— Спасибо, Свет, я рад, что ты не против нашей будущей жизни, — улыбнулся Жека. — Хорошо. Тут есть ещё одна проблемка, и я надеюсь, ты войдёшь в положение.

— Надеешься, что я войду в положение? — лукаво усмехнулась Сахариха, с усмешкой глядя на Жеку. — В какое такое положение? В интересное? Ты мне хочешь ребёночка запузырить?

— Блин, какая ты всё-таки язва, Светка, — рассмеялся Жека, и сбросил ноги Сахарихи с колен. — Всё. Ты наказана. Я о другом.

— О чём же? — Сахариха подобралась к Жеке, встала рядом на коленки, приспустила воротник рубашки и стала мягко-мягко массировать мышцы плеч и шеи, а изредка целовать туда же. Тут уже Жека чуть не расплылся от кайфа. Блин... Вот умеет же, когда захочет...

— У нашей сотрудницы, Иры Старобогатовой, ты знаешь её, у главбухши, беда приключилась. Муж из дома выгнал. Жить ей пока негде. Когда она там с квартирой вопрос решит... Даже если и купит хату, мебель туда надо, то да сё. Мать у неё далеко живёт, невозможно добираться, особенно на работу утром. В гостинице тоже, знаешь, как оно, одинокой женщине жить, какая там обстановочка. Живёт у подруги, спит на полу. Ну что это... Наш человек, неужели не поможем?

— И что предлагаешь? — спросила Сахариха.

— Я ей пообещал, пусть у меня недельку поживёт, пока с жильём вопрос не решится. А я у тебя поживу. Ты ж согласна, да, котёнок? — Жека повернулся, взял Сахариху на руки, как пушинку, и посадил себе на колени.

— И что мне за это будет? — насмешливо спросила Сахариха.

— То же, что и всегда! — Жека прижал к себе и начал целовать медленно и эротично. Светка растаяла, как масло под раскалённым ножом. Была она крайне чувствительной и чувственной — сплошная эрогенная зона. Жека положил подружку на диван и медленно раздел...

— Ну чё? Баранину будешь в горшочке? — через полчаса спросила Сахариха, надевая белоснежные французские трусики. — Или зразы?

И так аппетитно она спросила, что сразу есть захотелось. Посмотрел на часы — время ещё позволяло.

— Давай поедим! Мне за бухгалтершей ещё съездить надо, — согласился Жека. — Договорились к концу рабочего дня.

— Ух ты какой у меня, — шутливо проворковала Сахариха. — Весь в заботах о других. Никто не позаботится, никто не накормит, кроме меня...

А готовила Светка отменно. Этого никак не отнять. Что хочешь, то и сварганит, мастерски и быстро. Баранина в горшочке — суперковарное блюдо, и подавали его в ресторанах всегда горячим, даже обжигающим. Потому что при охлаждении до комнатной температуры превращалось оно в невразумительный комок бараньего жира. Однако Сахариха знала, что делала. Жека с удивлением увидел у неё на подоконнике... Микроволновку. Вещь по тем временам супердорогая и супернеобычная для постсоветской кухни. Видели их только в телепрограмме «Поле чудес» в качестве суперприза, равного по стоимости видаку или телевизору. И считался этот предмет кухонной техники среди советских людей совершенно бесполезным. Что ж это за приблуда, в которой только разогревать блюда можно? Зачем она, когда их вполне спокойно можно разогреть на обычной сковородке или, на крайняк, в водяной бане?

Однако Сахариха моментом оценила преимущества микроволновой печи. Поэтому и стала готовить такие блюда, которые легко разогреть в этом чуде техники, стоявшем перед Жекой.

— Чё отдали за печку? — спросил Жека, уплетая обжигающую вкуснейшую баранину с овощами, и наслаждаясь ароматом базилика, сельдерея, кориандра и шафрана. Блин... Да она готовит лучше, чем в ресторане!

— Чирик. Нравится? — лукаво спросила Сахариха, через трубочку потягивая безалкогольный мохито из высокого бокала.

— Бесподобно! — закатил глаза Жека, изображая бесподобность и отменный вкус, и вышло это так смешно, что Сахариха зашлась громким продолжительным смехом.

Однако сколько ни сиди, а бежать надо. На сегодня осталось только забрать Ирину и отвезти её в свою квартиру. А Ирина времени даром не теряла. Как Жека ей и поручал, в фирме, торгующей офисной мебелью, купила всё, что было необходимо для работы. Заехала на телефонную станцию, сама сунула взятку начальнику и подписала договор о подключении помещений компании к телефонной сети.

Когда Жека приехал за ней, сидела в своём новом кабинете уставшая и, наверное, голодная. Вид у неё был невесёлый.

