— Белка! Белка Чуй!

На всякий случай Павел с помощью Руны заглянул еще в секретную нишу, но нашел там лишь замершего в ожидании игрока-меченосца.

— Почему бродник не пользовался перстнем? — Павел уселся на подоконник, рассматривая привычный вид. Вход в метро, спешащие люди. — Почему боялся, что хозы его поймают и отберут Истинную Руну? Это же просто невозможно…

— Возможно.

Перед Павлом стоял человек средних лет, седоватый, в сером деловом костюме.

— Для хозов ничего невозможного нет. Во всяком случае, когда они действуют заодно.

Руку с перстнем путешественник положил рядом с собой на подоконник, и окно мог открыть в любой момент, поэтому решил не спешить.

— Вы кто?

— Зови меня просто: господин Войцеховский. Вот что, парень, давай сразу к делу. Ты мне перстень, я тебе девушку.

— И что я тогда буду делать? Что если вы снова заберете Галю?

— Я дам слово, — предложил Войцеховский. — Мало — проведем сделку при свидетелях, это равнозначно контракту в Архиве. Ты ведь, наверное, уже знаешь, что хозам не рекомендуется нарушать контракты. Нас за это наказывает Архив, который для того и существует. В любом случае… Видишь ли, я ведь могу забрать Истинную Руну прямо сейчас.

— Попробуйте.

Окно распахнулось снизу, и Павел сразу туда провалился. Вот если бы еще не саданулся затылком об оконную раму — на этот раз речь идет о самом обыкновенном окне. Тем не менее в избу на первом плане прибыл достаточно благополучно. Проход перстень закрыл на этот раз быстрее. Возможно, Истинной Руне тоже не хотелось к Войцеховскому. Последнее, что увидел Павел в своей квартире — изумленное лицо хоза.

— Магия не подействовала, — догадался Павел, потирая затылок. — Трудно им со мной, так и Манана говорила. И все же здесь оставаться не стоит.

Он выскочил из избушки, оказавшейся совсем крохотной, и побежал к лесу, низко пригибаясь к земле — чтобы успеть прижать к ней перстень в случае появления хозов.

«С ребятами нехорошо получилось, ну да ладно, не пропадут. Потом вернусь. Тем более что принять условия Войцеховского никогда не поздно».

Сириусян голыми руками не возьмешь. Агши знал это, и поэтому пока играл за обе команды сразу.

— Господин Главнокомандующий!

— Во-первых, иди сюда и не ори! — Керменштекз на секунду высунулся из-под разлапистой ели. — Во-вторых, Главнокомандующий — на Сириусе и не смей кощунствовать даже из уставной лести!

— Виноват, господин Командующий! — Агши ловко скользнул под ель, где так уютно расположился штаб воинства Сириуса — Осмелюсь доложить: мы наткнулись на передовые части неприятеля. Как мне удалось установить, вот-вот будет атака. Рискуя жизнью, выяснил: биоргов хотят сожрать, вас пленить.

— Сдается мне, недомерок, ты все врешь.

Даже привыкший к сириусянам Агши от такого поворота не минуту онемел.

— Я прикажу тебя расстрелять перед строем. — Керменштекз погрозил гному кортиком. — Не думай, что в силах обмануть кадрового офицера! Слава Императору, я вижу насквозь и тебя, и твоего пса, и ту мразь, которую я зачислил первым расходным. У тебя один шанс уцелеть: погибнуть в бою! В таком случае ты хотя бы сохранишь верность Императору, вот что я имею в виду.

— Слушаю ваши высочайшие приказания… — пробормотал Агши.

— Ты уже их прослушал, повторять никто не собирается. Иди на передний рубеж обороны и принеси мне победу! Не сам, конечно, сам погибни с именем Императора на устах.

— А как его зовут?

— Так и зовут. Пшел вон!

Керменштекз выпихнул Агши из штаба сапогом. Несколько обиженный гном, пригибаясь, подбежал к уже вырывшим окопы в полный профиль биоргам. Занятые раскопками ходов сообщения, Коля и Костя на появление гнома никак не отреагировали, и только отдыхающий согласно званию кель-фатх-шуршур Миша поманил бойца рукой.

— Какие приказания от Командующего?

— Мне — умереть в бою, — проворчал Агши.

— Ну такие приказания мы уже все получили! Ты скажи, что видел. И где, кстати, остальные разведчики?

