— И вы считаете, что делить прибыль поровну будет честно?
— Конечно. Потому что вы без меня не сможете захватить американский рынок, я уже про Европу не говорю. Но и я без вас тоже этого сделать не смогу. Зато мы оба будем заинтересованы в том, чтобы работать максимально эффективно и снижать затраты на производство… без снижения качества, конечно.
— Все это, конечно, очень интересно, — вмешался в разговор господин Эдстрём, — но вы сказали, что вопрос касается моей компании, но я что-то не вижу…
— Извините, Зигфрид, мы просто слегка увлеклись. Дело в том, что мне — чтобы удовлетворить аппетита Акселя после того, как он выйдет на американский рынок, придется сильно нарастить производство. А так как мы прекрасно понимаем, что рынок надо захватывать быстро и денежки американские перетаскивать в Европу для того, чтобы здесь производство развивать и жизнь шведам послаще делать, то мне внезапно потребуется много электричества. По моим самым скромным расчетам, мегаватт пятьдесят уже до конца этого года. И да, часть денег, чтобы у вас электростанции купить, у меня уже есть, но сама я на них деньги копить буду минимум год — а вот если Аксель вам деньжат подкинет и купит у вас для меня эти электростанции…
— То есть вы пригласили меня, не имея средств для заключения контракта?
— Средства у меня есть, и я могла бы просто заказать у вас эти электростанции: хотя лично у меня пока денег недостаточно, но получить кредит на нужную сумму в Госбанке мне труда не составит. Но я не хочу брать там кредит если можно без этого обойтись, я расскажу вам почему. Если я возьму кредит в госбанке, то правительство будет забирать у меня часть готовой продукции, причем большую часть. И Акселю ее достанется меньше, он не сможет захватить американский рынок, моя доля прибылей от продаж холодильников окажется заметно меньшей и я, в конце концов, не смогу у вас в Асе покупать столько электростанций, сколько мне хочется. А хочется мне очень много — и если за них будут платить американцы, то это будет выгодно вообще всем нам. Вот финансовая схема, ее считали лучшие в Европе специалисты… Если Аксель не продаст за год сто тысяч холодильников, то его можно будет назвать деревенским увальнем, а если через год он не продать еще миллион — то его просто нужно будет выгнать с работы за профнепригодность. Причем — обратите внимание — почти на всю сумму выручки заказы получать будут именно шведские компании: мне на зарплаты рабочим вообще крохи потребуются, а от вас, Зигфрид, мне не только электростанции нужны будут. Вы, конечно, еще раз подумайте, цифры все пересчитайте — но именно наш тройственный союз сможет обеспечить взаимное процветание. И союз этот будет исключительно крепким: мы же друг друга будем держать за глотку, без плотного — и честного — взаимодействия с двумя другими партнерами никто в одиночку даже приблизиться к такому результату не сможет.
— А вот это действительно серьезный аргумент, — рассмеялся господин Веннер-Грен, — теперь стало понятно, почему вы нас тут вместе собрали. Да, в этой схеме мы, выходит, обречены на тесное и, как вы говорите, честное взаимодействие. Но все упирается в одно: а вы сможете нам все обещанное поставить? Ведь если от вас поставок не будет…
— Еще раз: у меня есть деньги для того, чтобы все нужное самой у вас купить. А чтобы не залезать в казну родного государства — и чтобы в будущем себе обеспечить безбедное существование — я предлагаю заняться тем, что я предлагаю. То есть делом абсолютно выгодным, но вы правы, есть в этом один неясный момент, и потому вы договора подпишите все же не со мной, а с Научно-Техническим комитетом нашего ВСНХ, и в договоре будут прописаны неустойки на случай невыполнения мною каких-то обязательств. Вот, посмотрите сами договора, и, если вы не против, мы их подробно обсудим завтра. Или послезавтра, если до завтра все изучить не успеете…
Вообще-то почти все, сказанное Верой на этой встрече, было изложено еще в приглашениях, отправленных «богатеньким шведам». Но одно дело — слова на бумажке и совсем другое — вполне конкретные изделия, которые можно руками пощупать или даже во внутренностях покопаться. Ну а то, что два холодильника в сутки было сделано лишь вчера… то есть то, что всего было сделано два холодильника, которые как раз вчера и закончили собирать, Вера специально уточнять просто не стала. Как не рассказала и о том, что только на одном компрессор работал так, что холодильник не подпрыгивал от тряски: ведь каждому понятно, что если все сделать «по уму», то получится просто великолепный агрегат. А если этот великолепный можно уже показать потенциальному клиенту, то он быстро станет клиентом уже «кинетическим»…
Когда Лаврентий Павлович рассказал о заключенном «тройственном контракте» Иосифу Виссарионовичу, тот поинтересовался:
— Интересно, как этой девушке удается так ловко договариваться с прожженными капиталистами? Наши товарищи из накромата по внешней торговле с трудом получают кредита под десять-двенадцать процентов на закупку оборудования, а тут они фактически сами нам уже проценты готовы выплачивать.
