— Ну и что мы будем делать с этой девицей?
Георгий Федорович был вообще-то геологом и не совсем понял суть ранее сказанного, однако разобраться в этом очень хотел, поскольку согласно новому постановлению правительства на него внезапно свалилась огромная ответственность — но насколько на его работу могла повлиять эта юная особа, он пока не разобрался.
— Мнение профессоров Зелинского и Каблукова я уже выслушал, меня все же интересует, что скажут руководители других направлений.
— А что мы можем сказать-то? — усмехнулся профессор Фиников, — девочка нам попалась просто поразительная. Откровенно говоря, я удивился несказанно, когда она успешно завалила экзамен в первый раз, но когда и во второй раз она продемонстрировала практически полное отсутствие понимания предмета, я понял, что в первый раз еще не очень-то и удивился. Ведь на всем химическом отделении студенты — благодаря ее лекциям — продемонстрировали успехи даже выше, чем на отделении математическом. И я вообще не понимаю, как она смогла студентам донести материал, в котором в принципе не разбирается!
— А я понял, — хмыкнул профессор Млодзеевский, — причем она мне это сама рассказала. У нее просто великолепная память, она тот материал, который вы ей перед лекцией рассказывали, просто как попугай повторяла, и в процессе пересказа думала не о том, что она говорит, а о том, как говорит. Вот вы, когда ей лекцию читали, какие-то места обозначали как очень важные — и она в этих местах просто говорила с такими интонациями, что внимание слушателей именно на этом и концентрировалось. Я еще поговорил с ее квартирной хозяйкой, она сказала что девочка специально у нее спрашивала, что в материале легко запоминается, а что трудно, и для этих трудных мест придумывала какие-то легко запоминаемые образы. Стишки дурацкие, какие-то глупые или даже неприличные ассоциации, благодаря которым формулы легко в памяти воспроизводятся… Но материала-то много, и она для себя все это запомнить целью не ставила, поскольку вся на химии сосредоточилась. Но главное, что ей пока вся эта математика для занятий химией не нужна, то она на нее просто внимания не обращает. Но, должен заметить, что когда ей что-то из той же математики потребуется, то она с ней разберется быстрее студента-отличника.
— И с чего это вы так уверены? — с явно читаемым недоверием в голосе поинтересовался Георгий Федорович.
— А она мне перед тем, как из Москвы уехать, задачку принесла по термодинамике. Очень, прямо скажу, непростую, мы решать подобные студентов уже на четвертом курсе начинаем — но она собрала и мне предоставила все экспериментальные данные, для решения задачи необходимые. То есть она заранее провела нужные эксперименты, точно зная, что их результаты нам понадобятся, и я больше скажу: о том, что кое-какие данные для решения задачи будут крайне полезны, я вообще сообразил буквально на днях — а она все заранее продумала и сообразила об этом куда как раньше меня. И у меня сейчас складывается впечатление, что она и способ решения задачи уже знала, просто — и тут снова чистая математика — лень ей было решать очень непростую систему интегральных уравнений.
— Скорее всего, она просто в части математики до способов такого решения не добралась… — задумчиво отметил Сергей Павлович, к которому с просьбой о помощи в проведении расчетов успел обратиться Анатолий Болеславович — ведь у нас эти способы тоже курсе на четвертом рассматриваются. Но вы правы: то, как она эту задачу смогла поставить, уже говорит что девочка крайне неглупа. Однако насчет лени… если сейчас эту систему уравнений решают сразу две кафедры университета в полном составе, то она, скорее, поняла что сама с такой задачей просто физически не справится. И передала задачу тем, кто справиться с ней может.
