— Ну, если честно, есть немного, старше стал выглядеть, — неуверенно говорит Сохатый, очень опасаясь меня сейчас обидеть или расстроить своими словами.

— Вижу все как в молодости! Спас ты меня, Ольг! Я ведь уже думал трактир закрывать и в город на вспоможение от Гильдии садиться! Ой, спас! Теперь еще побарахтаемся! — радуется мужик.

— Ложись на кровать и лежи спокойно, сейчас спину тебе и колени поправлю, — прерываю я его восторги.

Та же процедура с обоих сторон тела, еще шесть процентов маны уходит из меня, но теперь Сохатый готов прямо прыгать от счастья и постоянно благодарит меня. Прямо готов руки целовать, так его возможность нормально видеть и ощущать себя здоровым радует.

А кого новое зрение не обрадует? В неотвратимо наступающей темноте?

— Ладно, скажи своим, чтобы готовили мне ужин. И если есть в округе кого из крестьян подлечить, пусть тогда привозят сюда. Хотя я и сам могу прогуляться к лежачим завтра и потом тоже. Но пошли кого-нибудь рассказать мужикам в округе про такого Лекаря заезжего. Теперь у меня силы побольше и нужды торопиться никакой никуда нет. Денег много брать не стану, но по тайлеру пусть готовят за серьезное исцеление. За небольшое — половину золотого возьму.

Сохатый молодой поступью слетает вниз и я слышу как начинает отдавать приказы прислуге, разглядев наконец творящийся бардак на кухне и валяющиеся везде клубы пыли.

Кому еду готовить, кому — все отмывать и номер гостю стелить, кому бежать по соседним хуторам и звать народ на лечение.

Зазывать на лечение отправил двоих сразу, чтобы побольше крестьян посетить до ночи. До нее всего часа два осталось, так что немного кого успеют обежать. Ничего, потом уже голубиная почта сработает.

Я пока ужинаю наскоро приготовленной едой, три кружки пива разожгли аппетит как следует, потом отдыхаю в номере, как первая подвода привозит недавно переломавшего упавшим деревом ноги в лесу крестьянского паренька.

На него уходит восемь процентов маны, ходить он пока не сможет, но уже вскоре полностью выздоровеет. Внутренние повреждения я ему залечил, а порванная кожа пусть сама заживает, впредь умнее будет.

До ночи принял еще троих крестьян, кого с зубами, кого со спиной и потом поток закончился, все остальные приедут завтра.

Вот так я решил начать лечить черноземельский народ прямо с этой стороны Протвы. Тут вдоль нее на хуторах живет несколько сотен народа теперь, когда крестьяне завели и вырастили детей, так что хватит мне работы на пару-тройку дней точно.

В Астор идти я не спешу, а пока с этой стороны создаю себе репутацию спасителя-лекаря. Вылечу тут под сотню народа, разряжу Палантиры и потом вернусь в Храм, пока народ здешний однозначно превратится в моих поклонников.

Какой бы я не был Маг, но за свое личное здоровье и избавление от боли все встанут на мою сторону.

Это и есть мой довольно простой способ появиться здесь, чтобы не сразу же портить отношения с местной властью, чего мне вообще не нужно.

Сначала я собирался заехать спокойно в Астор, пообщаться с Гритой, Клеей и нашими детьми, всеми моими друзьями и приятелями, не собираясь влезать в высшую политику совсем.

Лишь бы меня не трогали и больше мне ничего не требуется.

Это в том случае, если у Астора и Совета Капитанов все в полном порядке по жизни и от меня ничего особого не нужно.

Но теперь, как оказалось, дела у города очень плохо и тяжело идут. И еще случились такие эпичные разгромы сразу после моего исчезновения, поэтому все время очень напряженная здесь обстановка.

И с севера враги сейчас для Астора неодолимые, и с юга скоро прискачет орда степная посмотреть, как тут люди живут и не пора ли их в рабство определить?

Ха, с одной ордой я уже разобрался, так что и вторую тоже потяну, если нужно будет.

Поэтому тихонько отсидеться мне точно не получится, но и с властью мне тоже окажется очень трудно договориться, как я уже предчувствую.

