В его глазах мерцали темные звезды.

— Ты не знаешь, кто я, не так ли?

Судя по обжигающему желанию, запечатленному в каждой черточке его лица, он хотел меня. Но тогда почему он хотел сбить меня с толку?

Я уперла руку в бедро.

— Я встречалась с тобой только однажды, и то во сне. Ты так и не сказал мне, кто ты, хотя я спрашивала, а потом меня выдернули прямо из сна.

— Я Гектор, — сказал он с печалью и поражением. — Я Полубог смерти. Никто не может прикоснуться ко мне и остаться в живых, потому что моя кожа смертельна для всех.

Я расширила глаза в полном шоке.

Возлюбленный моих грез был Полубогом Смерти, моим предполагаемым врагом?

Он удерживал мой взгляд, тщательно изучая каждую мою малейшую реакцию и эмоцию на его слова, и у меня сложилось впечатление, что он ждал, что я убегу от него.

— Прости, ягненочек, ты не можешь прикоснуться ко мне, — он вздохнул, смиряясь. — Мы можем быть друг с другом только во сне. Если это приемлемо для тебя, этого достаточно для меня. Я буду защищать тебя днем и ночью. Ты будешь для меня единственной женщиной в грезах и в жизни.

Я изучала напряженную линию на его великолепном лице, когда он затаил дыхание, ожидая, что я откажу ему.

Я нарушила все правила.

Так что я собиралась нарушить это последнее, неудобное правило.

Если бы я могла дотронуться до него во сне, я могла бы дотронуться до него где угодно.

Ритуал кровавых рун не превратил меня в пепел, и прикосновение Полубога смерти тоже не превратило бы меня в потрескавшуюся глиняную статую.

Я бы не согласилась с тем, что он может быть только в моих снах, не после того, как я встретила его во плоти. И никто не мог выбирать, какие сны ему будут сниться в ту или иную ночь. Мне нужно было нечто большее, чем те несколько счастливых мгновений с ним.

— Я жажду твоих прикосновений больше всего на свете, — сказал он, и в его глазах появилась тоска. — Но…

Я ударила его ладонью по лицу, прежде чем он успел остановить меня.

— Нет, ягненочек! Что ты наделала? — Он вскрикнул от ужаса, его глаза расширились от опустошения.

Но я не упала замертво.

Только река удовольствия пробежала по моей коже. Прикосновение его свежей щетины к тыльной стороне моей ладони было восхитительным.

— Э-э, извини, — сказала я, улыбаясь ему. — Я ударила тебя слишком сильно, но ты не оставил мне особого выбора.

Он ошеломленно уставился на меня.

Неохотно я убрала руку от его лица, но он поймал мое запястье и поднес мою ладонь к своим губам.

— Ты можешь прикосатся ко мне, ягненочек, — недоверчиво сказал он. Парень моих грез выглядел как Полубог Радости, а не как Полубог Смерти. — Ты действительно можешь прикоснуться ко мне.

Я победно рассмеялась.

— Я же говорила тебе, глупыш.

Я не говорила ему. Я просто действовала.

Сексуальная, удивленная улыбка тронула его губы.

— Никто никогда не называл Полубога смерти глупым. Никто не осмеливался.

— Я осмелилась, — сказала я. — Я…

Он заключил меня в объятия с такой страстной силой, что у меня округлились глаза от головокружения.

— Ты моя, мой храбрый ягненок, — объявил он.

Он наклонил голову и прижался губами к моим.

Жар, словно раскаленное солнце, исходил от него ко мне, и жидкое пламя вспыхнуло между моих бедер.

С поцелуем смерти, жизнь расцвела во мне.