— Плохо, что мы сейчас у нее спросить не можем… — усталым голосом (ведь заседание длилось уже больше трех часов) пожаловался в пространство Георгий Федорович. — Может быть, кто-то знает, где ее сейчас найти можно? Ведь в постановлении ясно сказано: подлежит согласованию с секретарем комсомольской организации…
— Она работу важную делает, — внезапно ответил на этот вопрос новый сотрудник факультета. Тихонов Валентин Ильич был почти для всех человеком еще незнакомым, а то, чем он должен был заниматься, знал один лишь декан — пока только один знал, но этот довольно молодой товарищ уже определенный авторитет заслужил в химическом отделении — поскольку в настоящий момент руководил ремонтом нового выделенного отделению здания неподалеку. Однако вряд ли его, одетого в строгий серый костюм-тройку, кто-то мог назвать «строителем».
— А насчет согласования… — продолжил он после небольшой паузы, — мне дано указание на нынешнем этапе просто утвердить ваши предложения. Так что решайте сами, я согласующую подпись поставлю — но прошу все же за советами и консультациями ко мне не обращаться, я в этих ваших науках и в педагогике слабо разбираюсь…
А еще в конце июня в «Правде» промелькнула заметка о «выдающемся достижении советских химиков, разработавших способ получения каучука из спирта». Особого ажиотажа ни в стране, ни за рубежом заметка на вызвала. В стране — потому что это «достижение» вроде никого лично пока не затрагивало, разве что, по мнению отдельных граждан, этого намекало на то, что производство спирта в СССР теперь увеличится и можно будет… ну, если получится… там же наверняка и охрану поставят неслабую…
А за рубежом над заметкой больше посмеялись: способ получения бутадиенового каучука из спирта был уже лет десять как широко среди химиков известен, однако ни ценой, ни в особенности качеством продукт никого удовлетворить не мог. Конечно, было бы неплохо узнать, какие резины эти русские из такого каучука делать собираются и как именно — но это разве что в плане общей эрудиции. А на пути осуществления этого плана стояли мощные корпорации, уже создавшие огромные плантации гевеи по всему миру и очень даже желающие инвестиции не просто быстро окупить, но и изрядную прибыль с этого получить. А если за каким-то проектом стоят большие деньги… в общем, ни один химический журнал за границей заметку в «Правде» даже не упомянул.
Но печатали эту заметку вовсе не для того, чтобы произвести впечатление на иностранцев или заставить своих граждан срочно возгордиться достижениями советской науки. Все объяснялось проще: после выхода этой заметки отдельные советские граждане, проживающие в непосредственной близости от столицы, совершенно не удивились тому, что вокруг новенького завода началось строительство огромной кирпичной стены. Всем же ясно: на заводе, как каждый мужик знает, собираются резину делать — а без стены-то как обойтись? Ведь народ без стены весь спирт с завода украдет: такие стены и вокруг водочных заводов ставили, а тут-то спирт вообще по железной дороге цистернами возить будут, вон ведь какой здоровенный завод строить собрались!
Заметку в «Правде» напечатали после того, как новый начальник совершенно нового Комитета, внимательно прочитавший переданную Старухой Куйбышеву тетрадку (довольно толстую), высказал свое мнение по поводу написанного:
— Не знаю, кто это писал, но если хотя бы четверть того, что в тетрадке написано, окажется правдой, то… одно скажу: очень верно отмечено, что камешек нужно прятать на морском берегу, а лист нужно прятать в лесу.
— Что-то я этого в тетрадке не заметил.
— Это я Честертона процитировал, писатель такой был британский. А в тетрадке не цитата написана, а суть такого подхода. И расписана, должен заметить, детально и довольно грамотно, однако кое-что здесь выглядит слишком уж сложно, а мы поступим попроще. К заводу же даже железную дорогу тянуть придется?
Небольшую ветку от станции Бескудниково до «завода» уже выстроили: уголь телегами возить — занятие не самое «прогрессивное». А теперь здесь довольно быстро поднималась стена, и не простая, а с красивыми небольшими башенками (окружающее народонаселение было убеждено, что на них пулеметы поставят чтобы от воров народный спирт защищать). Насчет пулеметов народ ошибался, просто начальник Комитета охраны гостайны решил, что просто забора маловато будет, так что нужно и места для установки приборов товарища Термена предусмотреть. А пулеметы… если они понадобятся, то куда их пристроить, место найдется.
