтобы доверить свои секреты, то, по крайней мере, уважайте мое решение не хотеть быть рядом с вами.

— Я расскажу тебе все, — сказал Дэмиен, целуя меня в щеку, отчего я тихонько вскрикнула. — Когда ты захочешь объяснений, я тебе все расскажу. Я клянусь.

Он обнял меня так крепко, что мне показалось, что у меня хрустнули кости.

— Я люблю тебя, Веснушка.

Печальным во всем этом было не то, что он сказал, что любит меня, после того, как я узнала такой ужас о его семье; печальным было то, что, зная, какие ужасные поступки были совершены и что он лгал мне в лицо, я тоже люблю Дэмиена. Несмотря на все это, я люблю его каждой клеточкой своего существа... и если это не издевательство, то я не знаю, что это такое.

Глава 30

Две недели спустя…

— Аланна?

Я посмотрела на свою маму.

— А?

— Медвежонок, я позвала тебя по имени три раза.

Я моргнула.

— Прости, ма, просто у меня много чего на уме.

Чертовски много.

— Что происходит? — мягко спросила она. — Пожалуйста, не говори мне «ничего», потому что я знаю, что что-то есть, детка.

Я прикусила внутреннюю часть щек, чтобы не расплакаться.

— Я сильно поссорилась с Дэмиеном и остальными.

— Даже с Броной?

Я хмыкнула.

— Да, даже с Броной.

— О, боже мой, — произнес папа справа от меня. — Должно быть, это была адская ссора, раз вы с Пчелкой поссорились.

— Это ты мне рассказываешь.

— Хочешь поговорить об этом? — спросила мама, кладя руку мне на плечо. — Мы послушаем.

— Честно говоря, мне просто нужно побыть вдали от них всех, — призналась я. — Я в порядке, я обещаю; просто это то, с чем я должна справиться сама, понимаете?

— Да, любимая, — ответил папа слева от меня. — Мы знаем.

Я взглянула на него и улыбнулась, когда он подмигнул. Я перевела взгляд с него на маму, и, хотя я все еще боялась за ее будущее, в ожидании, когда она начнет облучение от рака, а потом сработает ли это, я была готова к этому. Мы будем бороться с ее болезнью вместе, как семья, что бы ни случилось на нашем пути, чего бы это ни стоило, мы справимся с этим вместе.

Отношения между нами стали намного лучше с того дня в больнице, когда моей маме сделали операцию. Несколько дней назад они стали еще лучше после того, как мои родители усадили меня, и моя мама призналась, что знала об измене отца. Он планировал подождать, пока она закончит облучение, чтобы поговорить с ней об этом, но чувствовал себя таким виноватым, что сказал ей об этом однажды ночью, когда они лежали в постели, а она ответила тремя словами: