— Хм, — задумчиво произнес Дэмиен. — Я помню это. Ты всегда была очень довольна, что я не смог тебя обмануть.

Я кивнула.

— Я была довольна собой.

Дэмиен сжал меня в объятиях и прижался своим лбом к моему. Мое сердце заколотилось от этого прикосновения, а тело задрожало от малейшего проявления близости.

— Тогда ты была идеальной для меня, — прошептал он. — И сейчас ты для меня идеальная.

Я закрыла глаза.

— Нам следует выйти в гостиную.

— Прежде чем у нас не начались неприятности?

При упоминании слова «неприятности» я вспомнила нашу ночь, когда я попросила его устроить мне неприятности прямо перед тем, как мы занялись сексом. Я протрезвела, открыла глаза и поднялась на ноги.

— Да, — ответила я. — Пока не начались неприятности.

Сегодня утром я потеряла всякое рациональное мышление, пока Дэмиен находился рядом со мной. Это вылилось в страстный поцелуй, который только смутил меня еще больше, чем я уже была. Если случится еще один подобный момент в спальне, определенно произойдут неприятности. Я не настолько глупа, чтобы притворяться, что это не так, и не настолько глупа, чтобы думать, что я эмоционально стабильна, чтобы справиться с этим.

Дэмиен не возражал против того, чтобы мы вышли из комнаты. Думаю, ему тоже нужно было проветрить голову, вот почему он не стал бороться за то, чтобы между нами произошло что-то большее в этот момент. Я всегда считала его уравновешенным, но по какой-то причине он, казалось, поддавался своим инстинктам рядом со мной точно так же, как я поддавалась своим, когда была с ним.

Я не знаю, что с этим делать.

— Хочешь чаю? — спросил он, когда мы приблизились к кухне. — Я включил чайник.

Я усмехнулась.

— Что тут смешного? — спросил он, и я услышала улыбку в его голосе.

Я вошла на кухню, прислонилась к стойке, и скрестив руки на груди, повернулась к нему лицом.

— Вы со своими братьями часто спрашиваете не хотим ли мы с девочками чаю, — задумчиво произнесла я. — Думаю, вы неправильные.

— Чай успокаивает вас, женщин, — поддразнил Дэмиен. — Это единственная причина, по которой мы предлагаем его так часто.

Я улыбнулась и покачала головой, забавляясь. Я смотрела, как Дэмиен заваривает мне чашку чая, и удивилась, когда он добавил три кусочка сахара и ровно столько молока, сколько нужно, не уточняя. Мне стало интересно, видел ли он раньше, как я завариваю себе чай в доме Бранны или Броны? Мысль о том, что он наблюдает за мной, вызвала дрожь, пробежавшую по всей длине моего позвоночника.

Я взяла печенье и тарелки, пока Дэмиен заваривал себе чашку чая, затем отнесла обе чашки в гостиную. Как только все было расставлено на моем кофейном столике, я включила телевизор и стала смотреть, чтобы чем-нибудь занять себя. Я вдруг отчетливо осознала, что Дэмиен находится в моей квартире, и я не знаю, что думать и что чувствовать по этому поводу. Долгое время я так стремилась отгородиться от него, но сегодня вечером мне этого не хотелось.

Я хочу, чтобы он был здесь.

— Аланна?

Я вздрогнула.

— Да?

— Поговори со мной, — произнес Дэмиен, упирая руки в свои накачанные бедра. — Ты выглядишь так, словно собираешься сойти с ума.

— Я? — Я моргнула. — Я чувствую себя прекрасно.

Он приподнял бровь.

— Не лги.

Мои плечи поникли, когда я подтянула колени к груди и обхватила их руками.

— На прошлой неделе я говорила себе, что есть причина, по которой мы закончили так, как закончили, — начала я. — Я должна напомнить себе о том, что произошло между нами, иначе я сделаю что-нибудь глупое.

— Что-нибудь глупое… типа поцелуешь меня в ответ, когда я поцелую тебя?

Я сглотнула.

— Именно так.

— Аланна, — вздохнул Дэмиен, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени. — Я собираюсь подождать, пока у тебя будет время переварить новости о твоей маме, но я хочу, чтобы ты знала: то, что произошло между нами — это наше прошлое, но это не обязательно должно стать нашим будущим.

Я застонала и уткнулась лбом в колени.

— Что это вообще значит?

— Это значит, — продолжил он, — что все меняется. Люди меняются. Ситуации меняются. Только потому, что ранее между нами случилось что-то плохое, не значит, что это произойдет снова.

Это очень большое «если».

Я откинула голову на большую подушку за спиной.

— Мне страшно, — сказала я вслух.

— За твою маму?

— Из-за всего, — ответила я. — Из-за мамы, из-за бизнеса... из-за тебя. Просто из-за всего.

— Прямо сейчас мы сосредоточимся на твоей маме. Уладить отношения между нами можно позже, как и разобраться с твоей работой.

Я закрыла глаза при упоминании о работе.

— Завтра у меня собеседование с парнем, который подал заявку на должность ассистента. Я отшила его на прошлой неделе и не могу снова отложить собеседование, потому что боюсь, что он сбежит. Он единственный, кто подал заявку, и, судя по его предыдущему опыту, он действительно знает, о чем говорит, а мне это необходимо. Мне нужен кто-то, кто будет заниматься деловой стороной, чтобы я могла делать наброски и рисовать.

— Хорошо, значит, как только ты проведешь собеседование, тебе станет немного легче дышать?

Я кивнула.

— Тогда мы подготовимся к нему, — сказал он, потирая ладони друг о друга. — Как я могу тебе помочь?

Я не ответила. Я открыла глаза и уставилась в потолок.

— Почему ты здесь, Дэмиен?

— Я сказал тебе в машине, — ответил он. — Ты моя Веснушка.

— Я не знаю, что это значит.

— Это значит, что я рядом. Всегда.

Я посмотрела вперед и обнаружила, что он пристально смотрит на меня.

— Я не знаю почему, — сказала я ему. — Понятия не имею, почему ты хочешь иметь со мной что-то общее. Я ужасно обращалась с тобой с того самого момента, как ты вернулся в Ирландию.

— Ты что, шутишь?

Я была невозмутима.

— Я что, выгляжу так, будто шучу?

— Тогда это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал от тебя.

У меня отвисла челюсть.

— Извини?

— Вопрос, почему я хочу иметь с тобой что-то общее, для меня не имеет смысла, — ответил он. — Ты не вела себя ужасно; ты защищалась. Есть разница.

Я посмотрела вниз.

— Я вела себя ужасно грубо с тобой.

— И посмотри, как ты расстроена, зная это, — мягко сказал он. — Ты не злой человек, Веснушка. В тебе нет ничего плохого, поэтому, когда ты выдаешь что-то близкое к грубости, все знают, что у тебя есть чертовски веская причина так себя вести.

— И ты думаешь, это причина быть оправданной?

— И еще немного. — Дэмиен твердо кивнул.

Я потерла голову.

— Я не могу сказать, лжешь ты или нет.

— Я не лгу, когда дело касается тебя.

На это я фыркнула.

— Все о чем-то врут.

— Однажды я соврал тебе, это была самая большая ложь, которую я когда-либо говорил, и о которой я больше всего сожалею.

Я услышала биение своего сердца в ушах.

— В чем заключалась та ложь?

Дэмиен шумно выдохнул.

— Ты готова это услышать?

Нет.

Мне едва удалось кивнуть.

— Самая большая ложь, которую я когда-либо говорил тебе, была той ночью во «Тьме», когда сказал, что не хочу быть с тобой в отношениях.

Дело не в том, что я не могу быть с тобой, Лана; дело в том, что я не хочу.

Мое сердце бешено заколотилось в груди, а во рту пересохло. Слова, которые преследовали меня годами, внезапно оказались неправдой и не имели никакого смысла. Я не знала, как это воспринимать.

— Ты не знал, что все превратится в это.

— Нет, — согласился он, — но независимо от того, длилось это несколько дней или лет, я все равно причинил тебе боль, и я ненавижу себя за это.

Я нахмурилась.

— Я не испытываю к тебе ненависти.

Выражение удивления на лице Дэмиена я никогда не забуду.

— Нет?

— Дэмиен, — начала я. — Если бы я действительно ненавидела тебя, то не была бы так расстроена из-за всего, что произошло между нами. Я просто злилась на тебя из-за этой ситуации. Иногда это может показаться ненавистью, но это был просто гнев.