Они же свою вину за все поражения и разгромы не захотят на своих плечах и шее дальше нести, обязательно попробуют на меня переложить. Почему-то это я тоже предчувствую.

За ужином посидели вместе с помолодевшим и повеселевшим сразу же Сохатым, он и рассказал мне как смог про теперешнюю ситуацию в Асторе. Экономическую, внутреннюю и политическую.

Скажем, что так странно рассказал, направление мыслей определил, но в подробности влезать однозначно не стал. И никакие конкретные факты не привел, не разъяснил мне ничего толком. Как-то все бочком обошел такие скользкие темы про несправедливость и что власть имущие под себя без всякого зазрения совести гребут.

Как они и должны поступать в условиях такого военного положения и полной неразвитости уравновешивающих их личную власть общественных институтов.

Как мне уже очень настойчиво кажется, что переродилась относительно справедливая власть Совета Капитанов во что-то другое. Так ведь уже двадцать с лишним земных лет прошло с начала Беды, а сама эта конструкция хороша была только во время полного равенства, так называемого «военного коммунизма».

Когда все на полном доверии друг к другу и даже пайку одинаковую кушают, и командиры, и рядовые бойцы.

А теперь в мирное время соблазнов все больше власть должным образом употребить, чтобы навсегда зафиксировать это сложившееся положение именно как управление городом тех же «двадцати дожей». Двадцати самых лучших и однозначно, что теперь навсегда самых главных семейств Астора.

Вот и Сохатый подтверждает мои мысли, начиная снова неторопливо, причем обдумывая каждое свое слово, зудеть:

— Стало примерно так же, как когда в Бействах жили и в первые пару лет после Возвращения. То есть, что все делается по команде, все общее и такое постоянное выживание, что все должны слушаться и не спорить с приказами из Ратуши.

— А, то есть, как во время войны? Военное положение? — понимаю я, — Даже в экономике?

— Да, приезжал еще как-то Торн года четыре назад, жаловался, что власть совсем прижала по деньгам из-за неудачно складывающейся войны с Магами.

— В чем это выражается? — насторожившись, спрашиваю я, но хозяин трактира машет рукой, заранее снимая с себя всякую ответственность за сказанные слова:

— Да я особо и не вникал тогда. Если в общем, то теперь Ратуша очень сильно подняла налоги и жить стало не так весело, как раньше мастеровому народу. В два раза подняла всем таким, как я, а остальным еще больше.

Да уж, в два раза это очень много, но для военного времени нормально. Если на год-два введена такая мера, а вот если больше — то уже непонятно почему. Если активные боевые действия больше не идут, большой убыли в обученном личном составе и доспехах с лошадьми не выходит.

Так думаю я, но говорю совсем другое:

— Это понятно, когда город должен очень сильно на защиту крайне необходимых рудников тратиться и пенсии платить на погибших защитников города, — говорю я, для вида активно поддерживая власть в городе.

Сохатый точно все мои слова куда надо и как надо передаст. Поэтому стараюсь его вообще ничем особо не насторожить, все начинания городских властей поддерживаю. В конце концов — местным виднее, как свою Родину защищать и выживать после таких разгромов и потерь.

Про пенсии я не знаю точно, но наверняка, что себестоимость металла по итогу поднялась в разы по сравнению с прошлой его ценой.

Да еще одна трудно решаемая засада в его добыче имеется — каторжан бесплатных почти не осталось, которые за еду трудились. Теперь они все на Магов с душей работают, крепят своим трудом благосостояние врагов Астора. Приходится, наверняка, наемных рабочих на рудниках держать, постоянно их охранять, хорошо кормить, еще плату высокую за труд и риск выдавать.

Да, или мобилизовать на трудовой фронт или платить побольше — выбор очень простой.

Без постоянных поставок металлов городу очень трудно выживать, раз уж так получилось. что все месторождения на севере континента. В принципе, как в том же Сатуме, так что необходимо прокладывать железную дорогу вдоль всего континента. Может еще на моей памяти это случится, сейчас победим всех врагов и заживем как люди.