— Нет. Но он должен прийти за результатом. Обязательно должен прийти. А я ничего не могла сделать: я же только тут, на трех планах… Я тут ничего не могу!

— Это второй мой вопрос, — промолвил Феропонт. — Бетти, милая, ты случайно, ничего не знаешь о планах ниже нулевого? Ну что побледнела? Думаешь, я не пойму, отчего Манана так с тобой возится?

Бетти побледнела. Ей мучительно захотелось обратно в Гонконг. И не на этом плане, а на нулевом, в обычный милый Гонконг. Откуда Манана и вытащила ее в Тифлис, он же Тбилиси. Вытащила, потому что узнала.

— Феропонт, не мучай меня. Ты же знаешь, что я не могу сказать всего.

— Манане могла? Или нет? Нет? — Феропонт взял Бетти под локоток и отвел в сторону, к ларьку с шавермой. — Давай перекусим, пивка дернем. Не спеши. Видишь ли, нам очень важно знать о планах минус. Настолько важно, что не только твоя жизнь, вообще все не имеет значения. Я говорю как минимум от адмиралтейских и кремлевских хозов. Ты знаешь, что вместе мы можем стирать с лица Земли целые города. Где у тебя сейчас дети? В Шанхае? Надо же, я угадал!

Феропонт расхохотался, напугав продавца шавермы. Бетти просто взяла свою порцию. Думать было не о чем — все уже придумали за нее.

Куда бежать из избы, в которую загнал Павла Войцеховский? Перстнем пользоваться не хотелось — это шанс на крайний случай. Но больше идти некуда — Паша не умел читать следы и не знал, в какую сторону двинулись бродники. Он снова заглянул в «Мир Стрелы» — ничего. Если Белка и был там, то никаких следов не оставил. Павел вышел из дома, вдохнул свежий воздух Москвы-1, лишенный всяких привкусов перегонки нефти. Неподалеку — колодец, в другую сторону — метров сто до берега реки.

— Неплохо устроились, заразы, — позавидовал Паша.

И лес вроде бы ответил: да, неплохо…

Павел замер, потом присел, вжал перстень в землю. Вроде — никого… За лесом высились дома. Только тут он понял, что дома эти — немного странные. На нулевом, родном плане строили здания в двадцать пять, тридцать, может, и больше этажей высотой. Но не тут же? Эти, если верить глазам, дотягивали до… Паша шевелил губами, стараясь хотя бы приблизительно сосчитать ряды далеких окон. До пятиста этажей?! А подъемные краны странной пирамидальной формы, сетчатые — еще выше.

«Это сколько же? — подумал Павел. — Выше километра?! Так не бывает!»

— Бывает… — зашептал лес. — На других планах — бывает… Все бывает.

«Что-то тут не так… А в то же время — разве я бывал на этом, первом плане? Нет. Тут все, что угодно, может быть. Тут Галка жила… Нормальная Галка, без всяких магических вывертов».

На пути попался кабель. Толстый, искрящийся кабель.

— Ну это к экологическим законам уже никакого отношения не имеет! — возмутился Паша. — Тут первый план, тут этого быть не должно! Значит, перстень обманул, не туда закинул?

По кабелю не пробежал, а скорее пролетел какой-то человек. Он висел над ним, словно пришпиленный, хотя и работал ногами. Человек выглядел вполне довольным. Пролетел — и скрылся где-то в районе многоэтажных домов. Так не должно быть на первом плане… Насколько Павел его знал по рассказам Гали. Зато так могло быть в компьютерной игре, из которой он так и не выбрался, — потому что там все могло быть.

— Я не на первом плане?

— На первом. — Это говорил Войцеховский. — Конечно, ты на первом плане. Павел, ты нигде не сможешь от меня спрятаться. Отдай перстень! Получишь Галину.

— Ты не даешь гарантий, хоз…

— Я же сказал: мы можем зарегистрировать сделку в Архиве! Мы можем заключить контракт.

— Это все для хозов, а не для людей… — Павел снова посмотрел на огромные здания за лесом. — Войцеховский, разве такие дома здесь могут находиться? Ты сам-то настоящий?

Хоз обернулся и протер глаза. Вслед за этим дома исчезли. Павел видел, как они растворились в воздухе!

— Ложь! Дома были!

— Не было домов. Тебе показалось, правда, и мне тоже! — Хоз был настойчив. — Отдай перстень! Ты все равно не знаешь, что с ним делать.

— Дома были! Войцеховский, что происходит? Это не первый план? Это игра?