— А где мужики? — спросил Жека, увидев её одну. — Графин и Абай?

— Я отпустила их, — устало сказала Ира. — Они тоже наработались. Мебель грузили, таскали, грузчикам помогали. Видишь — всё сделали как надо.

— Вижу. Молодцы! — похвалил Жека. — Ну всё, время уже к вечеру. Ты наверное есть хочешь?

— Немного! — виновато улыбнулась Ирина. — С утра, как в «Ленинграде» обедали, ещё не ела. И некогда было, и негде.

— Пошли в ресторан, я тебя ужином накормлю, — предложил Жека. — А то у меня дома, наверное, мышь повесилась. Я со Светкой договорился. Поживу у неё пока. Так что не стесняйся.

Ирина отказываться от ужина не стала, согласно кивнула головой. Поехали в «Ленинград», как самый близкий ресторан.

— Вот видишь, уже второй раз пришла сюда, — улыбнулся Жека, протягивая женщине меню. — Так и становятся завсегдатаями. Выбирай! Всё, что душа пожелает!

— Я даже не знаю... — замялась Ирина. — Здесь такие блюда непривычные...

— Если непривычные, значит, заказываем то, что просто! — рассмеялся Жека. — Я помню, тут зимний салат прекрасный, с ветчиной, и пельмени. Да! Простые сибирские пельмени! Они здесь фирменным блюдом, как национальная кухня. Готовят такие, что пальчики оближешь, — проверено! И дают целую гору.

— Давай пельмени и салат! — согласилась Ирина. — Просто у нас в семье они считались праздничным, необыкновенным блюдом.

— Как и у всех! — согласился Жека. — Ты думаешь, я у родителей деликатесами объедался? Нас пятеро в семье. Картошка, капуста, лапша, минтай и килька — вот и весь рацион. Пельмени только по праздникам.

Поужинав, поехали к подруге Ирины, забрали вещи. А там вещей всего две сумки. Ничего не нажила молодая женщина за годы замужества. Деньги, что она зарабатывала, частично откладывала на книжку, с них и купила акции, сделавшие её миллионером. Из личных вещей после развода остались лишь одежда и обувь. Да и то одежда в основном, сшитая самой.

— Ничё! Наживёшь ещё! — успокаивал Жека, помогая затаскивать сумки к себе в хату. — У меня так же. Из всех вещей только шмотки и магнитола JVC. Хахаха! Вот такие мы миллионеры! Ничего... Поживём ещё на Канарах!

Показав где что, улыбнулся на прощание, помахал рукой и ушёл. Как будто между ними ничего не было, и быть не могло.

Оставив Ирину у себя в квартире, пошёл к Сахарихе и вдруг подумал, что у самого-то нет жилья. Служебная двушка, полученная на халяву от стройуправления при сдаче дома пару месяцев назад, так и стояла пустая, заваленная всяким хламом. Надо срочно приватизировать её. Славян, как он понял, в свою двушку всё-таки переехал и обставил её. Но этот дом стоял далековато отсюда, от нынешней съёмной квартиры, от офиса ТОО «Инвестфонд», центра всех манипуляций, и от... Сахарихи. Нынешняя часть микрорайона казалась какой-то родной, что ли. Всё-таки юность прошла тут, и перебираться куда-то было бы нелегко. Вот и сейчас шёл мартовским вечером к Светке и вспоминал: тут на лавочке сидели три года назад, по этой тропинке в кино ходили... Однако переезжать надо в ближайшем будущем. Скоро должны были приехать хозяева арендованной квартиры и так уже на два месяца задержавшиеся у родни в Москве, и надо будет освобождать квартиру. Конечно, можно попробовать жить с Сахарихой, но он пока на это морально был не готов, да и плацдарм на всякий пожарный всё равно нужен.

Жека опасался, что с Сахарихой в одной хате будет тяжеловато, учитывая её дурость и непоседливость. Однако это оказалось не так. Она, так же как и Жека, обожала личное пространство и крайне не любила, когда ей досаждают, если она чем-то занята. Весь вечер Сахариха на правах хозяйки провела в зале за просмотром телевизора и домашкой. Она лежала на диване, перевернувшись на живот, и что-то писала в таком положении, раскачивая босыми ногами из стороны в сторону. Временами поглядывала в телевизор, на котором шли боевики, кассеты с которыми она ставила одну за другой. Жека с книгой сидел в кресле, но потом, когда понял, что Светка не обращает на него никакого внимания и общаться не желает, пошёл в её комнату. Завалился на кровать, включил музыку на двухкассетной «Соньке», посмотрел Светкины книги на полке и, к удивлению, нашёл много привлекательного. В очередной раз подумал, что так и не узнал подружку до конца.