— Впервые? Или это уже что-то из п-пройденного?

— Впервые.

Никита придвинул меня к своему обнаженному, пульсирующему члену, заскользил им между моих ног, но без проникновения. Я продолжала сжимать его в руке, двигая вверх и вниз по всей длине и любовалась его пылающим лицом и опьяненным от страсти взглядом.

— Потрись об него, — он провел пальцем по моему клитору и прижался к нему своей эрекцией. Я сделала несколько осторожных движений по твердой плоти, размазывая по ней свою влагу, прижимая его к себе рукой, в поиске лучшего, идеального соприкосновения. — Так, хорошо?

— Д-да, приятно, — я нашла свой темп и тихо простонала.

— Но, я вижу, что недостаточно…

Никита наклонился и прижал меня к себе, сменив угол. Он добрался рукой к моему мокрому входу, покружил кончиками пальцев и ввел их в меня, растягивая горячую плоть. Я вскрикнула от наслаждения и быстрее задвигала бедрами и рукой, сбившись с темпа.

— Нечестно! — всхлипнула я.

— С тобой все средства хороши, — рассмеялся он напротив моего рта и провел по губам языком.

Я накинулась на его рот, кусая, облизывая его восхитительно сладкие губы со вкусом ананаса.

Его пальцы внутри меня двигались в унисон моим раскачивающимся бедрам, я крепко сжимала его напряженный член и терлась о него, представляя, как же шикарно он бы сейчас скользил во мне.

— Прошло уже… больше… десяти секунд, — у меня голос сорвался на стон вперемешку с рваным дыханием.

— Сам в шоке!

Его порочная ухмылка сорвала мне башню. Оргазм начал щекотать где-то внутри и разошелся теплым приливом во всем теле. Я раскрыла рот в немом крике и задвигалась быстрее, наслаждаясь ощущением. Его эрекция налилась камнем в моей руке и дернулась.

Свободной рукой, я схватила рубашку Ника за край и задрала вверх, оголяя его живот, на который, пульсируя, стала выливаться теплая сперма. Никита протяжно и хрипло застонал, а я ловила его дыхание своим ртом, тихо постанывая в ответ, продолжая тереться о него продлевая наш общий затухающий оргазм.

Медленный, горячий, долгий и откровенный сеанс поцелуев — идеальней концовки и не придумаешь!

— Мне так хорошо, что шевелиться не хочется, — призналась я, покрывая поцелуями его шею.

В штанах у Иванова, которые были спущены где-то уже на щиколотках, завибрировал телефон. Он лениво заворчал, не желая открывать глаза.

— Не бери трубку.

— Не могу, это Егор.

— Что ему нужно? Обломщик…

Чмокнув меня в губы, Ник аккуратно прижал меня к себе, чтобы я не угодила в растекающиеся капли на его животе. На ощупь он выудил из кармана телефон. А я поправила свою одежду и поползла между кресел к бардачку. У горячего ботаника-чистоплюя всегда водились влажные салфетки. Пока я шарилась по бардачку в весьма недвусмысленной позе, Никита разговаривал по телефону и гладил меня по попе. Довольно хихикая, я нашла в бардачке помимо салфеток еще кое-что интересное. Новую пачку презервативов со стикером с надписью «не благодари, братан».

Я показала пачку Иванову, а он закрыл лицо рукой, сказав что-то в трубку по этому поводу. Я была увлечена салфетками, вытащила несколько и протянула Нику. Поговорив, он положил трубку и начал вытираться.

— За это, — он показал на свою задранную рубашку, — отдельное спасибо, цветочек, — он чмокнул меня в макушку, и заправил в брюки мятую одежду.

— Чего хотел Егор? — я все же была по-своему тронута его «подарком». Пусть в своем стиле, но он заботился о младшем брате.

— Звонил сообщить, что дедушке предложили место декана.

— О, — я понимала откуда ноги растут.

— Он отказался.

— О-о…

— Егор взбешен, не понимает почему, — Никита выбрался из машины и сел на водительское кресло. — Но я думаю он лютует не столько на счет деда, сколько на счет своего отъезда и всей этой ситуации.

Я была в курсе его истории и тоже переживала.

— Тебе стоит поехать домой и поговорить с ним и с дедушкой.

Я пересела на пассажирское сидение.