Хоз попятился. Войцеховский и без того чувствовал, что происходит что-то странное. Его тела на десятках планов будто перемешались. Он уже не был уверен, кто именно сверху. И все сильнее болела голова. Болезнь хозов — слишком много планов, слишком много тел. И если уж голова болит, то болит везде. Душа-то общая… Войцеховский сделал знак своим людям, чтобы подтянулись. Их было больше десятка: Рыков, Армен, Сергей, Ояма… Что-то он должен был спросить у Оямы, но не спросил. Не время, потом.

— Отдай Руну!

— Где Галя? Что с ней? — Павел чувствовал, что торопиться не стоит.

— Отдай Руку, идиот! Ты погубишь все! Истинная Руна — это то, что может нас спасти, и меня, и тебя, и Галю! Всех!

— Я не буду играть вслепую.

— Человек! — Войцеховский заломил свои холеные руки. — Человек! Ты же не понимаешь, что говоришь! Не ты или я, весь мир может рухнуть! А у меня нет времени, чтобы бежать за старшими хозами. Ты уйдешь, и с тобой уйдет Истинна Руна, а она нужна! Нужна нам!

— Тогда скажи, зачем, — почти попросил Павел. — Хватит играть со мной. Скажи правду.

— Правды как таковой нет… Правда — частный случай лжи, неужели не слышал? Какова реальность — такова и правда, а реальностей много…

Войцеховский сжал виски руками — головная боль овладевала им.

— Павел! Ну посмотри на это!

Рядом откуда ни возьмись появилась железная дорога, или, скорее, монорельс. Промчался поезд. Веселые, разноцветные вагоны. Дорога исчезла, а на ее месте тут же соткалось из воздуха шоссе, по которому проехали несколько обычных, знакомых Павлу грузовиков.

— Так не должно быть, Павел! Все рушится! И это не только мой мир — это и твой мир тоже!

— Где Галя?! Я не буду говорить, пока не увижу ее!

— А вот это хорошая тема… — вздохнул Войцеховский. — Раньше надо было ее поднимать. Теперь у меня одно предложение: сделай шаг вперед…

Он не успел договорить: Павел приказал перстню перенести его на двести метров в сторону, в лес. Уходить с первого плана не хотелось. Галя где-то здесь, а хозы, кажется, тут имеют чуть меньшую власть. Он не знал, что находится возле Границ Власти Москвы. В его мире тут проходила Кольцевая автомобильная дорога. Именно ее он и увидел: асфальтово-бетонное кольцо с развязками и пешеходными переходами, по которому двумя сплошными потоками мчались автомобили. Павел потряс головой. Он не приказывал перстню уносить его на нулевой план!

— Это не ошибка, — встрял в его размышления Войцеховский. Хоз уже стоял на берегу ручья. — В самом деле что-то происходит. Ты же видишь: то ручей, то МКАД! Павел, отдай мне перстень! Иначе Галя погибнет — вместе со всеми нами. Но тебе от этого легче не будет!

— Ты меня обманываешь, — с натугой не поверил Павел, который хоть и считал себя парнем неглупым, начал сомневаться уже во всем. — Я хочу сначала поговорить с Галей. Здесь или на нулевом плане.

— На нулевом плане ее уже нет, она выбрала первый… — расстроенно пробормотал Войцеховский. — Павел, у меня нет времени тебе все объяснять! Ты же в любой момент можешь опять куда-нибудь прыгнуть! Отдай мне перстень, и спокойно поговорим.

— Вот пока у меня перстень, мы и можем говорить спокойно. Войцеховский, скажи, а как я сюда попал из компьютерной игры, в которую меня запихнула Манана? — наконец задал Павел вопрос, который давно уже вертелся у него на языке. — Если я вообще куда-то попал! Ты настоящий, или нет? И чем докажешь?

Хоз, сунув руки в карманы, отошел на несколько шагов, размышляя.

— Говоришь, Манана запихнула в игру? Дурища… Хотела, значит, для себя припрятать. Наживку для Белки Чуя! И не поняла, что перстень может оказаться у тебя… Вот что, Павел. Если ты оттуда, то доказать я тебе ничего не могу. Вот разве что руку бы тебе отрезал, чтобы ты понял: все по-настоящему. Тогда бы ты понял… Но не могу: ты бродник. Или перстень мешает, не знаю. Просто не могу воздействовать на тебя магически. Поверь, Павел, ты в реальном мире. И в этом реальном мире твоя Галя убила себя на нулевом плане, чтобы не выдать местонахождение Белки Чуя. Но он мне больше не нужен! Мне нужен перстень с Истинной Руной, Паша! И тогда я скажу тебе, где искать Галю на первом плане, здесь!