Гадство! Как обрести сексуальный опыт, не превратившись в шлюху и не опускаясь до лже-отношений, чтобы заполучить секс-символ нашего универа? Ответ будто бы вот он, перед носом, но я никак не могу увидеть его.

От мыслей отвлекла Светка. Как будто знала, что найдет меня именно тут.

— Ничесе! — она потрогала мои волосы. — Кардинально.

— Тебе не нравится?

— Нравится! Очень! И прикид у тебя…

— Не маньячный?

— Нет, теперь Марьяшный, — она хихикнула и села рядом, вытаскивая из рюкзака тетрадь и планшет, попутно взахлеб рассказывала, как ездила с подругой за город.

— Мы были в «Белом колодце», там перекатали гоночную трассу, еще трибуны для зрителей поставили, и еще, кажется, планируют площадку для дрифта. Будет супер! Я посоветовала Кощею и Ромке спроектировать трассу для багги. Они загорелись идеей, у бати Ромыча есть парочка знакомых, которые…

Все, я потеряла интерес.

С началом летнего сезона жители города резко прикидываются знатоками «Форсажа», водители гоночных авто превращаются в легенды, все только и говорят о гонках. В семье Даниловых на этом еще и зарабатывают.

— Пойдем, а то к Иванову опоздаем! — пятнадцать минут до начала пары по математике, времени полно, но я устала слушать о гонках, да еще и Женя ушел с поста на занятия, передав полномочия коллеге. Больше не по кому пускать слюни. — Мне еще с ним поговорить надо.

— С мегамозгом? А зачем?

— Думаю позаниматься с ним дополнительно в его группе.

— Ты что мазохистка?

— Можно и так сказать.

***

Одногруппники странно отреагировали, когда мы с Муравьевой вошли в аудиторию. Никто не сказал ни слова, но по вытаращенным глазам было видно насколько мой новый кричащий образ их шокировал. Я мгновенно покраснела, инстинктивно потянулась за капюшоном, но его не было. Зря я не надела толстовку.

— Это что, Василек? — шепнул кто-то.

— Фигасе!

На негнущихся ногах я дошла до первого ряда и заняла свободное место. Светка села рядом.

Преподаватель появился вместе со звонком. Я обдумывала как подойти к нему и попроситься в его дополнительную группу, буквально заготавливала речь. И тут меня отвлек комок бумаги, прилетевший с задних рядов. Я соскребла его со стола и опустила вниз, с любопытством развернула:

«А ты все волосы покрасила или только на голове?» — было написано в ней размашистым и кривым почерком, который я сразу узнала.

Гоголицын, идиот! Я обернулась и нашла одногруппника через пару рядов. Он недвусмысленно поиграл бровями и расплылся в сальной улыбке. Я показала ему средний палец, а он сначала заржал, но увидев кого-то или что-то за моей спиной, резко закрыл рот рукой и уткнулся в свою тетрадь.

Я спрятала руку, которой только что показывала неприличный жест и обернулась.

— Я вас не отвлекаю своей математикой, Василевская?

— Н-нет, Сергей Алексеевич, все супер! — я показала ему два больших пальца, поднятые вверх. — Вот такая лекция!

— Постарайтесь свой потенциал объясняться жестами использовать в правильном русле.

— Пос-стараюсь.

Я опустила голову, мысленно проклиная одногруппника и себя. И как теперь подойти к преподавателю после пар и о чем-то просить?

Не могу сказать, что именно помогло мне отскрести размазанное по полу чувство собственного достоинства, наверное, страх вылета из универа все же сильнее страха перед Ивановым. Я дождалась звонка и когда большая часть группы вышла из аудитории, походкой подстреленного оленя приблизилась к столу преподавателя.

— Сергей Алексеевич? — в горле резко пересохло, я откашлялась в кулак. — У вас есть минутка?

Мужчина поднял на меня глаза ярко-голубого цвета и даже не стал скрывать своего удивления. Я впервые с момента поступления заговариваю с ним. В его взгляде мелькнуло искреннее любопытство и что-то еще, не смогла понять. Он замер и смотрел четко мне в глаза, отчего я почувствовала прилив уверенности.

— Я вас слушаю, Марьяна, — голос строгий, но не жесткий, скорее уставший.

