Я кивнула в знак согласия.

— Но от этого мне не становится менее страшно.

Гэвин похлопал меня по ноге.

— Чему суждено быть, того не миновать.

— Эйдин вчера сказала мне это!

— Теперь я знаю, откуда у меня в голове взялись эти слова. — Он усмехнулся. — Что еще ты хотела мне сказать?

Моя мама промелькнула у меня в голове, и я сглотнула. Я сложила руки на коленях и сосредоточилась на своем дыхании.

— Моя мама больна.

Гэвин застыл, его глаза слегка расширились.

— Больна?

— Серьезно больна.

Его губы приоткрылись, но с них не сорвалось ни слова, ни звука.

— Рак молочной железы, — с трудом выговорила я, проглатывая комок в горле. — Ранняя стадия.

— Медвежонок, — произнес Гэвин и потянулся ко мне, заключая в объятия.

Я сделала глубокий вдох, чтобы не расплакаться.

— Она скоро начнет лечение, — сказала я приглушенным голосом. — Я больше ничего не знаю, но, когда я завтра пойду к ней, мне нужна информация обо всем, а также о том, каков план действий.

Гэвин продолжал обнимать меня за плечи.

— Мне так жаль, что она проходит через это.

— Мне тоже, приятель.

— А твой отец, — прорычал Гэвин. — Кусок дерьма.

— Ты и половины из этого не знаешь, — сказала я, а затем рассказала ему о разговоре, который состоялся у нас с отцом по поводу его романа после того, как на меня обрушилась бомба с раком.

— Что за гребаная задница! — воскликнул Гэвин, когда я закончила говорить.

— Я знаю, — согласилась я, — но он прав. Нам нужно, чтобы мама сосредоточилась на борьбе с болезнью. Если она узнает, что он изменяет... Я не хочу думать о том, как она может отреагировать.

— Это пиздец, Аланна.

— Я знаю.

Гэвин убрал руку с моего плеча и потер лицо ладонями.

— Я думал, я в дерьмовой ситуации, но ты победила, детка.

Я улыбнулась ему.

— Однако твоя ситуация заканчивается рождением маленького ребенка.

— Ребенок, — повторил он с благоговением. — Я не могу поверить, что у меня будет ребенок.

— Когда ты собираешься рассказать своей семье?

— Понятия не имею, — ответил он. — Сначала это нужно переварить мне.

Я замерла, когда Гэвин посмотрел на меня суровым взглядом.

— Не говори Броне.

У меня отвисла челюсть.

— Нет, — предупредил Гэвин, прежде чем я успела возразить. — Она проболтается Нико, он расскажет Кейну, а Кейн расскажет Эйдин, и начнется дерьмо.

Я почесала шею.

— Но у нас с Броной нет секретов друг от друга. Ты это знаешь.

— Это ненадолго, — заверил меня Гэвин. — Только до тех пор, пока я не соберу всю семью и не наберусь смелости рассказать им.

Я откинула голову назад и вздохнула.

— Ладно.

— Я люблю тебя, медвежонок.

— Да, да, — ответила я, обнимая его в ответ, когда он притянул меня в свои объятия. — Я тоже люблю тебя, тупая задница.

Глава 10

Когда Гэвин ушел домой после нашего разговора, я была настолько опустошена событиями этого дня, что не вернулась в дом Броны, как намеревалась изначально. Я планировала отправить ей сообщение и сказать, что вместо этого заскочу на следующий день, но не смогла найти свой телефон. Я вспомнила последние события: как я поговорила с Гэвином и поехала домой от Броны. Когда я поняла, где он находится, застонала от досады.

Я вышла из своей квартиры и направилась в вестибюль здания, помахав Джозефу, ночному охраннику, когда проходила мимо. Когда я достала свой телефон из машины и заперла ее, я услышала тихий плач. Плач, который был слишком похож на детский. Напряженно с колотящимся сердцем я резко обернулась и прищурила глаза, надеясь, что это поможет мне лучше видеть.

Не помогло.