— Не знаю, — пожал плечами гном. — В разведке, наверное. Вернутся — расстреляю. А что видел… Парни, вас собираются сожрать.

— Подавятся! — уверенно сказал Миша и поиграл купленным в деревне «Макаровым». — Солдаты Сириуса крепче стали, их даже крысы жрать не стали!

— Это все агитки. А на самом деле, насколько мне известно, целый корпус Вторжения сложил голову в межплановом колодце, пытаясь вышибить оттуда всего одну русалку. Мы же бессмертны, начальник! Тем более тут — Старшие. А с ними как с вампиром не получится… Может быть, пойти на переговоры?

— А не замыслил ли ты измену? — нахмурился кель-фатх-шуршур Миша.

Услышав слово «измена», расходные перестали копать и замерли в ожидании приказа, вычищая грязь из-под керамических ногтей.

— Хорошие вы ребята! — поспешил заявить гном. — И Император ваш — ну просто светочь Вселенной! Я же за его дело радею. Впрочем, кажется, уже поздно…

Верный пес Чижик, время от времени невысоко подпетая, мчался к позиции. За его спиной между елок мелькали корявые фигуры леших.

— Наступают, хозяин! — сообщил Чижик Агши и смачно лизнул его в узкую гномью мордочку. — Я на елку взлетел, издалека заметил. Вампир куда-то делся. Дезертировал, наверное. Вернется — обглодаю, можно?

— Вернется, как же! — завистливо вздохнул Агши. — Ложись, Чижик, прижми уши: начинается…

Лешие атаковали в привычном для себя стиле: размахивая лапами и подвывая. На людей это обычно производило впечатление, но теперь им противостояли биорги Императорских заводов. Подпустив врага поближе, все трое открыли огонь из имеющегося оружия. Назвать пальбу ураганной было бы слишком большим преувеличением, и все же лешие немного притормозили.

— Больно, сволочи! — выкрикнул голый. — Уж по этому месту-то могли бы и не стрелять! Живьем жрать буду, если не прекратите!

— В контратаку! — приказал Миша, поднялся и застегнул воображаемый крючок на воротничке. — Поломайте этих корявых! За Императора! За Семью! Сириус навсегда!

Нет силы, способной удержать в окопе биорга, услышавшего эти слова. Нестройно вопя, расходные побежали навстречу лешим. Кель-фатх-шуршур, подбадривая подчиненных улюлюканьем, не спеша пошел следом. Агши и Чижик, осторожно, высунувшись за бруствер, собрались наблюдать за схваткой. Однако Миша остановился и оглянулся.

— Я не понял, мясо, а что — команда не для всех дана? А ну — умирать за Императора!

Гном, может, и не пошел бы, но Чижику уж очень хотелось в драку.

— Пошли, хозяин! — позвал он, вспархивая на насыпь. — Пошли, весело! Всех покусаю!

— Зубы не сломай… И помни, что твой хозяин я, а не Император этот заморский… — Агши все же выбрался из окопа и потихоньку двинулся вперед, пока не собираясь ни во что вмешиваться.

Между тем лешие и биорги сошлись. Простоватые обитатели леса, видя перед собой нечто очень похожее на людей и даже пахнущее так же, собрались с ходу разорвать расходных. Увы, титановые сплавы, из которых в основном состояли кости биоргов, оказались слишком прочны. Так же, впрочем, как и готовность воинов Сириуса выполнять приказы: они просто не имели программной возможности поступить иначе. Сказано поломать — значит поломать. Не обращая внимания на сыплющиеся со всех сторон удары тяжелых лап, герои-пришельцы вдвоем ухватили голого лешего за самую длинную из лап и на счет «три» отломили ее от плеча.

— Сволочи позорные!!! — взъярился пострадавший. — Кусай их, братва!

Может быть, это и принесло бы Нечисти временный успех, но на подмогу подоспел Чижик. Чижику в армии нравилось. Внося в ряды противника панический переполох, крылатый пес заметался между лешими, обкусывая мелкие наросты на корявой коже. Подоспевший кель-фатх-шуршур ускорил разгром: биорги, одну за другой, отломали противникам лапы. Обезлапленные враги Императора могли лишь ругаться, да и то лишь до тех пор, пока осторожно подкравшийся Агши не заткнул все три пасти травой.