Дарвин встряхнулся, взял ток сил под контроль. А он хорош. Не, честное слово. Хорош. Выдавить мою Кровь из тела одним волевым усилием — это заявка на определённый уровень талантливости.

В следующий раз, когда Дарвин напал, я не стал сдерживаться. Ударил раза в три сильнее. Теперь уже его отбросило, повело. Ноги подкосились, и парень завалился, сморщился от боли. Но это не от моего воздействия. По другим причинам. Масло в разнос пошло, отсюда и реакция такая.

— Хм, не так уж и плохо, — сказал Дуб, который к нам подошёл. — В чистой рукопашке ты просто отвратителен, но пару техник самозащиты знаешь. Какой у тебя объём Источника?

— В районе сотни.

Пятьсот — это ведь тоже в районе сотни, так?

— Неплохо для твоего возраста, — покивал Дуб. — Продолжайте. Остальных также не выключай. Хочу именно на технику посмотреть.

— Так у меня же её нет, сами сказали.

— Но умение держать дистанцию, общая логика, скорость, реакция…

— Понял. Как скажете.

Остальные парни действовали не так жёстко, как Дарвин. Но и им хватало навыков, чтобы давить меня. За счёт усилений я держался, но… Не моё это. Понимаю логику, что можно множество вспомогательных навыков развить, но всё равно. Старые привычки не так-то легко искореняются. По сути, дальше единственное, что я делал, — это отбивался. Сам в полную силу больше и не бил. За редким исключением, чтобы парней осадить. А то они быстро расходились. Это ведь удобно, когда можно кого-то лупить, а он не сопротивляется. Вот я и сопротивлялся, насколько мог себе позволить.

Дуб подглядывал за нами. Но всё время не стоял, отходил иногда.

— А теперь то же самое, но на мечах, — сказал он, когда мы закончили.

Эту новость я воспринял куда позитивнее. Стоило взять деревянные мечи, как ситуация кардинальным образом изменилась. Мне даже напрягаться не пришлось, чтобы давить парней, как захочется. У Дарвина так и вовсе три раза меч выбивал из рук. А ведь старались они. Серьёзно к оружию относились. Но не на того напали.

Ужин у солдат по расписанию в семь вечера. В восемь начиналось свободное время. В девять они расходились, приводили себя в порядок да ложились спать. Чтобы завтра встать в шесть и повторить.

— Дарвин, притормози, — сказал я, когда парни собрались идти мыться.

— Что? — посмотрел он на меня ничего не выражающим взглядом.

— Гляну тебя. Остальные пусть мыться идут.

— Так и мне бы помыться.

— Успеешь. Давай-давай.

Без особого энтузиазма Дарвин пошёл за мной. Осматривать его при подчинённых я не хотел. То, что уловил, намекало, что у парня с организмом серьёзные проблемы. А зачем остальным парням это знать? Не, может, они и в курсе, но, если нет, ронять авторитет Дарвина — лишнее.

— Обязательно это делать прямо сейчас? — спросил он, когда вошли в комнату.

— Я не заставляю. Но ты и сам знаешь, что организм у тебя запущен.

Дарвин дёрнул щекой, но больше спорить не стал.

— Снимай верх, садись на табуретку.

Табуретки в комнате было аж целых две. На вторую уселся я, сев сзади Дарвина. Короткая диагностика подтвердила то, что я заметил.

— У тебя кости плохо срослись. Не выполнял мои рекомендации?

— Выполнял. Насколько мог.

— Тогда тебе не повезло. Покажи, как Маслом укрепляешь себя.

Дарвин сделал, что просил, и я ещё пару минут потратил, изучая его подход. Грубо говоря, он интуитивно компенсировал Маслом проблемы с телом. Поэтому и боль испытал, когда я ему внутренний «раздрай» устроил. Считай, порушил всю систему опор и поддержек, которую он выстраивал.

— А без этого насколько функционален?

— В пределах терпимого, — бесстрастно ответил он. — Эффективность падает, но терпеть могу.

— А о том, что твои неумелые попытки корёжат организм, не думал?

— Как будто у меня есть выбор. Ты не в курсе, но Стародуб решил из нас подготовить специальный отряд. А это повышенные нагрузки и требования. Мы должны быть лучшими. Во всём. Каждый день.