— А как же наш первый-третий раз? — Ник оглядел нас.

— Ты же сам сказал, что все твои планы пошли по…

— Давай, тогда перенесем на завтра? Егор уедет, дедушка тоже. Он уже месяц собирается в поездку в пригород, на могилу к бабушке. Его не будет все выходные. Мы останемся вдвоем.

— И пятницу, и субботу, и воскресенье? — не знаю, как я выглядела, но, кажется, у меня на лице было что-то типа дурацкой озабоченной улыбки. — Думаю, с Даниловыми не будет проблем отпроситься. О, боже, секс-выходные!

Никита отзеркалил мою улыбку.

— Сегодня тебе лучше побыть с родными, — согласилась я, и только сейчас заметила, что он сел за руль. — Хэй! Мы же кончили одновременно!

— Да, но мужчина должен брать на себя любую ответственность.

— Для своих девятнадцати ты морально устарел.

— Мне скоро двадцать.

Я закатила глаза. Мы оба понимали, что я имела в виду.

— Побудешь со своими, поделаешь дела, наберешь мне? — попросила я, когда Ник завел мотор.

— Конечно, цветочек. Как всегда.

Он поймал мою ладонь. Я уже привыкла ездить с ним, держась за руки. Я в принципе привыкла к его присутствию рядом каждую минуту, жила им, дышала… что это, если не самая, что ни на есть, настоящая любовь?

Я смотрела на него всю дорогу, представляя, как же буду счастлива признаться ему в чувствах. А у порога не могла отпустить, целовала и целовала. Боже…

Никита ушёл, а я замерла у двери, прислонившись спиной, и думала о том, как пережить завтрашний учебный день. Потом еще долго стояла в прихожей, летая в облаках, чувствуя себя влюбленной по уши. Медленно побрела по коридору в зал и кухню, вдруг краем глаза заметила дядю Пашу. Он сидел в тишине позднего вечера, под пледом и тусклым светом ночника, читал книгу своей жены и, клянусь, сопел и вытирал глаза!

От шока я замерла и не двигалась. Дядя Паша тоже меня увидел и медленно опустил книгу от лица.

— Скажешь об этом кому-нибудь, и ты мне больше не товарищ! — тихо и на полном серьезе сказал он.

Я показала жестом будто закрываю рот на невидимую молнию.

— Я могила, дядь Паш.

Блин, забыла даже зачем шла на кухню! Я развернулась на пятках и потопала в сторону своей комнаты, стараясь поскорее добраться до постели и проржаться в подушку.

Без Никиты было чертовски скучно, я пристала к коту ища тепла и ласки. Бедный мой Бегемотик наконец дождался от меня обнимашек и мурлыкал, как паровоз. Я лежала в постели и нюхала себя, чувствуя запах парфюма Никиты на своем теле. Хоть в душ не ходи, так хотела оставить на себе доказательство того, что я действительно им помечена. Но нужно было привести себя в порядок перед сном. Лениво сползая с постели, я побрела в ванную.

Я потратила кучу времени, помыла голову, высушила волосы, намазалась кремами, в общем убивала время как могла, дожидаясь привычного звонка от Ника.

Только когда я вернулась в комнату, услышала тихий стук, как будто на балкон упал камень или кусочек стекла. Я вышла и наступила на что-то. Это был бирюзовый прозрачный камень из аквариума с Ньютоном. Сам Иванов стоял у меня под балконом в пижамных штанах и футболке, обтягивающей его красивые плечи.

— Ромео, что в имени твоем… — я перегнулась через перила, сияя от счастья.

— Отойди немного, цветочек.

Как только я сделала шаг назад, Никита разбежался, оттолкнулся ногами от стены, как паркурщик, и зацепился руками за перила. А дальше подтянуться на руках ему не составило и труда. Через секунду он стоял передо мной и улыбался.

Я затащила его к себе в комнату и шепотом прокричала:

— Это так романтично, Ник!

— То есть, — он тихо хмыкнул, провожая взглядом шипящего кота, уползавшего под кровать, — то есть все, что я делал до этого вообще нахрен не считается?!

Я прильнула к его губам и потянула его за собой на кровать.

— Я решил, что не смогу без тебя уснуть.

— Ты умный, самый умный ботаник на свете. Обожаю!

Едва мы улеглись, уютно устроившись ложечками, как вырубились оба.