От желания попробовать его губы на вкус у меня в животе все скрутило. Я дотронулась кончиками пальцев до его нижней губы и ойкнула, когда Ник с игривым блеском в глазах поймал их зубами. Довольный моей реакцией, будто ее и ждал, он сразу же отпустил мои пальцы.

— Ты когда-нибудь целовался? — я открыто таращилась на его губы.

— Да, не раз, — ответил он, с неподдельной сексуальной хрипотцой. — А ты?

— В спортивном лагере, — я нахмурилась, вспоминая, что случилось сразу же после моего возвращения оттуда. — Но я не могу назвать это приятным опытом. Парень застал меня врасплох на танцполе, вдруг решил, что будет круто использовать зубы во время поцелуя и… вот.

Я вывернула свою нижнюю губу, показывая внутри небольшой шрам. Никита погладил меня по подбородку с заботой и трепетной нежностью.

— Можно? — я показала на его очки, осторожно сняла их, сложила дужки и убрала в сторону.

Вернувшись к его лицу, я с интересом рассматривала каждую его черточку, каждый миллиметр. Захотелось взять карандаш и запечатлеть его на листе бумаги. Я водила пальцем по его лицу, будто воображаемой кистью.

Почему этому парню достался такой обалденный, соблазнительный рот? Особенно мне нравился треугольник над верхней губой Ника. Я где-то вычитала, что он называется «аркой Купидона».

Я приблизилась к его лицу и прошептала:

— Поцелуешь меня? — мои губы шевелились и касались его губ.

— Непременно.

У меня сердце затрепетало от этого обещания, а внизу живота растекалось, как краска по холсту, приятное, уже знакомое чувство возбуждения. А ведь мы еще даже не поцеловались!

Медленно, аккуратно Ник прикусил мою нижнюю губу, ласково лизнул и отпустил, оставив легкий, как крыло бабочки, поцелуй. Ух ты! Если бы меня целовали так каждый день, все мои шрамы заживали бы гораздо быстрее.

Ник раскрыл мои губы своими. Я думала, он собрался углубить поцелуй, но он не сделал этого. Наши рты соприкоснулись, дыхание стало общим. Ну, же!

Я воспользовалась паузой, и сама поцеловала его мягкие губы.

— Ням, — прошептала я, продолжая пробовать его на вкус. Снова поцеловала, поласкала языком и слегка прикусила. — Ням!

— Может, все же, спустимся и ты поужинаешь? — Никита смотрел на меня, состроив серьезную мину, но отчаянно боролся с желанием улыбнуться. Такой красивый!

— Ты вкуснее, — призналась я, игриво покусывая его аппетитные, сочные губы. — Прости, не могу остановиться.

— Моя очередь, — пророкотал Ник и набросился на мои губы в жадном поцелуе, будто наконец дорвался до запретного плода.

Я задохнулась от ощущений, обрушившихся на меня, с наслаждением подстраивалась под его жаждущие губы и язык. Не просто жаждущие, а бессовестные, алчные и неудержимые.

Где. Он. Этому. Научился?

Наш поцелуй быстро обострился до точки невозврата. Факты в студию: это уже чертов секс, а не поцелуй!

Я поймала себя на том, что инстинктивно шевелила бедрами, как кошка ластилась и терлась о его идеальное, спортивное, подтянутое тело. Мне хотелось трогать его повсюду. Никита гладил мою спину, опустил ладони на попку и сжал ее. Оторвавшись от его губ, я судорожно глотнула воздух и вернулась к его влажному, безумному рту, самозабвенно пробуя его, отдавая себя и требуя.

«Боже мой, мы сейчас трахнемся, если не остановимся!» — выжимка из хаоса моих мыслей. Удивительно, что они у меня вообще были…

— Сам не верю, что говорю это, — прохрипел Ник, — но нам надо остановиться, цветочек.

— Почему? — мозгами я понимала, что он прав, но телу мне что на это сказать?

— По многим причинам, — Никита сел, поднимая меня за собой.

— Мы же, вроде как, для этого и собрались… — у меня катастрофическое разжижение мозга. Я не могу придумать повод затащить своего соседа в постель.

— Не хочу, чтобы все произошло так спонтанно и… — он говорил, а сам глубоко дышал в попытке как-то обуздать собственное желание и обрести хоть какое-то подобие контроля. — И ты, на самом деле, тоже не хочешь.

