— Извините, — бодро начала я, а затем мгновенно заткнулась, потому что мой взгляд зацепился за знакомый серый свитер. Если бы я могла провалиться прямо сейчас в ад, то предпочла бы это, чем серьезный взгляд голубых глаз, буквально впившихся в меня, — твою мать, — вырвалось раньше, чем я успела залезть в холодильник, чтобы спрятаться.

— Какая встреча.

— Не скажу, что приятная, — это была ложь. Все внутренности разом перекрутило от его почти домашнего вида посреди супермаркета: серый свитер в крупную вязку поверх белой футболки, черное пальто, джинсы и белые кеды. За исключением спортзала, в котором я видела его лишь дважды, Кристиан чаще всего был в классических костюмах, как и подобало преподавателю.

— А мне было приятно встретить вас, мисс Ротчестер, — нарочито любезно ответил он, натянув лже-милую улыбку на лицо. Я едва сдержала порыв закатить глаза. Сейчас не осталось и следа от тех странных чувств, что одолели все внутри, когда Ротчестер только попал в поле зрения. Сейчас он до жути раздражал. И бутылка белого полусладкого в его руках тоже раздражала. Такой выбор редко оказывался для вечера в одиночку. Значит, ждал компанию. Мисс Монро? Я была не удивлена, но что-то словно укололо где-то между ребер, будто одна мысль о них, вечере и соответствующей атмосфере вызывала отвращение. И желание. Желание, чтобы я ошибалась.

— Приятно, что мои студенты обитают в отделе с мороженым, а не среди винных потолок, — заметил Кристиан. Я усмехнулась, думая о том, что только во мне одной поместится ни одна бутылка этого самого вина.

— Зимой? — кажется, я вмиг отупела. Он слишком пристально меня разглядывал, заставляя вспоминать возбуждение, которое охватило каждую клеточку тела, пока он нес меня к машине. Едва не случившийся поцелуй. Я тяжело сглотнула, давя закруживших в животе бабочек. Между нами никогда не будет того, что чуть не произошло. Никогда. Это просто невозможно.

— А как погода за окном влияет на вкусовые рецепторы и желание сладкого? — непонимающе спросил мужчина. Я отвела взгляд, надеясь, что мои щеки не покраснели.

— А оно не просто для вкусовых рецепторов, — я подняла глаза, встречаясь с ним взглядом. То, что я собиралась сказать было самыми безрассудными словами, которые когда-либо срывались с моего языка, — есть один фокус. Правда, сейчас для него слишком холодно, — я усмехнулась, чувствуя, как до невозможности сильно хотелось приложить холодное к вмиг загоревшему лицу. Что я только что сделала? У него ведь есть девушка! И чем я только думала?

Чувство вины мгновенно прокралось в душу, выселяя оттуда желание флиртовать и задерживать на нем взгляд. Просто одно огромное «нельзя».

Кристиан поднял уголок губ в хищной усмешке. Покраснеть захотелось еще сильнее. Разросшееся желание внизу живота выгнало чувство вины. Кажется, мозг старательно переставал думать. И если бы не капля здравого смысла, все еще маячащего где-то, я бы шагнула вперед и все же стерла последнюю границу. Слишком сильно хотелось его поцеловать. Слишком сильно хотелось почувствовать его руки на талии. Или ниже. Или везде. А он смотрел слишком внимательно, словно знал, о чем я думала

Я глупо моргнула. Вдох, выдох. Я не могу бросаться на преподавателя посреди магазина. Я не могу бросаться на мужчину, который занят, даже если я я хотела раздеть его прямо здесь. Да, пора признаться себе в том, что Кристиан Ротчестер был очень даже охренеть. Но это не давало мне права делать все, что я хочу.

— Изи! — раздавшийся голос Кэсс где-то очень близко, быстро отрезвил. Я почти отскочила от мужчины, приложив ладонь к груди.

— Хорошего вечера, мистер Ротчестер, — выдавила из себя я, надеясь, что голос звучал ровно.

Я свернула за угол раньше, чем Кэсс и Лиз обнаружили бы меня. В руке у каждой было по бутылке вина, что казалось с первого взгляда слишком много для глинтвейна. Отчего-то вспомнился Ротчестер с его… покупками, заставляя прикусить губу.

Нет, о нем нужно забыть.

— Где ты пропадала? — поинтересовалась Лиз, разглядывая мороженое в моих руках.

— Все в порядке?

