Охота всегда и во все времена была развлечением для богатых и благородных. Черни дозволялось лишь одно — лопата и земля. Вот и Жека поехал на охоту. Первый раз в жизни. До этого в деревне ходили с братом несколько раз на рыбалку. Ловили на реке пескарей, чебаков, окуней, хариусов взаброд. Потом чистили, солили пару-тройку дней и вялили. Зимой приятно похрустеть сушёной рыбёшкой... Иногда ходили на ближайшее озеро, ловили карасей, линей и сазанов. Но рыбалка — такое занятие... То ли поймаешь, то ли нет... На любителя.

А тут охота. Дело аристократичное и незнакомое. У Жеки и одежды для неё не было. А тут ещё и зима. Утром позвонил Хромову спросить, в чём ехать-то? Одежонки-то тютю. Но генерал успокоил.

— Есть тут на заимке и одежда, и весь припас. Не переживай, Женька! Обряжу тебя как надо!

— Ну ладно. Куда подъезжать?

— Давай в Еловке соберёмся. Знаешь там кафе у лыжной базы? Хорошее заведение! И кухня прекрасная! Там и купим всё необходимое. Ну ты сам понимаешь что, — рассмеялся генерал. — Горючее и кислород.

— Знаю, знаю это кафе! — радостно ответил Жека. — Кухня там великолепная, это не отнять!

Тут же вызвонил Романыча, пока он ехал, собрался. Одел спортивную куртку и штаны. Вышел на улицу, а там... Весна совсем близко! Хоть в Сибири марток — одевай трое порток, но всё же днём уже порядком подтаивало и замораживало ночью. Светит по-весеннему яркое мартовское солнце, ослепляя глаза, особенно, если выпал свежий снежок — без тёмных очков никуда. Постоял на улице, покурил, поджидая машину.

— Здорово! Куда едем, шеф? — поздоровался Романыч. — На лыжах погонять?

— Здорово. Езжай в кафе у лыжной базы, а там посмотрим, куда кривая занесёт. — Жека поздоровался с водителем, и сел на заднее сиденье.

Знакомство с Хромовым подразумевало и вот такие поездки. С одной стороны, неохота тащиться куда-то там. С другой, связи налаживать надо.

У кафе стояло несколько машин, и один из них был ничем не примечательный «УАЗик» защитного цвета. Жека почему-то сразу подумал, что генерал приехал на нём. Отпустил Романыча домой, подошёл к входу и сразу же удивился: на двери висел плакат, сообщающий, что в субботу с 14 часов дня до 23 часов вечера кафе арендовано для свадебного банкета. Приносим свои извинения! Вот и на свадьбы уже арендуют кафе. Всё, как мечтал год назад!

В зале немноголюдно, но народ был. Генерала Жека заметил сразу: он сидел в дальнем углу, обращённом к лесу, у самого окна. С ним были ещё два мужика. Все одеты в дублёнки, кофты и брюки. Совсем не по-охотничьи. Жека подошёл, поздоровался со всеми. На его удивление, одним мужиком был Конкин. Вот уж про кого невозможно было сказать, что он приверженец охоты.

— Соловьёв! Привет! Позавтракай хоть что-ли! А то когда мы там управимся ещё...

— Ну да. Наверное, надо, — согласился Жека, подозвал официантку, и заказал яичницу с колбасой и кофе.

— Ты прям по классически, как английский лорд, — усмехнулся Хромов, поглощая свиные рёбрышки на гриле. А мы тут уже замахнули понемногу. — Даже не спрашиваю, будешь или нет. Валерьич! Наливай давай штрафную ему!

Глава города одобрительно ухнул и налил всем по полрюмки коньяка, а Жеке полную. Конечно, пить такой дозой некомфортно. Но Жека опрокинул стопку по-водочному, в два глотка. Хотя коньяк обычно любил поболтать в рюмке, понюхать раз несколько, заценивая аромат, пить мелкими глотками. В последнее время чаще добавлял его в кофе. Грамм 20 на чашку. И сразу чувствовал такой подъём сил, что сразу готов был горы свернуть.

В тёплой компании сидел ещё один мужик, ранее Жеке не встречавшийся. Среднего роста, крепкого телосложения, стриженный на модельную, в дорогой дублёнке. Походил он на бизнесмена средней руки, но оказалось не так.