— Могу я исправить двойку за последний тест? — начала я.

— Только за последний? — он вздернул седую бровь.

— Можно и за остальные, — поспешила ухватиться я за шанс.

— И как вы предполагаете это сделать?

— Да я, это… — момент истины, я огляделась по сторонам, убедившись, что никто из одногруппников нас не подслушивает, выпалила. — Я готова позаниматься дополнительно.

— Со мной?

— М-математикой.

«Разве у нас есть еще один преподаватель по этому предмету?» — пронеслось у меня в голове.

— Хорошо, — кивнул мужчина и начал собираться, явно давая понять, что моя минута истекла.

Пока еще не зная, что именно значит это «хорошо», я заколебалась. Мой мешковатый рюкзак пополз с плеча вниз, я потянулась за ним, а кроп-топ задрался. Пожилой мужчина нахмурился, заметив полоску моего оголенного тела.

Стыдно-то как!

Я развернулась на пятках и пошла к двери, не понимая, как расценить итог нашего разговора. Он, вроде как согласился, но что дальше-то? Нет бы остановиться и спросить, но меня словно на автопилоте несло и несло выходу.

— Василевская? — окликнул хриплый голос профессора.

Я резко остановилась и обернулась, полная надежды, что он не передумает. Мне очень нужно исправить оценки! Иванов с хитрющей улыбкой проговорил:

— Приходите сегодня, к трем часам. Вас устроит?

— Да! Да, конечно, устроит! Супер! Вы супер!

Подпрыгнув от радости, я понеслась из аудитории, пока мужчина не передумал.

***

Наступления трех часов я дожидалась в небольшом сквере около универа. Погода выдалась шикарная для первого апреля. Тепло, солнечные лучи припекали, как летом. Я подставила им лицо и закрыла глаза, наслаждаясь щекочущим ветерком. Мысленно похвалила себя за смелость, ведь Иванов самый строгий преподаватель во всем университете, и, если у меня получится вытащить себя из болота из сплошных двоек по его предмету, это будет уже мини-победа. Похвастаюсь тете Тане вечером, она будет рада. В последние два дня мы с ней сблизились. Не как мама с дочкой, на роль Даши или Маши я не претендую, ни в коем случае. Скорее, как сестры…

Боясь опоздать, я подошла к аудитории за несколько минут до начала занятия, ожидая что войду и увижу остальную группу. Каково было мое удивление, когда она оказалась пуста! Ну, почти. Старикан меня что, разыграл? Поздравил с первым апреля или что-то вроде того?

У доски стоял высокий молодой человек, кажется, тоже студент. Он увлеченно расписывал какую-то длиннющую формулу. Я села на место в первом ряду и внимательно изучила написанное на доске, и вдруг поняла, что именно это было на контрольной, которую я провалила с треском.

— Я не знал с чем конкретно нам сегодня работать, поэтому взял ваш последний тест. — Деловито заговорил молодой человек, даже не оборачиваясь. Вот наглость! Он что собирается меня учить вместо профессора? Да кто он вообще такой?

Пока я закипала от злости на пронырливого преподавателя, молодой человек обернулся со словами:

— Опираясь на ваши ошибки, будем работать над… вот черт!

Он запнулся и поправил очки, словно засомневался в их способности четко передать то, что видит.

Я сначала подумала, что его причудливая реакция вызвана моим цветом волос, но потом, когда он обвел меня лихорадочно-паническим взглядом, поняла, что это он так отреагировал на всю меня. Его флегматичное спокойствие у доски, пока он не знал, кто сидит за спиной, исчезло как по щелчку пальцев, превратив беднягу в потерянного щенка. Из него будто позвоночник вынули, он шагнул к столу, оперся о него двумя руками и прошептал себе под нос (но так уж вышло, что я услышала):

— Ну, дедушка, ну удружил!

Кажется, у чувака паника, а я откровенно не понимала почему.

— Привет, — как можно дружелюбней сказала я, стараясь хоть как-то помочь ему собраться. — Я Марьяна.

— Я… я знаю.

— А ты… — внезапно я поняла кто он. Вот старикан, вот жук! — Ты же внук Сергея Алексеевича!