— Пить…, — неожиданно донеслось оттуда. — Пить… Воды.

Оказалось, что какой-то боец ещё жив. Но, судя по всему, тяжело ранен.

— Не пить, а пыты, — поправил его Сом. — Чому нэ дэржавною?

Я сделал движение к раненому с целью выполнить свои непосредственные обязанности и хотя бы облегчить его страдания. Но командир остановил меня.

— Не надо. Ему уже не поможешь, — веско сказал он. — Побереги снадобья для своих, хиллер.

Мы сели в свою телегу и двинулись дальше прочь из этого круга ада в следующий. Проехав ещё немного, наконец, добрались до позиций наших войск. Здесь, помимо снующих солдат и нескольких развёрнутых эхинопсов, мы встретили бестиария и его помощника. Охотником на монстров оказалась хрупкая девушка с холодным взглядом зелёных глаз и белыми, словно седыми, волосами. Красивое лицо рассекал шрам. Говорила она с гортанным горским акцентом. Впрочем, низкие звуки этого языка звучали, если не приятно, то гармонично. Помощник же, лысый пожилой мужчина с неприятной усмешкой, прячущейся в седой бороде, всё время молчал.

Этот дед настраивал баллисту, заряженную огромной стрелой, в то время, как бестиарий (или бестиарийка?) калибровала этот процесс, глядя в большой палантир. Я и командир подошли к ней, и через плечо девушки заглянули в хрустальный шар. Там с высоты птичьего полёта мы увидели изрытое чёрными оспинами воронок поле. По зигзагам окопов, будто по муравьиным ходам, сновали наши воины. Вот изображение приблизилось, и стало возможным различить бойца, вжавшегося в какую-то яму. Мы видели, как он поднял арбалет и принялся стрелять в кого-то, кого мы не могли видеть. Судя по всему, этот кто-то летал над ним.

— Стимфалийская птица, — прокомментировала бестиарий.

В этот момент, подняв облако пыли, в яму к солдату угодил кувшин с ифритом. Конечно, был взрыв. Но в нашем палантире всё было беззвучно. Удивительно, но солдат остался жив. Кажется, как ни в чём не бывало, он выскочил из своего убежища, но тут его голень подломилась, будто спичка. И, скорчившись, боец упал на землю. От этого зрелища меня передёрнуло и всё похолодело внутри. Но бестиарий не стала досматривать агонию. Её целью было вычислить того, кто управляет “птичкой”. Изображение сменилось, и мы увидели сидящего где-то в окопе удивительно безбородого гнома в урук-хайской военной тунике.

— Вот он, — кивнула девушка своему помощнику.

Тот кивнул в ответ и что-то подкрутил в баллисте.

— Я думал, бестиарии не убивают людей, — удивился я, — только монстров.

Девушка оторвала своё лицо от палантира и внимательно посмотрела на меня своими зелёными глазами.

— Как однажды сказал мой учитель, — помедлив, сказала она, — “Говорят, что прогресс разгоняет тьму. Но всегда, всегда будет суща тьма.” А я скажу так, что чем ярче свет прогресса, тем гущетьма, затаившаяся в углах. В том числе, в углах сознания. Сейчас монстры прячутся внутри людей.

И, повернувшись к своему помощнику у баллисты:

— Навёлся?

Тот кивнул.

— Огонь!