— Сложно быть лучшим, если обеспечишь себе инвалидность.

— Скорее, мы сдохнем на задание. До инвалидности ещё дожить надо.

— Да ты оптимист. Сейчас подлатаю тебя, отпускай Масло.

На чистку и исправление мелких огрехов я потратил минут десять.

— Это не всё, — предупредил Дарвина. — Ограничений на тебя никаких накладывать не буду. С костьми попробую разобраться. Но это займёт какое-то время. Которого у меня не так много. Поэтому тобой буду заниматься по мере возможности.

— Парней глянешь? Они тоже проблемные.

— Гляну, конечно. Всё, вали в душ.

— А тебе не надо?

— Я могу силой всю грязь с тела убрать. Полезно в операционной, знаешь ли.

Дарвин хмыкнул и отправился мыться. Минут через десять его парни пришли. Уставились на меня и табуретку.

— Ну, кто первый будет? — спросил я.

— Первый в чем? — с подозрением спросил любитель тушёнки.

— Лечить вас буду. Кто смелый, прошу, — указал я на табуретку. — Давайте побыстрее только, хотелось бы сегодня пораньше спать лечь.

Парни переглянулись, и Беда вызвался первым. Ещё минус двадцать минут на глубокую чистку. Замечаний никаких делать не стал. У парней в целом та же картина наблюдалась, что и у Дарвина. Те или иные травмы из прошлого, следы интенсивного использования Масла. Не знаю, насколько этот подход оправдан. Надо в динамике посмотреть. Но теперь-то что… Чистка наблюдения на нет сводит. Чистота эксперимента нарушается.

Закончив с парнями возиться, как и собирался, лёг спать. В туалет только заглянул, вернулся и завалился.

Вчера плохо выспался, так сегодня наверстаю.

Следующий день прошёл так же, с поправкой на то, что ко мне направили не два десятка солдат для открытия Источника, а шесть. Когда закончил, Пал Палыч как-то на меня странно коситься начал. Уж не знаю почему. Конечное мнение я о нем так и не сформулировал, до сих пор не разобравшись, а чем он, собственно, занимается. Кроме пригляда за мной.

Княжич сегодня тоже не появился. Точнее, может, он где-то здесь и появлялся, но я с ним не пересекался. Отработал с Источником, разобрался с текучкой — народ продолжил ко мне подходить, да и солдат тоже приводили. А там и день закончился.

На этот раз Дуб поставил меня не просто отхватывать по лицу, но и чему-то научить попытался. В связи с чем состоялся один важный разговор.

После очередной демонстрации моей неуклюжести он поморщился.

— Так дело не пойдёт. Нет в тебе огня. Ничему не научишься.

Я лишь плечами пожал. Поединок с Ярославом Чернышовым показал, что рукопашный бой по-прежнему неактуален.

— Я не вижу смысла в этом, — честно ответил ему. — Сражаться против людей мне вряд ли предстоит. А если проблемы какие возникнут, то, во-первых, есть меч, а во-вторых, мне проще мягко отправить человека в сон.

— Не каждого можно отправить, — возразил Дуб.

— Ну… — протянул я. — Если меня вдруг захочет убить сильный адепт, то, опять же, вряд ли разумной тактикой является дать ему в морду.

— Да не только в этом дело! — завёлся Дуб.

Когда мы с ним встречались, он демонстрировал куда большую сдержанность. Здесь же совсем другой человек. Впрочем, его так потрепало, что у любого характер поменяться может.

— Понятно, что кулаки против сильного адепта ничего не значат. Но так ты сможешь развить необходимые навыки и приёмы, — заявил он.

— Какие, например?

Каюсь, мне пришлось изображать из себя дурака. Терять время на наработку простой базы не хотелось. А вот изучить какие-нибудь техники… Это да. Куда интереснее.

— К примеру, точечную защиту на тело, — ответил Дуб.

— Это как? Вот так? — создал я кромку вокруг тела, озарив мужчину мягким светом.

Тот нахмурился, подошёл, потыкал пальцем.

— Как-то так, да, — ответил он задумчиво. — Ну-ка, защищай живот.

И ударил. Защититься-то я успел. Сам удар ощутил, но, учитывая, что Дуб бил не сдерживаясь, ещё и Маслом кулак усилил, защита у меня неплохая.