— Бурков Виктор Александрович, — представился мужик и крепко пожал руку Жеке. Кем работает, чем живёт, не сказал, но Жека понял и так. Наверняка из новых гэбэшников, пришедших во власть после путча, когда отовсюду турнули союзные спецслужбы. Впрочем, «турнули» — слишком жёстко сказано. Одни и те же люди выбросили старые удостоверения и получили новые, как всегда это бывает.

— Погодка сегодня как на заглядение, — сказал Хромов. — Вот и пережили зиму. Всегда весны жду.

— Кто ж её не ждёт, — рассмеялся Конкин. — В июле в Сочи съезжу, по привычке.

— Можно и в загранку, — заметил Бурков. — Границы открыли. Загранпаспорт получай, и езжай. Хоть посмотри как цивильные люди живут.

— И как они живут? — усмехнулся Конкин. — Наверняка так же воруют и пьют, пьют и воруют.

— Ух ты... Какие люди в Голливуде! — раздался сзади знакомый голос. Жека оглянулся. Сахар старший. Ну конечно... Кто ж ещё-то в этой компашке был бы...

— О... И Евгений тут, — мельком взглянув Жеке в лицо, поздоровался Иваныч. — А вы уже с утра тут я гляжу, греетесь.

— Завтракаем! — заявил захмелевший Хромов. — Говори, чего надо, Сашка, сейчас я тебе тоже закажу.

— Ничего мне не надо, — покачал головой авторитет. — Я дома поел. Коньячку я пожалуй что, выпью с вами. Наливай!

Разлили из бутылки последний коньяк, посидели, покурили.

— Чё, как дела? — задымив Мальборо, спросил у Жеки Иваныч.

— Потихоньку, — пожал плечами Жека. — Со скрипом, но кое-как идут. Светлана к работе привыкает.

— Да ты что??? — искренне удивился Иваныч. — А я думал, ничего у вас с ней не получится по работе.

— Да не, всё нормально! — заверил Жека. — Есть трудности, но мы справляемся.

Тут вдруг Жека понял, в чём секрет наплевательского отношения Сахарихи к работе. Её деятельная натура требовала постоянной занятости, неких нетривиальных задач, которые нужно решить. Тогда она реализуется на все сто, свернёт горы, но сделает. Как только начиналась стагнация и ступор, Сахарихе быстро наскучивало.

— Ладно, ребятки, поехали. Сначала зайдём к бармену, спросим что почём.

Жека удивился — Маринка сделала из подсобного помещения небольшой бар. Наверное, почуяла, что будет пользоваться спросом именно такое заведение, где по-быстрому можно было наклюкаться и днём, и ночью. Естественно, торговал бар спиртным и на вынос. Что выгоду-то упускать... Страждущие бегали сюда ночью даже из частного сектора Н-ка, что ближе, чем искать круглосуточный магазин в центре города. Из Еловки и днём, и ночью шли табунами. Если на вынос, бармен бутылки не открывал, отдавал запечатанными. На ночь бар закрывался, но спиртное можно было купить через прорезанное в железной двери отверстие размером точно в бутылку.

Оглядев троих собутыльников, Хромов взял четыре бутылки коньяка, бутылку водки, четыре бутылки газировки и бутылку шампанского.

— Вроде хватит? — спросил он. — Смотрите!

— Хватит! — признал даже Конкин. — Не пить же едем!

Жека купил в баре пару палок копчёной колбасы, буженину и сыр.

— На закуску! — ухмыльнулся он.

— На закуску настрелять надо! — рассмеялся Хромов. — Как настоящим охотникам! Питаться тем, что добудешь! Ладно поехали. А то так и к обеду не доберёмся.

Как Жека и думал, сели в Уазик. Походу, на нём местная элита и ездила на охоту.

— Куда поедем-то? — спросил Жека. Где это «Тугайское»? Ни разу не слышал.

— Недалеко тут. Охотничий домик, — махнул рукой Хромов.

На удивление, путь занял немного времени. Поднялись по алтайской дороге в гору и ехали примерно 20 минут, миновав посёлок Абрикосовый. Потом повернули направо и покатили по прилично накатанному проселку среди леса. Жека посмотрел в стекло и увидел вывеску «Охотничье хозяйство «Тугайское». Уазик остановился, и Жека первым вышел из машины. Ничего себе охотничий домик! Прямо посреди соснового леса располагалось большое деревянное строение, а рядом несколько строений поменьше.

— Милости прошу к нашему шалашу! — махнул рукой Хромов, подзывая всю тёплую компанию. У дома стояла милицейская машина, и по струнке вытянулись два сержанта, хоть Хромов и был не в форме.