— Она — Старуха исключительно хитрая.
— Можно подумать, что у нас в НКВТ сидят простофили деревенские.
— Я не о том. Она очень хитро пользуется тем, что выглядит как школьница. И все излагает этим капиталистам так, как будто рассказывает вещи, которые даже такие школьницы считают очевидными — и с ней становится просто невозможно спорить. Вдобавок она напрямую говорит этим капиталистам, что ее цель — всего лишь получить побольше прибыли, поясняет, как она эту прибыль будет получать, щедро делясь ею с теми, кто ей в этом помогать будет. И удивительно просто — это выглядит даже наивно — поясняет почему и ее в бизнесе обманывать крайне невыгодно, и почему ей обманывать партеров окажется себе в убыток. Обычно торговцы себе такого не позволяют…
— А почему позволяет она?
— А потому что… на самом деле она изначально таких, извините, партнеров уже обманула. Вот тут, посмотрите: указана себестоимость этих мелких пластмассовых деталей для компрессора. Без них, кстати, компрессор проработает максимум полгода, и капиталистам не потребуется много времени, чтобы в этом убедиться. Но они, эти капиталисты, и представить себе не могут, что эти детальки на самом деле обходятся так дешево. Им и в голову придти не может, что деталь, способная проработать в двадцать раз дольше, на самом деле стоит впятеро дешевле той, которая с трудом проработает едва лишь полгода. Вот впятеро дороже — это понятно, и они искренне считают, что получат все это по дешевке. А еще они уверены, что довольно скоро они найдут других поставщиков или даже сами сумеют наладить производство нужных материалов…
— А они что, не смогут? Я бы не очень доверял их обещаниям соблюдать наши патентные права. Ведь этот газ, фреон, они же довольно простой, а химики в Германии или в США…
— Старуха показала мне расчеты, которые провели два совершенно не связанных с нею химика. Товарищ Фаворский считал и товарищ Игнатьев, и у обоих получилось почти одно и то же: количество газа, необходимого для заправки одного холодильника, невозможно произвести дешевле, чем за двадцать восемь крон. С использованием даже самых современных заграничных технологий невозможно — а Старуха предлагает шведам его покупать по двадцать пять крон.
— То есть себе в убыток? А в чем же тогда тут…
— Не в убыток, совсем даже не в убыток. Буржуям она сказала, что такая цена получается из-за крайне низкой зарплаты рабочих в России и они склонны этому верить. Но на самом деле у нее себестоимость этого фреона колеблется в районе семи крон за флакон, причем с учетом стоимости самого флакона. А когда шведы поставят на свои заводы описанные ей компрессоры для закачки газа в холодильники, она фреон будет им отправлять в баллонах и цена упадет до примерно четырех крон. Но это если не выстроить специализированный химический завод по его производству, а там себестоимость и до одного рубля можно будет уронить, то есть до двух крон.