Я подпрыгнула, когда снова услышала плач, и быстро зашагала в том направлении, откуда он доносился. В моей голове проносились всевозможные сценарии. Я много раз видела в новостях то, как люди бросают новорожденных младенцев и оставляют их на улице без всякой защиты. Я молила Бога, чтобы это было не так, но когда я наткнулась на картонную коробку между двумя припаркованными машинами, все мое тело напряглось, и я чуть не умерла на месте. Я пробралась вперед, и когда набравшись смелости заглянула внутрь коробки, я чуть не сдулась от облегчения, увидев, что это не ребенок... но затем меня захлестнуло сочувствие, когда я поняла, на кого наткнулась.

Кто-то бросил беспомощного крошечного котенка.

— О, малыш, — произнесла я, прижав руки к груди.

Когда котенок снова заплакал, я с ужасом обнаружила, насколько он похож на детский плач. Бедняжка выглядел испуганным, поэтому я осторожно сунула руку в коробку и подняла его. Прижав его к груди, я поморщилась, от его когтей впившихся в мою кожу, когда он вцепился в меня изо всех сил. Я поспешила обратно в свой многоквартирный дом, проходя под углом к лифту, чтобы Джозеф не увидел котенка. В здании строго запрещается содержать животных, но я не могу оставить котенка на холоде на произвол судьбы.

Я просто не могу.

Добравшись до своей квартиры, я схватила с дивана покрывало поменьше и завернула в него котенка. Я положила его на диван и отошла в сторону. Испытав облегчение, когда увидела, что котенок не пытается убежать; он просто уютно устроился в безопасности и тепле одеяла. Я достала телефон и позвонила Алеку. Он работает в приюте для животных и единственный человек, которому я могу позвонить.

— Аланна, — ответил он после пятого гудка. — Все в порядке?

Я редко звоню ему, а время приближалось к восьми вечера, так что он, скорее всего, решил, что что-то случилось.

— Вроде того, — ответила я. — Я нашла котенка.

— Ты нашла котенка?

— Да, — ответила я. — Какой-то ублюдок оставил его в картонной коробке на парковке возле моего дома.

— Он жив?

— Да. — Я кивнула, хотя он не мог видеть этого.

— Хочешь я приду и заберу его? — спросил он. — Я могу оставить его себе и завтра отнести в приют.

Я сделала паузу. Когда я звонила Алеку, это было ради помощи котенку, но в тот самый момент я поняла, что позвонила ему только за советом. Я не хочу, чтобы он забирал котенка. Я не уверена, когда приняла это решение, но я захотела оставить его себе.

— Нет, — ответила я. — Я оставлю его себе.

Алек молчал.

— Что? — Я надавила. — Почему ты молчишь?

Алек никогда не был тихим, поэтому его молчание говорило о многом.

— Ты... ты не очень хорошо умеешь ухаживать за животными.

Мои губы приоткрылись от возмущения.

— Умею!

— Ты часто наступаешь на Шторма, когда приходишь к нам домой, а он больше тебя. Я все еще не понимаю, как ты его не замечаешь.

Я бы никогда не призналась в этом своим друзьям, но мое зрение не из лучших, и с каждым годом для меня становится очевидным, что мне придется стиснуть зубы и записаться на офтальмологическое обследование, чтобы получить очки, которые, как я знаю, мне нужны. Не помогает и то, что я не смотрю, куда иду, когда отвлекаюсь.

— Я не смотрю под ноги, так что, черт возьми, подай на меня в суд.

— Тайсон рычит на тебя всякий раз, когда видит, потому что ты наступала на него слишком много раз. Теперь он наблюдает за тобой всякий раз, когда ты оказываешься рядом с ним.

Этот чертов пес не может простить и забыть все также, как сделал это Шторм.

— Послушай, — заявила я, — каждый раз, когда это происходило, это было случайно.

Алек рассмеялся.

— Я оставлю котенка себе, вот и все, — раздраженно сказала я. — Ты можешь просто сказать мне, что нужно купить? Я ничего не понимаю.

— Я могу сделать для тебя кое-что получше, — прощебетал он. — Я могу сходить в зоомагазин до его закрытия и принести то, что нужно, так как нельзя оставлять котенка одного.

У меня потеплело на сердце, а плечи опустились от облегчения.

— Спасибо, Алек. — Я залилась краской. — Я не знаю, сколько ему месяцев, пока завтра не отвезу его к ветеринару, но он выглядит на самом деле маленьким, так что купи корм для котят. Захвати чек, когда придешь, и я верну тебе деньги.