— Откуда ты знаешь? — воскликнула я, но он не ответил, только уставился на меня взглядом, не терпящим препирательств. Надо же, как он умеет на меня смотреть! Я сделала вид, что сдалась и, цокнув языком, спросила: — Тогда может ты в курсе, господин всезнайка, что нам делать с этим?

Я посмотрела вниз и сильнее прижалась к его эрекции. Чувствовала ее сквозь одежду и до чертиков хотела продолжить начатое. Для убедительности я красноречиво потерлась о его пах и прерывисто выдохнула.

— Так… э-м-м-м… — его глаза скользнули по моей шее и были почти черными от желания, — м-мы можем сделать что-то с напряжением и без… без полового акта.

Я тихо хмыкнула. Он никогда не выражался и не говорил пошлостей, как интеллигент со стажем, но иногда вел себя куда развязней и без всяких слов.

— В прошлый раз ты обещал научить меня ласкать тебя, — вспомнила я, исполненная рвением прямо сейчас добраться до его ширинки.

Ник закатил глаза к потолку и тяжело вздохнул:

— У меня ведь нет шансов отказаться?

— Ни одного, — я сжала губы, пытаясь скрыть улыбку, но он увидел искры смеха у меня в глазах. — Вообще ноль.

— Тогда, начнем с тебя.

От его слов у меня пульс подскочил. Он снова что-то задумал? Представляя разнообразие вариантов, я заерзала на нем, но услышав его тихий вибрирующий стон, остановилась.

— Прости, прости, я просто…

— В нетерпении? — теперь и он улыбался.

— Да-да, — закивала я. — Мне так нравится, когда ты превращаешься в искушенного мачо и делаешь со мной все эти штуки. Серьезно, ты как-то готовишься к ним или просто солгал, что у тебя нет опыта?

— Ну, окей. Кое-кто мне действительно помогает, — честно признался Никита.

— Дай угадаю. Брат?

— И он тоже…

Я с любопытством смотрела ему прямо в глаза, но так и не дождалась продолжения. Он не сказал о другом человеке ни слова. Неужели у какой-то девушки тоже есть доступ к телу моего потрясающе сексуального репетитора? Вот это новость! От мысли о том, чему она его учит, у меня расширилась, а потом стиснулась грудная клетка, сжимая сердце.

«Меня не должно это парить!» — нужно будет приклеить эту напоминалку у себя перед глазами.

Я заметила, что Никита уже довольно долго гладит меня по спине и иногда ныряет под ткань моего топа. Если он опустит его, то моя грудь окажется прямо перед его глазами. Он смотрел на меня с вопросом: «можно ли сделать это?»

Я кивнула. Как-то слишком импульсивно для почти девственницы, но плевать. Никита никогда не подумает обо мне плохо и ни за что не обидит.

Поддев пальцами мой топ, Ник медленно стянул его вниз, словно снимал обертку с долгожданного подарка. Моя грудь оголилась перед его лицом. Первые секунды я все равно слегка смутилась, но перестала стесняться, видя с каким восхищением он смотрел на меня.

Рука Никиты медленно поднялась по животу и накрыла мою грудь. Я когда-то слышала о том, что она должна помещаться в мужскую ладонь, а сейчас почувствовала каково это.

Он ласково покрутил пальцем вокруг моего затвердевшего соска и зажал его, немного ущипнув. Тело сразу отреагировало, грудь покрылась гусиной кожей.

Я закрыла глаза от наслаждения, позволяя ему исследовать новые территории: играть пальцами, касаться губами, языком, зубами…

— О, боже! — простонала я, чувствуя, как по всему телу бегут мурашки. — Я не понимаю: то ли ты стремишься везде быть отличником, то ли это со мной что-то не так, потому что я реагирую чересчур бурно на все, что ты со мной делаешь.

— Бурно, говоришь? — Ник заглянул в мои помутневшие от удовольствия глаза. — Тогда я еще кое-что попробую, если ты не против.

Я закивала с маньячной прытью, насмешив его своей реакцией.

Никита потянулся к молнии на моих джинсовых шортах и опустил змейку.

— Не бойся, — прошептал он, когда его ладонь скрылась под их поясом. — Останови меня, если почувствуешь что-то, что тебе не понравится…

Я нервно хохотнула, прекрасно понимая, как бредово будет выглядеть мой добровольный отказ. Он проскользнул мимо моего ноющего клитора и не задержался на нем, вызвав легкую волну негодования. А потом я ощутила давление у истекающего влагой входа. Ник продвинулся пальцами внутрь на несколько сантиметров и непрерывно смотрел на меня. Открыв рот, я замерла, привыкая к непривычному растяжению.