— В полном, — соврала я. Снова. Сегодня моя ложь была в полном ударе. Срывалась с губ легче, чем препирательства с Ротчестером.

***

— Ты криво режешь! — воскликнула Кэсс, выглядывая из-за плеча Лизы и тыкая в разрезанные дольки апельсина на разделочной доске. Блондинка тут же закатила глаза, пихнув подругу в бок.

— Почему это криво? — Лиза отложила нож в сторону, рассматривая проделанную работу, прикусив губу, — По-моему все вполне ровно.

— Надо было кружочками, а не треугольниками!

— Какая разница? — девушка недоуменно вскинула брови, повернувшись к Кэсс. Для них это было в порядке вещей — постоянные препирательства и издевки друг над другом. Сейчас Кэсс скажет, что это эстетично. А Лиз заявит, что ей все равно, главное, чтобы получилось съедобно.

— Для эстетики нужно кольцами!

— Все равно все это испортится в кастрюле! — возмутилась Лиза. Ничего нового. Все абсолютно по-старому.

— И что? А удовольствие? — точно таким же удивленным тоном в ответ бросила Кэсс, сложив руки на груди. Я же наблюдала за этой картиной, пытаясь вытащить пробку из бутылки красного вина. Зимний холодный субботний вечер просто создан для того, чтобы собрать подруг, сварить глинтвейн и обсудить последние сплетни.

— Удовольствие я испытаю в тот момент, когда глинтвейн коснется моего языка!

— А эстетика?

— Да что ты прицепилась с этой эстетикой? Оглянись вокруг! У Изи вся квартира одна сплошная зимняя эстетика! Получай свое удовольствие в тройном объеме!

— Это другое! — воскликнула Кэсс, растеряв при этом, кажется, весь свой запал. Я же, справившись с пробкой, незаметно подлила в свой бокал. Что оказалось ошибкой, потому что обе мгновенно повернулись на звук льющегося в бокал вина.

— Изи! — одновременно воскликнули девочки. Что ж, теперь они хотя бы не ругаются.

— Что?

— Это не для тебя!

— Почему это?

— Мы ведь договаривались!

— И? — я усмехнулась, подливая себе еще, почти до краев.

— Да ты же всю бутылку! В одного! Изи! — почти провизжала Лиза.

— Зато как быстро вы переключились с одной ссоры на другую, — тихо посмеивалась я, назло подругам потихоньку отпивая содержимое бокала.

— Мы ее теряем, — обреченно заметила Кэсс.

— Точно.

— Нет, мы теряем Лиз, которая так и не рассказала нам о своем свидании, — я хитро прищурилась, переводя тему разговора на более интересную тему.

— Точно.

— Нечего рассказывать, — тут же успокоилась она, затем закатила глаза, — Ладно-ладно, да, я сходила на пару свиданий.

— С кем?

— Мы случайно познакомились в кофейне возле моего дома, — нерешительно выдала девушка, будто боялась спугнуть то, что чувствовала. Или, может быть, боялась осознать, что именно этот парень пробуждал в ее эмоциях. — Я чуть не пролила на него кофе.

— Да у вас талант убийственно питаться, — мрачно хмыкнула Кэсс, многозначительно переводя взгляд с Лиз на меня.

— Да ну тебя! — Лиз надула губы, словно маленький обиженный ребенок. Я вполне понимала ее чувства. Наверное, тоже бы не рассказывала об отношениях, если бы не была в них уверена.

— Продолжай, пожалуйста, — Кэсс примирительно обхватила ее плечи. Лиза тут же оживилась.

— В общем, я угостила его, но в итоге он пришел на следующий день и оплатил мой заказ, — Лиз пустилась в рассказ, кажется, теперь остановить поток ее речи могла только смерть или очень сильная усталость. Она все говорила и говорила. О том, как счастлива, как ей не терпится пойти на еще одно свидание, с какой сложностью она молчала и как сильно хотела всем поделиться с нами.

Я смотрела на Лиз, которую обнимала Кэсс, на счастливую улыбку блондинки и подбадривающую на лице второй подруги, и тоже была счастлива. Ни капли зависти не было в моей груди, только искренняя радость. Когда-то давно я только могла мечтать о таких подругах, а теперь они, такие замечательные, сидели напротив меня, целыми водопадами речи делясь впечатлениями. И даже изредка мелькающее сожаление о ситуации с Ротчестером не портило этот удивительно прекрасный вечер.